Иван Калита

Весть о приближении татар переполошила брянцев. «И бысть мятеж велий в граде» (22, 177). Митрополит посоветовал князю Святославу не вступать в сражение, а договориться с племянником о разделе власти или же просто бежать из города. Но тот, надеясь на поддержку горожан, не послушал Петра. Собрав под свое знамя горожан, Святослав вышел из крепости навстречу татарам.

Битва была жестокой. «И помрачиша стрелы татарские воздух, и бысть аки дождь... и бысть сеча зла» (22, 177). Могучий витязь князь Святослав отважно сражался впереди своих воинов. Однако постепенно татары стали теснить неопытных в военном деле горожан. Под конец брянцы дрогнули и побежали, оставив князя Святослава с небольшим отрядом на поле битвы. Здесь в последней отчаянной схватке этот храбрец и честолюбец сложил свою голову под татарскими саблями.

Ворвавшись в город на плечах бегущих ополченцев, татары учинили там страшный погром. Митрополит Петр затворился в церкви и только по счастливой случайности спасся от гибели. Между тем победитель, князь Василий, повел татар дальше на Карачев и там убил еще одного сородича – князя Святослава Мстиславича Карачевского.

Несомненно, брянская история потрясла Петра и навсегда осталась в его памяти. Похоже, что летописец излагает ее со слов самого святителя: так много в этом эпизоде живых подробностей. Такой истово религиозный человек, как Петр, не мог не увидеть в своем спасении знак свыше. И потому попробуем внимательнее вглядеться в хронологию этих событий.

Согласно летописи битва Святослава с татарами произошла «месяца апреля в 2 день» (25, 87). В 1310 году день 2 апреля был четверг. В этот день в месяцесловах XIV века нет примечательных в историческом отношении памятей. Месяцеслов Евангелия Семена Гордого вспоминает в этот день Никиту Исповедника, псковский месяцеслов – Иосифа, творца канонов. По пасхальному циклу 1310 года 2 апреля было четвергом на пятой седмице Великого поста. В этот день утреннее богослужение называется Андреевским стоянием, так как единственный раз в году в этот день читается полностью Великий покаянный канон Андрея Критского. Тогда, в растерзанном татарами Брянске, покаянный канон Андрея Критского зазвучал и в душе увидавшего свою близкую гибель митрополита.

Запомним имя святого Андрея Критского: его особое почитание воспримут со временем от Петра и московские князья. Своего четвертого сына, родившегося 4 июля 1327 года, князь Иван Данилович назовет Андреем – в честь праздновавшегося в этот день Андрея Критского.

За датой рокового боя и взятия татарами Брянска приоткрывается и другая дата – приезд митрополита в Брянск. Из летописного рассказа можно понять, что святитель прибыл в город за три-четыре дня до катастрофы. За это время он успел стать свидетелем «мятежа» в городе и провести переговоры с князем Святославом. Памятуя, что битва произошла в четверг, можно с большой вероятностью предположить: святитель торжественно въехал в Брянск в воскресенье 29 марта 1310 года. Вероятно, это был его первый приезд в крупнейший город днепровского левобережья и бассейна Десны. Во второй половине XIII века Брянск стал стольным городом, куда хлынул основной поток беженцев из разоренных татарами черниговских земель. Сюда перебрались и князья из дома Михаила Всеволодовича Черниговского. Однако здесь им пришлось выдерживать жестокую конкуренцию с претендовавшими на Брянск князьями из соседней смоленской земли, одним из которых и был павший в бою с татарами Святослав Глебович.

29 марта 1310 года – 4-е воскресенье («неделя») Великого поста. В этот день по пасхальному циклу праздновалась память преподобного Иоанна Лествичника – автора знаменитой «Лествицы», настольной книги древнерусских иноков. 1310 год был отмечен редким совпадением: память Иоанна Лествичника по годичному циклу календаря следовала на другой день за памятью того же святого по пасхальному циклу. 30 марта, в понедельник, митрополит Петр вновь совершил торжественную службу «отцу иноков». Да и вообще все эти дни в Брянске прошли под знаком особого почитания Иоанна Лествичника: церковный устав требовал читать «Лествицу» в Великий пост с понедельника по четверг на утрени и на 3-м, 6-м и 9-м часах, а по пятницам на 3-м и 9-м часах.

И как живо звучали тогда в охваченном мятежом обреченном городе проникновенные слова Иоанна Лествичника: «Боязливость есть младенчественный нрав в старой тщеславной душе. Боязливость есть уклонение от веры в ожидании нечаянных бед»... «Кто сделался рабом Господа, тот боится одного своего Владыки; а в ком нет страха Господня, тот часто и тени своей боится» («Лествица», 21, 2, 11).

Ревнитель монашеского «высокого жития», митрополит Петр высоко чтил преподобного Иоанна. Примечательно, что последователь Петра и автор его жития митрополит Киприан в 1387 году, находясь в Константинополе, собственноручно переписал «Лествицу» в новом для того времени переводе.

И не этому ли святому молился и давал обеты митрополит Петр, когда пьяные от крови ордынцы ломились в дверь укрывшей его церкви?

Ровно через год Петр вновь изберет день памяти Иоанна Лествичника для еще одной своей важной и небезопасной акции. Но об этом чуть позже. А пока обратимся к еще одному важному событию в жизни Петра, а вместе с ним и нашего героя Ивана Калиты. Событие это – поместный собор в Переяславле-Залесском и суд над митрополитом. Однако здесь необходимо небольшое предисловие...

Уже с первых дней своего пребывания в Северо-Восточной Руси митрополит Петр почувствовал глухую враждебность со стороны великого князя Михаила Тверского. Считая именно Петра виновником неудачи тверского кандидата на митрополию игумена Геронтия, Михаил не мог преодолеть неприязни к этому молчаливому волынянину. Любыми путями он решил избавиться от него. Вместе со своим епискЪпом Андреем князь направил к патриарху послов с жалобами на митрополита. Главным обвинением была «симония» – поставление в сан за деньги.

Конечно, торговля церковными должностями строго запрещалась канонами, осуждалась «отцами церкви». Однако в практике византийской церкви принято было платить епископу при поставлении в сан определенную пошлину: одну «златницу» за чтеца, три – за дьякона и три – за священника (37, 404). На Руси аналогичное постановление принял церковный собор 1274 года: «семь гривен от поповства и от дьяконства от обоего» (11, 92).

Кроме установленных пошлин, соискателю приходилось нести и некоторые дополнительные расходы – «на свещи, на вино и прочна пошлины, и на тряпезу» (37, 399). В этих традиционных расходах при желании можно было увидеть плату за поставление в сан. Именно так рассуждали, например, псковские вольнодумцы второй половины XIV века. Возражая им, константинопольский патриарх Нил в послании во Псков (1382 г.) утверждал: «Ино бо еже взимати мзды поставлениа деля, ино же о нужных потребах исторы» (37, 399).

Но самые большие платежи имели место при поставлении епископов митрополитом. Источники умалчивают о каких-либо правилах на сей счет. Но такая традиция несомненно существовала. Какие-то дары, вероятно, были поднесены митрополиту в связи с поставлением новгородского владыки в июне 1309 года. Без подарков ездить к начальству было не принято. Известно, например, что в 1334 году новгородский архиепископ Василий приезжал во Владимир к митрополиту Феогносту «со многими дары» (22, 207). Эти ставшие обычаем подношения недоброжелатели Петра вполне могли представить как плату за посвящение в сан.

Патриарх Афанасий, по-видимому, не верил доносам на Петра. Сам окруженный недоброжелателями и стоявший на пороге низложения, он успел послать на Русь своего доверенного клирика с негласным указанием поддержать митрополита (46,208). Прибыв на место, патриарший уполномоченный велел Петру созвать поместный собор для открытого обсуждения дела. Этот собор состоялся в 1310 году в Переяславле-Залесском. Обвинителями митрополита выступали как духовные, так и светские лица. Тверскую делегацию формально возглавляли несовершеннолетние сыновья князя Михаила Ярославича 11-летний Дмитрий и 9-летний Александр. Однако за их спиной стояли бояре и тверской епископ Андрей. Сам Михаил Тверской был тогда в Орде.