Шестой

– Нет. Поначалу я тоже подумал, что она оставила меня, но вдруг услышал голос. Голос из листвы. Он раздавался, манил. Я не мог понять, откуда он звучит, но то, что она звала за собой, в этом я не сомневался. Я отбросил свою волынку и, позабыв про израненные ноги, бросился в лес.

Я плохо помню, сколько и как я искал её в лесу, пока, наконец, не вышел к этому месту. Я поднялся туда,  – Ронан указал на гору, – она ждала меня, сидя на плоском камне. Я говорил, что она меняла наряды, но на этот раз на ней не было ничего. Я впервые увидел женскую красоту без всех искусственных прикрас. Она сидела и манила меня, пальчиком, непринуждённо, но страстно. Помню лишь одно, блеск её глаз в тот миг показался каким-то холодным, недобрым, но…

В тот момент меня ничто не могло остановить. В тот день я впервые познал женщину. Потом я уснул, а когда проснулся, моя лесная дева просто исчезла. На этот раз по-настоящему.        

Ронан замолчал, задумался.           

– А как же Айрис? – задала вопрос Фенелла. 

– Она хотела за меня замуж, но мы никогда не были вместе.

Фенелла облегчённо вздохнула, хотя рассказ не прибавил ей покоя. Ронан продолжил:

– Я думал, что потерял её навсегда, но это оказалось не так. Я нашёл её, но это не принесло мне, ни радости, ни покоя. Я долго плутал и когда вышел к охотничьему домику, увидел висевшую на растяжках кабанью шкуру, в сарае обнаружил неразделанную тушу а в домике… – Ронан горько усмехнулся, – я обнаружил её. Пьяные крики и смех были слышны на добрую сотню шагов. Они веселились. Элкмар, Бадарн, Киота, все пятеро праздновали удачную охоту, шестой была она. Я заглянул в окно и отшатнулся. То, что я увидел, походило на змеиное гнездо. Потные и скользкие тела, эль стекал по губам и усам мужчин и среди всех них она, единственная женщина, о которой я продолжал мечтать.

Я не смог долго на это смотреть. Я спрятался в сарае и пролежал там всю ночь, рядом с воняющей кабаньей тушей.

Ронан снова замолчал. Фенелле показалось, что на глазах мужчины поблёскивают слёзы.

– И что же случилось потом, – спустя некоторое время, не выдержав, поинтересовалась Фенелла.

– Наутро лесная дева исчезла вновь, словно растворилась. Когда охотники проснулись, то бросились её искать. Но, нашили в сарае лишь меня и свой охотничий трофей. Когда они поняли, что девушки им не найти, Элкмар приказал всем молчать о случившемся. Я же сказал, что пришёл лишь под утро и никакой лесной девы не видел вовсе.

Потом мы вернулись в деревню. Они – все пятеро – о случившемся упорно молчали. Но, я не смог долго носит в себе эту тайну. Они знали про лесную деву, но я знал о ней больше. Через неделю после возвращения с охоты, я направился к жрецу…     

 

Глава вторая

 

1

 

Прощание прошло без лишних слов. На удивление Миры, Андрей не стал противиться её идее. Он просто выслушал, кивнул и отвернулся. Глядя на это, Мира прикусила губу, несколько раз моргнула, словно это могло остановить набежавшие слёзы, и тоже отвернулась. Андрей даже не посмотрел в её сторону. В Тринадцатую они ехали на такси, по дороге оба молчали. Когда Инга Борг лично встретила их на пороге, Андрей смерил старшую медсестру равнодушным взглядом и спросил:

– Смирительную рубаху прямо здесь наденете, или уж потом, в палате?

– Попробуем пока обойтись без этого, – сухо парировала Инга.

«Не бойся ничего, – как бы говорил этот взгляд. – Сделаем всё, что в наших силах». Мира держалась, как могла, но когда Андрея увели, прошла не терраску и разревелась. Она снова осталась одна. Одна против всей этой неизвестности и безысходности. Видения уже несколько дней не посещали её, но Мира уже перестала тешить себя надеждами, что всё это пройдёт и разрешится само собой.

Нет! Она должна бороться со Злом! Бороться и победить! Вот только что делать теперь? Идея поместить Андрея в клинику пришла так внезапно, что Мира так сосредоточилась на ней, что почти забыла обо всём остальном. Ей казалось, что как только Андрей окажется в безопасности, она тут же решит, что делать дальше, но сейчас… Идеи не приходили в голову, как только она не старалась.

Двое мужчин остановились в стороне, закурили. Они о чём-то оживлённо беседовали, обменивались крепкими словечками и шутками, но Миру привлёк вовсе не их разговор. Она жадно смотрела на дымящиеся сигареты… Вспомнились слова Андрея: «Тогда не вздумай начинать. Стоит один раз сорваться…» Она ещё тогда решила, что он считает её неудачницей, слабой и беспомощной девчонкой.

Нет! Срываться нельзя! Она пойдёт до конца, чего бы это ни стоило! Она сдержит слово, данное Кононову, а пока тот будет изучать её феномен, что-нибудь в голову да придёт.

 

Палата отличалась чистотой, и это на фоне остального убожества. Медработники и больные косились на Миру, как на белую ворону, принимая её за сверхважную персону. При встречах в коридоре даже обходили стороной. Мира поначалу краснела, опускала взгляд, но потом просто решила не думать о таких мелочах. Всё своё внимание она сконцентрировала на том, чтобы найти выход. «Какой же следующий шаг? Что предпринять?» – мысли путались, решение так и не приходило.

В первый же день она сдала все возможные анализы. Она очень боялась забора крови из вены, поэтому, когда пожилая медсестра перетянула ей руку жгутом и достала шприц, Мира отвернулась. На удивление всё прошло без последствий. Ни тебе обмороков, ни видений. Ей сделали томографию, ЭКГ и кардиограмму. Второй день в поликлинике обещал быть не менее насыщенным: флюорография, УЗИ и ещё несколько процедур, названия которых даже ничего не говорили Мире. С утра её осмотрели окулист и стоматолог, а после этого Мира осталась одна в своей «вип-палате».