Комбыгхатор

Он привычно промолчал, как будто предлагая мне догадаться мне самой. Пришлось догадаться.

— Вы хотите сказать, что я не имела права иметь приличную одежду, приличную квартиру и, чтобы иметь всё это, я не имела права поступить на работу, так?

tПримерно. Примерно так оно и есть.  Мне нравится, как вы это сформулировали. Мы ещё плохо знакомы с вашей расой. Правда, и с другими тоже. Комбыгхаторы необычная раса. Это раса победителей. Мы успешно заполнили собою весь мир, абсолютно доминируем в нашей части вселенной, тем более, на Земле, но есть у нас один недостаток — мы ленивы и нелюбопытны. Мы это сознаём и, признаться, где-то даже используем его себе во благо. Это вопрос цивилизационной безопасности. Однако с вашим появлением у нас возникли проблемы.

— Какие проблемы?

— Так, ничего особенного. Просто сотрудники института не имели права бросать все свои дела и заниматься исключительно только вами.

— Только мной? Но я ничего не заметила.

— Допускаю. Однако коллектив придётся распустить. Он перестал отвечать своим требованиям.

Я не верила своим ушам. А что я такого сделала? Я всего-то лишь… Нет, ну, ежели совсем честно… Нет, ну да, всё же не могу сказать, чтобы никогда…

— Вот поэтому, — подтвердил за меня Любовь Борисыч, продолжая говорить. — На Земле мы встречаем представителей разных рас. И мы рады им всем, хотя понимаем, что всем не угодишь. Сегодня Земля — это слишком большая совокупность миров, находящихся в нашей части вселенной. Мы должны это тоже учитывать. Разумеется, кто-то всегда будет говорить, что мы раса без границ, мы раса разумных существ, которые не знают слова "невозможно", но, уверяю вас, что мы и раса скромности, терпения, раса воздержанности и разумной достаточности. Конечно, другие вам смогут об этом рассказать гораздо более убедительно, с фактами в руках, но вы должны пока, как минимум, согласиться, что мы не барствуем, так сказать. Сейчас мы даже не занимаемся большими мегапроектами, чтобы потом не знать, как решить проблему утилизации неутилизируемых отходов. Мы…

Он много ещё долго про это всё говорил, но я уже от него отключилась. Не люблю длинные и сложные предложения, которые как будто зачитывают по бумажке. Я включилась снова на словах "и вот там-то, Ольга".

— И вот там-то, Ольга, они вас и нашли. Вам, наверное, интересно узнать, как устроена эта самая ППЛ, подземная подводная лодка? Ничего сложного! — совершенно внезапно Любовь Борисыч воодушевился и даже начал размахивать руками. — Вот представьте себе обычный землепроходческий щит, предназначенный для проходки подземных тоннелей. А затем представьте, что никакого тоннеля после щита не образуется. Весь грунт возвращается в тот же самый тоннель после прохода агрегата. Грунт не надо выбрасывать на-гора. Вся хитрость заключается в том, что в головной части этой подземной подводной лодки находится специальный сверхуплотнитель грунта. С виду он похож на вращающуюся воронку с множеством резцов-челюстей, похожих на хелицеры насекомых. Их задача захватывать грунт, подавать его в специальную сверхуплотняющую камеру, оттуда он, уже сверхуплотнённом виде, проходит по центральной трубе агрегата, примерно как пищеварительному тракту дождевого червя, — и Любовь Борисыч обеими руками старательно изобразил червяка, — а затем выбрасывается сзади. Вам интересно? Простите, раньше я много работал под землёй…

— Да! Мне очень интересно!

— Выброшенный позади агрегата грунт естественным образом разуплотняется и заполняет собой весь проделанный тоннель. Это очень простая технология, но она позволяет разведывать недра планеты на очень большой скорости и практически на любой глубине. Самое интересное, что…

— Значит, там вы и наткнулись на меня, да?

— Н-да. Ну не я… Но действительно. Насколько я в курсе, ППЛ возвращалась с глубины сорока километров и почти уже достигла поверхности в районе древнего тектонического разлома, когда вдруг обнаружила пустоту, которой раньше в этот месте не было…

— И-и?

— Постойте. Что это с ним?

На этом месте собака легла. Шла, шла, остановилась, закашляла, захрипела и легла.

— Он что, умирает? — в растерянности посмотрел на меня Любовь Борисыч. Потом растерянность на его лице сменилась испугом, испуг — страданием.

Я сама растерялась. Раньше я никогда не сталкивалась с собаками и поэтому совершенно не знала, как они умирают.

Тащить пса было очень тяжело, а поднять невозможно. Его огромная лобастая голова перевешивала тело и глухо стукалась по брусчатку дорожки. Любовь Борисыч был в полной панике. Он выглядел ужасно беспомощным и едва не рыдал. Мне пришлось даже накричать на него, но не сильно, а чтобы заставить придти в себя. Это помогло. Когда пришла помощь, Любовь Борисыч был уже снова в форме. Он был спокоен, подтянут и как бы даже не возмутим. У него лишь подёргивался нос.

Ночь мы провели в ветеринарной лечебнице, сидя рядышком на диванчике. Вместе с нами коротала ночь молодая девушка, которая принесла одинозавренного карликового страуса с отрезанной шеей. Бедняжке отсекло шею внезапно хлопнувшей из-за сквозняка дверью. Страуса оперировали в соседнем кабинете.

— Он ведь такой дурак, — улыбалась сквозь слёзы девушка. — Не зря люди говорят: шея есть, головы не надо.

Дурака вылечили, и он уехал за пазухой девушки домой. А вот собаку Любови Борисыча пришлось усыпить. К утру в отношении пса был вынесен окончательный приговор, и после короткой церемонии прощания этот приговор был исполнен. Животным, оказывается, запрещено продлевать жизнь, если они умирают от старости. Как ни странно, но на Земле животные имеют больше прав, чем люди. И хотя Любовь Борисыч был человеком не простым, а, как минимум, сотрудником важной службы, его высокое звание всё равно не предоставляло ему никаких льгот. Мне пришлось отвезти его домой.