Страница 15 из 117
Остаток ночи Невский спал, как убитый. Даже проспал время завтрака. Впрочем, заботливые Рустам и Слава принесли ему порцию прямо в машину. Наспех умывшись, доктор проглотил макароны с тушенкой, даже не ощутив вкуса. Рана на голове нестерпимо болела. Попросил фельдшера сделать новую перевязку, сказав, что ударился в темноте о какой-то угол. Вячеслав долго осматривал, ощупывал. Потом решительно заявил, что это пулевое касательное ранение. Пришлось «расколоться».
— Вам здорово повезло, товарищ старший лейтенант! Еще бы чуть-чуть в сторону и «каюк«…В рубашке родились!
Он старательно обработал рану, в нее засыпал порошок стрептоцида, наложил сверху стерильную повязку, закрепил лейкопластырем. Сразу стало легко и спокойно.
— Будем жить! — пытался все перевести в шутку Невский.
Слава серьезно кивнул: «Теперь вы еще сто лет проживете!»
В салон влез Рустам:
— Опять везут раненых! Много!
Два бронетранспортера и МТЛБ (медицинский тягач легкий бронированный) были заполнены ранеными, в том числе двое тяжелых. Четверо погибших. Один подорвался на мине. Трое погибли, со слов сопровождающего офицера — врача второго батальона, от снайперов. Стреляли наверняка, подстерегая легкомысленные жертвы: либо в голову, если без каски был, либо в сердце, если снял бронежилет. Всему виной большая жара, из-за нее и идут на такие нарушения бойцы. Командиры сбились с ног, предупреждая всех об опасности. Напрасно.
— Сергей Кульчеев, врач батальона, — представился сопровождающий. Раньше им видеться, пока не доводилось. Невский назвал себя.
Врач обстоятельно доложил о раненых: тяжелые — оба в живот, осколочные. Перевязку сделал, но нужны срочные операции. Десять средней степени и легкие, в основном осколочные в конечности. Всем введены обезболивающие, перевязки сделаны.
Невский распорядился выгружать всех, размещая в палатке и под навесом. Пока фельдшер, водители и легкораненые выносили лежачих, они с Сергеем разговорились. Тот служил уже второй год, а прибыл сюда сразу после окончания Военно-Медицинского Факультета в Горьком. Женат, есть маленький сын. Пока, слава Богу, не был ни ранен, и не болел. Невский коротко рассказал о себе. Долго говорить — не было времени. Пожелали друг другу удачи. Крепко пожали руки. Кульчеев влез в свой гусеничный тягач. Вся техника умчалась обратно.
Весь день пролетел не заметно в работе с ранеными. Сначала Невский занялся тяжелыми. У обеих большая потеря крови, спутанное сознание. Поставил им кровезамещающие жидкости внутривенно, капельно (полиглюкин), сердечные, дыхательные аналептики — уложить их пришлось на носилках в палатке. Использовал для дыхания кислород из аппарата КИ-3М. Потом обработал остальных раненых. Слава активно помогал. Провели «туалет» ран, использовали антибиотики, антисептические средства в раны, накладывали асептические повязки. У двух раненых были открытые огнестрельные переломы голеней, им еще наложили и транспортные шины. Часа через два прилетел вертолет, отправили тяжелораненых и раненых средней степени. Работа нашлась и Рустаму. Он заполнял первичные медицинские карточки Ф100 под диктовку доктора. Во второй вертолет погрузили погибших.
Раненые легкой степени терпеливо дожидались своей очереди. Их вволю покормили, теперь четверка активно «резалась» в карты. Они даже не сразу услышали, что зовут на осмотр к врачу. Впрочем, о таких ранениях «можно мечтать»: кости не задеты, ранения в мягкие ткани кисти, у двоих в — предплечья, в голень. Лафа! Ребята были рады, что так легко отделались, в отличие от остальных.
Только закончив обработку последнего раненого, Невский вспомнил, что даже не обедал. Рустам сбегал к своему земляку на кухню, принес порцию первого и второго доктору (сами они с фельдшером вырвались перекусить). Теперь можно было и расслабиться. Под вечер отправили на вертолете последних раненых. Неужели сегодня еще привезут? Это хорошо, что ночью уже нет дежурства по проверке постов охраны.
После ужина старший лейтенант уже подумывал об отдыхе — валился с ног от усталости. Но…
Их привезли в наступающих сумерках. Экипаж одного танка, четыре тяжелейших сочетанных травмы (открытые переломы, осколочные ранения) — подорвались на противотанковой мине. Привез их на БТР прапорщик, фельдшер танкового батальона. Представился он Сергеем Суминым. Выглядел крайне уставшим и измотанным, еле переставлял ноги. Выпив полную кружку воды, он смог, наконец, связно говорить. Второй батальон зажат, несет большие потери. Скоро и убитых привезут, не всех еще вынесли из обстрела.
Выгрузив раненых, Сергей быстро уехал.
Работы предстояло очень много. Прежде всего, надо срочно запрашивать вертолет, но уже темнеет. Сможет ли вертушка прилететь? Отправил Славу Табачникова в управление бригады, а сам с помощью Рустама положил первого раненого на операционный стол. Хорошо, что свет в салоне горел ярко.
Молодой парень, танкист, вряд ли ему есть двадцать. Открытый многооскольчатый перелом обеих голеней, осколочное ранение в грудь. Без сознания. Что можно сделать в таких условиях?! Но что-то надо делать! Быстро подключил подачу кислорода из большого баллона, Рустам держал маску. Поставил внутривенно раствор строфантина с глюкозой, потом наладил капельницу с реополиглюкином. Обезболивающее лишним не будет. Ввел наркотик. Главное — противошоковые мероприятия. Измерил давление и пульс. Низкие, но стабильные. Можно заняться ранами. Наложил на проникающее ранение в грудь окклюзионную повязку, чтобы ликвидировать открытый пневмоторакс («дырку» в груди, иными словами). С этой целью прекрасно подходит прорезиненная оболочка ППИ (перевязочного пакета индивидуального), внутренняя ее поверхность стерильная, для этого и предусмотрена. Крепко перебинтовал грудь раненого. Он задышал ровнее, дыхание стало глубже. Уже хорошо. Теперь ноги. Удастся ли их спасти в дальнейшем? Это зависит от везения. Шансы пока есть. Проверил наложенные кровоостанавливающие жгуты (бумажечка со временем наложения была вложена, сверился по часам. Не прошло еще крайнего срока в два часа). Жгуты надо оставлять. Обработал раны перекисью, промыл фурациллином. Обколол антибиотиками, засыпал в раны ксероформ. Наложил асептические повязки. Прибинтовал шины. Все! Готово!
Вернулся Слава. Вертолеты будут минут через сорок. Уже хорошо! Фельдшер и Рустам перенесли тяжелораненого в палатку. Вновь наладили ему подачу кислорода уже прибором КИ-3М. На операционный стол положили следующего. Рустаму теперь приходилось разрываться на две части: он и помогал в салоне, и проведывал тяжелораненого в палатке.
Ситуация примерно похожая — тоже открытый перелом обеих голеней, нет, правда, ранения в грудь. Тоже без сознания. Работали по той же схеме. Теперь вдвоем стало легче. Этого раненого также перенесли в палатку, второй кислородный прибор (кислородный ингалятор КИ-3М) пошел в действие.
Вновь раненый на операционном столе. Ноги целы, но ранен в грудь осколком, возможно, куском брони — очень большой размер раны. Вновь все противошоковые мероприятия провели, кислород. Окклюзионная повязка на рану в груди. И этот раненый занял место в палатке. Третий прибор КИ-3М использован. Хорошо, что взяли их пять штук. Правда, работы одного прибора хватает лишь на несколько минут — очень маленькие баллоны.
Последний раненый был в сознании, рваная рана в области головы. Кости, вроде, целы. Рентген покажет. На операционном столе у него началась рвота. Все ясно — есть сотрясение, а может и контузия. И этот раненый получил противошоковые мероприятия. Они уже заканчивали обработку раны, когда подъехал новый БТР, ярко освещая площадку перед Автоперевязочной фарами. Невский послал фельдшера встретить приехавших. Сам он закончил работу с раненым.
Слава вернулся с незнакомым офицером с общевойсковыми эмблемами. Сопровождающий капитан был командиром 4 роты, привез еще трех легкораненых и шесть погибших. Он помог перенести последнего тяжелораненого в палатку. Невский между тем снял перчатки, тем более что они порвались. Снял и мокрый от пота и крови белый халат. Ноги его дрожали, казалось, еще немного и он упадет. Кое-как выпрыгнул из салона на землю.