Страница 6 из 16
Осталось после похода господарского вдоль Дуная лишь пепелище, да села и крепости брошенные, ибо в страхе бежали из них магометане, куда глаза глядят. Освободилась земля Мунтянская от надзора османского.
Говорил Эжеб господарю Владу:
- Собирать надобно селян в ополчение. Как узнает султан, что пожгли мы крепости, пошлет на нас своё войско великое.
Отвечал ему господарь:
- Не пойдут они на нас войной в пору зимнюю. Не принято это у османов, ибо живут они в землях южных и боятся холодов наших. До весны ждать будут. Вот тогда-то мы их и встретим.
- Не боишься ли ты, господарь, за брата своего, что в Порте остался заложником? Коль осерчает на тебя султан, так прикажет ослепить его, а то и вовсе казнить.
Помрачнел господарь Влад, да разразился словами гневными:
- Уж лучше бы казнил! Лучше бы отрубил голову, лучше бы посадил на кол, чем такой позор на весь род наш! Стоило мне вернуться в Мунтению да бежать в Молдову, как донесли мне, что брат мой Раду стал с султаном во грехе содомском жить! Можешь ли поверить ты? Брат мой кровный из рода Басараба стал шлюхой султанской! Мог он выбрать смерть, а не бесчестие, но не сделал этого. Позор! Позор на весь наш род!
Как наступила весна, послал сутан османский визиря своего Махмуд-пашу в поход грабительский на Мунтению. Как не просил господарь Влад от короля унгарского войска им обещанного, не прислал Матьяш людей на подмогу. И пошел господарь с войском своим к переправе, единственной, что не пожгли они загодя. Не стали мунтенцы с османами в бой вступать, ведь разбили бы османы их войско малое.
Пошли османы грабить сёла мунтянские, да влахов в плен брать, а как пришли с добычей к переправе на Дунае, тут и окружили их воины мунтянские - не дали за реку бежать и перебили всех до единого, а пленников освободили и награбленное вернули.
Как прознал султан, что случилось с войском визиревым, так пошёл войной на Мунтению сам да с войском великим. Взял он с собой и Раду, брата Влада, чтоб возвести его на престол господарев.
Тяжелые дни наступили для Мунтении. Рассуждал Эжеб Нагилаки:
- Коль собрать нам всех мужей, возраста приемлемого, то половины от войска османского не наберется.
И отвечал господарь:
- Стало быть, не станем биться с захватчиками лицом к лицу. Делал так дед мой Мирча и четырежды бивал султана Баязида.
- Пусть так. Да верно, не злил твой дед султана настолько, чтоб шёл тот на Мунтению с войском в половину числа жителей мунтянских.
- Встанут люди на защиты земли родной, ибо кроме неё нет для них ничего дороже. Пал Константинополь от того, что слишком мало греков хотело защищать город свой. Надеялись они на помощь латинян с запада, да не пришла та помощь. Если не хотят влахи жить в магометанском пашалыке или же в плену османском, должны они знать, что не на кого им надеяться кроме как на самих себя. Каждый мужчина, что способен оружие в руках держать, должен защитить землю родную. Не получится жить с османами в мире. Домом мира называют они лишь страну свою, а все остальные земли для них есть дом войны, а завоёвывать их означает дом мира расширять и укреплять. Не станут османы вести переговоры и земли разделять. Не поймут они жалости от противника, за слабость её примут. Чтоб доказать нам султану силу свою, надобно лишь сразить его войско.
И поехал господарь Влад по деревням мунтянским и говорил всем жителям:
- Хотите ли, чтобы пришли сюда магометане, забрали весь скот ваш и хлеб, ограбили и сожгли дома, надругались над женами вашими, дочерями и сыновьями и угнали их в плен, а вам самим порубали головы? Хотите, чтобы на месте деревни вашей османы устроили пепелище безлюдное?
И отвечали люди, что не хотят.
- Тогда пусть мужья ваши возьмут в руки оружие и пойдут с нами, а вы возьмите все добро, что сможете увезти в телегах, заберите весь скот и хлеб, а после отравите колодцы, сожгите дома свои и спрячьтесь в лесу, где османы вас не сыщут. Ничего не оставляйте врагу! Пусть будет он мучиться от жажды и голода, когда придет сюда, но не накормит его земля мунтянская!
И подчинялись люди. Нельзя перечить господарю, а от османов ждать пощады и того глупее. Уж лучше погубить всё своими руками, чем отдать на поругание нехристям. А деревню и заново отстроить можно.
И повезли селяне телеги в лес и погнали туда свиней своих, ибо давно перестали растить овец. Ведь как набегут янычары и башибузуки, всегда овец забирают, а свиней не трогают - для них оно животное нечистое.
Отправился господарь Влад по лесам глухим к шайкам разбойничьим, чтоб сказать им:
- Своей господарской милостью прощаю вам все преступления и все душегубства, что свершили вы в земле Мунтянской. Но дайте и вы слово господарю своему, что теперь, когда идёт султан войной на землю нашу, послужите вы святому делу защиты веры христианской и свободы родной Мунтении. Из леса этого будете вы нападать на османов, когда пройдут они рядом и не ждут боя. Если хотите, грабьте, но убивайте всех, убивайте жестоко, чтобы узнал султан, что значит гостеприимство мунтянское.
И согласились разбойники. Как не помочь господарю, коль он им все злодейства прощает, да ещё османов грабить призывает. Так и появились в войске мунтянском свои головорезы-башибузуки.
Шёл враг по Мунтении, да не встречал людей на пути своём. Не находили османы себе ни воды в колодцах отравленных, ни зернышка пшеничного в деревнях спаленных. Ничего не было вокруг, только земля выжженная. А как наступала ночь, слышался из лесов вой волчий, до человечины голодный, и в темноте, откуда ни возьмись, налетали на османов всадники быстрые, да рубаки лихие. Убивали они османов нещадно, а после обоз забирали и быстро растворялись в ночи тёмной, будто и не было их вовсе.
Оголодали османы, изнемогли от жажды они и кони их, из сил выбились под жарой летней. А как вой волчий отовсюду раздавался, так и вовсе боялись магометане ночевать, ибо голосили то не волки - то воины мунтянские друг другу сигналы подавали. Придумал так делать дружинник господарский Эжеб Нагилаки, ибо умел он с детских лет голосу звериному подражать, что даже волки на вой его из леса откликались.
Рыли османы вокруг лагерей своих рвы и ямы, да телегами заграждались, лишь бы не нагрянули к ним всадники мунтянские. Выбились османы из сил, что и воевать уже не могли и идти по земле Мунтянской не спешили, всё больше роптали, что влахи не люди вовсе, а оборотни, и не победить им колдунов, ведь только нечисть любит резвиться в пору ночную.
Приказал султан отправить корабли с провизией, чтоб вошли они в Дунай и пропыли вдоль земли Мунтянской к войску голодающему. Да не тут-то было. Как стали корабли заходить из моря в Дунай, обстреляли их из пушек унгарцы, что засели в крепости Килия. Тонули корабли османские, выбирались из них люди и плыли к берегу, а на берегу ждало их войско господаря молдавского Штефана. Били молдаване османов нещадно, да так разошлись, что ненароком стали крепость Килию осаждать, что стояла на земле молдавской, а хозяйничали в ней унгарцы пришлые. Так бились молдаване с унгарцами, что не заметили, как корабли османские мимо них прошли. Как прознал о том господарь Влад, послал он к Килии часть воинов своих, чтоб помогли те унгарцам от молдаван отбиться. Ранен был господарь Штефан в бою том и отступил от крепости, ибо вразумил, что негоже христианам друг друга бить, пока магометане в их земли с войной великой идут.
Голодали османы на земле Мунтянской, скрывались по лесам влахи, выли по ночам то ли волки, то ли люди. Задумал господарь Влад дать султану бой, ибо не достойно мужчин храбрых более прятаться от врага, уж лучше умереть в сражении со славой и честью.
Поднаторели дружинники мунтянские в османских воинов облачаться, и переняли от господаря Влада знаки условные, да слова османские, чтоб в лагерь вражий незамеченными проникнуть, ведь засел там не абы кто, а сам султан.
Понеслись дружинники господарские, всадники лихие, по ночной долине, ворвались в лагерь османский, да учинили резню великую. Испугались османы, как увидали, что свои же убивают их, и принялись бить друг друга. Носились всадники по лагерю, чиня смерть магометанам, завыли волки, и накинулись на лагерь отовсюду воины мунтянские. Но не смогли окружить они османов - предал господаря боярин его и увел свою дружину.