Страница 103 из 118
Он наклонился вперед, увлеченно ее слушая.
– Что же случилось?
– Моя семья уехала из дома, и я знала, что некоторое время их не будет, потому что тогда еще мама думала, что сможет превратить Прюденс в бриллиант чистой воды, и поэтому поездки по магазинам занимали почти целый день.
Колин поднял руки вверх, сигнализируя о том, чтобы она возвращалась к первоначальной теме.
– В общем, - продолжала Пенелопа, - Я решила поработать в гостиной, потому что моя комната была влажная и затхлая, поскольку кто-то - ну, хорошо, полагаю, этим кто-то была я - оставил открытое окно во время ливня. Но потом во время работы, мне нужно было сходить в…ну, ты знаешь куда.
– Нет, - резко сказал Колин, - Я не знаю.
– Посетить мою уборную, - прошептала она, краснея.
– О. Право, - пробормотал он, явно не заинтересованный в этой части истории. - Продолжай.
– Когда я вернулась, в комнате был поверенный моего отца. И он читал то, что я написала. Я была в ужасе!
– Что же случилось дальше?
– Я в течение минуты даже слова не могла сказать. Но затем, я осознала, что он смеется, смеется не потому что считает все мои записи дурацкими и глупыми, а потому что считает их очень хорошими и смешными.
– Да, они просто чудесны.
– Я знаю это лишь теперь, - проговорила она, криво улыбнувшись, - Ты должен вспомнить, мне было всего лишь семнадцать. И в своих записях, я высказывала довольно неприятные вещи.
– Я уверен, о неприятных людях, - сказал он.
– Да, так, но я все еще…, - она прикрыла глаза, поскольку воспоминания хлынули бурным потоком из глубин ее памяти. - Многие из них были популярными людьми. Влиятельными. Людьми, которые мне очень не нравились. Не имело значение, что они неприятны, и я открыла другим глаза на это. Гораздо хуже было то, что они по-настоящему были неприятными людьми. Я была бы погублена и разрушена, и из-за меня всю мою семью тоже бы погубили.
– Что же произошло потом? Я предполагаю, это он предложил тебе опубликовать твои записи.
Пенелопа кивнула.
– Да. Он уладил все дела с издателем, который все устроил с мальчиками-разносчиками. И это была его идея, чтобы в течение первых двух недель колонки были бесплатными. Он сказал, что нам необходимо сначала привлечь наше общество.
– Я не был в Англии, когда появились первые колонки сплетен, - сказал Колин. - Но я помню, как моя мама и сестры рассказывали об этом.
– Люди заворчали, когда мальчишки-разносчики запросили плату, после двух недель бесплатной раздачи, - проговорила Пенелопа, - Но, поворчав, все они начали платить.
– Весьма блестящая идея со стороны твоего поверенного, - проговорил Колин.
– Да, он обладал хорошим умом и здравым смыслом.
Он обратил внимание на использованное ей прошедшее время.
– Обладал?
Она печально кивнула.
– Он умер несколько лет тому назад. Но он давно знал, что болен, и незадолго до смерти, он спросил меня, хочу ли я продолжать писать. Я могла тогда остановиться, но у меня в жизни не было ничего интересного, и, конечно же, никаких перспектив выйти замуж, - она быстро посмотрела на него, - Я не хотела сказать -
– Должен сказать, - его губы сложились в самоуничижительную улыбку, - Ты можешь ругать меня столько, сколько пожелаешь, за то, что не замечал тебя многие годы.
Пенелопа тепло улыбнулась ему в ответ. Разве это не чудесно, любить такого мужчину?
– Но, - твердо сказал он, - лишь в том случае, если закончишь свою историю.
– Да, - сказала Пенелопа, мысленно возвращаясь в теме их беседы, - После того, как мистер -
Она посмотрела на него нерешительно.
– Я не уверена, что мне стоит называть его имя.
Колин знал, что она разрывается между любовью и доверием к нему и ее преданностью тому человеку, кто, возможно, относился к ней, словно родной отец, после того, как ее собственный отец так рано ушел из жизни.
– Все верно, - мягко сказал Колин, - Он ушел. Его имя не имеет никакого значения.
Она с облегчением вздохнула.
– Спасибо, - она смущенно пожевала нижнюю губу. - Это не так, что я тебе не доверяю, но -
– Я знаю, - успокаивающе произнес он, ободряюще сжав ее руку. - Если ты захочешь, скажешь мне позже, будет прекрасно. Если ты не захочешь, то тоже будет прекрасно.
Она кивнула, и собралась говорить, ее губы напряглись и скривились, как бывает у людей, которые с трудом сдерживают слезы.
– После его смерти, я стала работать с издателем напрямую. Мы разработали целую систему по доставке колонок, а деньги продолжали поступать тем же способом, каким поступали до этого - на тайный счет на мое имя.
Колин затаил дыхание, подумав о том, какое большое должно быть количество денег, она получила за эти годы. Но как она смогла потратить их, и не подвергнуться никакому подозрению?
– Ты когда-нибудь снимала оттуда деньги? - спросил он.
Она молча кивнула.
– После приблизительно четырех лет, моя двоюродная бабушка умерла и оставила все свое состояние моей маме. Поверенный моего отца выполнил ее волю. Ее наследство было не такое большое, поэтому мы просто взяли мои деньги и притворились, что это ее наследство.
Лицо Пенелопы немного прояснилось, и она смущенно покачала головой.
– Моя мама сильно удивилась. Она и не думала, что ее тетя Джорджетта была так богата. Она после этого улыбалась долгие месяцы. Я еще ни разу такого не видела.
– Это было очень мило с твоей стороны, - сказал Колин.
Пенелопа пожала плечами.
– Это был единственная возможность воспользоваться своими деньгами.
– Но ты отдала их своей матери, - указал он.
– Она - моя мать, - сказала она, словно обязанная все объяснить, - Она меня вырастила, и к тому же она содержала меня. Так что часть этих денег потратилась на меня.
Он хотел что-то сказать, но не сделал этого. Порция Физеренгтон была матерью Пенелопы, и если Пенелопа ее любит, он не собирается препятствовать этому.
– С тех пор, - проговорила Пенелопа, - Я не притрагивалась к ним. Ну, для себя. Я дала немного денег различным благотворительным учреждениям.
Она криво усмехнулась. - Анонимно.
Он молчал, лишь думая обо всем, что она умудрилась сделать за последнее десятилетие, сама и тайно от всех.