Страница 16 из 117
Под навесом уже раскладывали на носилках тела погибших. Легкораненые молча помогали.
Вертолета все не было. Прошло уже больше часа. Эти тяжелые все нуждаются в срочной операции. Невский прошел в палатку. В свете фар бронетранспортера рассмотрел их лица. Вроде пока все без ухудшения. Но поджимает время — жгуты долго нельзя держать, иначе — неизбежная ампутация. Измерил по очереди давление и пульс. Не опустилось до критических отметок. Это хорошо!
Вышел из палатки. Капитан ушел в управление на доклад к комбригу. Спросили о сложившейся ситуации у раненых. Те лишь угрюмо махнули рукой.
В этот момент застрекотали долгожданные винты МИ-8. «Вертушка», не опускаясь полностью, зависла на небольшой высоте над землей. Быстро побежали к ней с первым раненым фельдшер и водитель. Невский понес с одним легкораненым вторые носилки. Подбежали еще офицеры из управления, помогли загрузить остальных. Легкораненые залезли в салон последними.
Вертолет как-то сразу стремительно взмыл ввысь, развернулся и скрылся в ночи, лишь бортовые огоньки слабо поблескивали.
— А убитых-то когда заберут? — обратился Невский к стоящему поблизости подполковнику из политотдела Бригады. — Я думал вторая «вертушка» тоже сядет.
— Она тоже с грузом 200. Еще раньше садилась у мечети. Теперь до утра придется вам с ними побыть. Перенесите в палатку. Мертвым ведь уже некуда спешить, — он молча пожал руку и ушел. Ушли и другие офицеры.
Вернулся капитан. Не проронив ни слова, он сел в БТР, помахал рукой и уехал. Стало сразу темно без света фар.
Не сговариваясь, врач и фельдшер направились к погибшим солдатам. Рустам включил фары машины. Надо было тела привести в порядок. На носилках лежали шесть исковерканных останков. У некоторых отсутствовали конечности, оторванные взрывами. Это было тяжелое зрелище.
Прежде всего, предстояло идентифицировать погибших. У каждого военнослужащего в Афганистане должен быть такой «смертный медальон». С офицерами проще — у всех были личные жетоны, которые носились на цепочке, на шее. У срочнослужащих с этой целью использовали пустую автоматную гильзу, в которую вкладывали записочки с личными данными, в том числе указывался адрес близких родственников. Перед выездом в боевые рейды проверяющие обращали и на это внимание, требуя показывать эти гильзы. Обычно хранились такие записи в кармашке «для часов».
Они укладывали убитых на спину, руки размещали на груди (приходилось связывать их кусочками бинта), закрывали глаза (кое-кто еще смотрел мертвым взором), закрывали рты (опять же приходилось и здесь прибегать к кусочкам бинта, подвязывая). Переписывали в свете фонариков данные из «медальонов», включая номера подразделений, адреса родных, возвращая эти гильзы затем на место:
Копылов Андрей Александрович, 22 года. (Отрыв обеих ног — подрыв на мине).
Шляхман Борис Моисеевич, 20лет. (Погиб от пули в область живота).
Серов Кирилл Алексеевич, 21год. (Погиб от пули в голову- выстрел снайпера).
Маврин Виталий Викторович, 20 лет. (Умер от большой кровопотери — осколочные ранения груди и живота). Сержант, санитарный инструктор. Оказывал помощь раненым, сам был ранен (со слов командира роты).
Костриков Вадим Владимирович, 19 лет (Умер от попадания пули из ДШК в грудь с отрывом руки).
— Товарищ старший лейтенант, а этот, по-моему, живой! — раздался крик Табачникова.
Невский даже вздрогнул. Настолько это было неожиданно. Быстро поднялся и поспешил к фельдшеру. Слава осматривал последнее тело на крайних носилках. Там лежал, вытянувшись во весь рост, худощавый солдат. При выгрузке погибших о нем сказали: «Прямое попадание в сердце. Снайпер подкараулил, когда тот снял бронежилет. Хотел одеть на голое тело, по примеру «стариков», но не успел снять «хэбэшку». Жаль парня, хороший был солдат!»
— Это Данила Красножон, я его немного знал раньше, вместе были в «учебке». Сразу его и не узнал.
— А почему ты решил, что он живой? — Невский склонился над телом, посветил своим фонариком.
— Я начал ему руки на груди складывать, уже собирался связать их бинтом, а у него пальцы пошевелились.
Невский распахнул куртку «хэбэ» на солдате — прямо под левым соском зияло отверстие от пули, продолжала вытекать небольшая струйка крови.
— Ранение в область сердца, проникающее. — Старший лейтенант заглянул за спину парню. — Выходного отверстия нет. Значит, пуля сидит там, может, прямо в полости сердца. Оперировать надо немедленно, если он еще жив. Но такую операцию мы с тобой не проведем, Слава, а вертолетов до утра не будет.
Невский приложил пальцы на сонную артерию, ощутил слабые толчки:
— Точно, есть пульс! Сердце работает. Чудеса! — Он снял с шеи свой фонендоскоп, приставил чуть выше пулевого отверстия. Послушал. Ни звука! Как это понимать?! Сердце не работало.
Совершенно сбитый с толку, Александр задумался, растерянно поглядывая на фельдшера. Тот тоже выглядел озадаченным. Вдруг в голове промелькнула просто сумасшедшая мысль, словно кто-то шепнул ее в ухо. Решил проверить. Приложил свои обе ладони под соски тяжелораненого. Тут же почувствовал биение сердца, но под своей левой ладонью?! Так и есть!! Это редчайший случай анатомического строения человека, когда сердце расположено в грудной полости в правой половине. Тут же прижал фонендоскоп — услышал отчетливые толчки. Есть! Сердце работает, пусть ослаблено, но работает.
Невский крикнул Рустама, приказал ему со Славой нести раненого в салон Автоперевязочной, а сам бросился туда первым. Включил свет в салоне (только бы не подвело освящение — уже горит в полнакала). Значит, есть шансы спасти еще одну жизнь. Надо срочно провести реанимационные мероприятия. Скорей всего имеем дело с очередным пневмотораксом. Но эту дырку в груди можно закрыть уже проверенным способом.
Пока помощники укладывали раненого на стол, Невский надел запасной белый халат, обработал руки йодом и спиртом. Ребята выглядели недоуменными, особенно Тураев — не понимал, зачем погибшего положили на этот стол. Не прекращая работать, Невский решил рассказать о своем «открытии».
В процессе развития в теле матери человеческий зародыш претерпевает множество «превращений», происходят разные изменения. Одно из них — это поворот всех внутренних органов вокруг своей оси на 180 градусов. Тогда сердце и занимает привычное для нас положение слева, а аппендикс, соответственно, будет находиться справа. Но по разным причинам этот поворот может не произойти полностью или частично. Тогда сердце и оказывается на старом месте, т. е. справа, а червеобразный отросток (аппендикс) окажется слева. При неполном повороте возможны разные комбинации: сердце справа, аппендикс тоже справа; сердце слева, аппендикс тоже слева. Это очень редкие случаи в мире, возможно, один — на сотни тысяч человек, а может и на миллион. Некоторые врачи за все годы практики не сталкиваются с этим. Другим «везет».
Невский был из числа «везунчиков». Еще на экзамене по пропедевтике внутренних болезней в конце третьего курса медицинского института ему пришлось столкнуться с таким «феноменом». Экзамен состоял из двух частей — сначала надо было «сдать больного», а затем только допускался студент до основной, теоретической части. Тянули билет, на котором была написана фамилия больного и его палата. И все. Далее предстояло провести полное обследование по всем органам и системам, найти патологию, поставить предварительный диагноз. Этот экзамен боялись все. Еще бы — можно легко «засыпаться», подсказать никто не может. Даже больным строго — настрого было запрещено подсказывать «бедным» студентам.
Александру достался пожилой мужчина, явно не настроенный на «задушевные» разговоры. Он отвечал скупо, односложно. Тяжело с таким работать. Сначала простучал, послушал его легкие. Тут никакой патологии вроде не было. Перешел к изучению работы сердца. Сразу прошиб холодный пот… Не мог ничего услышать фонендоскопом. Как же работает его сердце?! Или это так сильно приглушены сердечные тоны. Посчитал пульс — 78 ударов в минуту, в пределах нормы. Вдруг вспомнил, как на одной из лекций профессор советовала всегда начинать изучение работы сердца, прикладывая свои ладони по обе стороны грудной клетки. Так и сделал. Сразу почувствовал толчки под ладонью, но справа. Так и есть! Об этом и говорила профессор — редко, но сердце бывает расположено с другой стороны. Сразу успокоился. Напрямую спросил у больного: «У вас сердце расположено справа?» Тот сразу заулыбался, охотно заговорил: «Ну, наконец-то, хоть один умный нашелся! Я прямо духом упал — уже две двойки девчушки на мне «заработали», вчера и позавчера другие группы сдавали. Главное, не слышат ведь там сердце, а врут преподавателю, что все в норме. А ты, молодец! Слушай дальше, че учуешь?»