Ундина

С визгом и хохотом кинулась вслед. "Зачем ты?

Куда ты?

Духи на воле! назад! убирайся! иль будешь ты

нашим!"

Вот что выла она, и длинные руки хватали

Рыцаря. "Струй проклятый! - Гульбранд закричал,

ободрившись,

Это твои проказы! постой, я тебя поцелую!"

50 Сильно он треснул по харе мечом; она разлетелась

В брызги, и рыцарь пеной, шипящей, как хохот,

был облит

Весь с головы до ног; тогда объясннлося, с кем он

Дело имел. "Меня удержать он, я вижу, намерен,

Рыцарь громко сказал, - он думает, я испугаюсь

Шуток бесовских его и Берта льду бедную брошу

Злому духу во власть. Демон бездушный не знает,

Как всемогущ человек своей непреклонною волей!"

Сам он почувствовал истину слов сих; новая

бодрость

В нем родилась, и как будто бы счастие с этой

минуты

60 Стало с ним заодно: к своему коню возвратиться

Он еще не успел, как уж явственно сделался

слышен

Жалобный голос Бертальды, зовущей на помощь

сквозь шумный

Ветер и говор грозы, подходившей час от часу

ближе.

Он полетел на крик и увидел Бертальду. Из

страшной

Черной Долины силяся выйти, она по крутому

Боку ее тащилася кверху; тут заступил ей

Рыцарь дорогу; и как ни твердо, в своей

оскорбленной

Гордости, прежде решилась она на побег, но

встретить Гульбранда,

Было ей радостно; ужас, испытанный ею в дороге,

70 Сердце ее усмирил, а светлая жизнь в безмятежном

Замке так ласково руки к ней простирала, что

рыцарь

Тотчас ее за собою идти убедил. Но Бертальда

Силы почти не имела; Гульбранд с большим

затрудненьем

Мог ее до коня своего довести; и помочь ей

Сесть на седло он хотел, чтоб, коня отвязав, за

собою

Весть его в поводах; но конь, испуганный Струем,

Был как зверь: он злился, храпел, на дыбы

подымался,

Задом и передом бил; Бертальде даже и близко

Было нельзя подойти. Пошли пешком: осторожно

80 Рыцарь спутницу под руку вел, а коня за собою

Силой тащил за узду; Бертальда едва подвигала

Ноги и как ни боролась с собой, но усталость давила

Члены ее, как свинец; а буря, удар за ударом

Грома, сверкание молнии, шум деревьев во мраке,

Злая игра привидений... словом, Бертальда,

слияньем

Ужасов сих изнуренная, пала на землю; и в то же

Время рыцарев конь, как будто взбесившийся,

начал

Снова метаться и рваться. Рыцарь, боясь, чтоб в

Бертальду

Он не ударил, хотел от нее отойти; но Бертальда

90 С воплем его начала умолять, чтоб остался. На

волю ж

Злого коня пустить он не смел: он боялся, что

этот

Дикий зверь, набежав на лежащую, тяжким

копытом

Грянет в нее: короче, на что решиться, что делать,

Рыцарь не знал. И вдруг оп обрадован был

недалеким

Стуком колес: каменистой дорогой, он слышал,

тащилась

Фура. Гульбранд закричал, чтоб им помогли;

грубоватый

Голос мужской откликнулся; скоро в потемках

мелькнули

Две огромные белые лошади, с ними погонщик

Роста огромного, в белом плаще; и фура покрыта

100 Белой холстиной была, как все повозки с товаром.

"Стойте, клячи!" - крикнул погонщик, и лошади

стали.

Он подошел к Гульбранду, который с конем

одичалым

Все еще бился. "Я вижу, в чем дело, - сказал он,

с моими

Белыми то же случилось, когда я в первый раз с

возом

Этой долиной тащился; здесь гнездится какой-то

Бес водяной: он великий проказник, проезжим

покоя

Нет от него; но мне удалося сведать словечко;

Дай-ка шепну я его упрямой этой лошадке

На ухо". - "Делай что хочешь, но только скорее",

воскликнул

110 Рыцарь, кипя нетерпеньем. Погонщик, как слабую

ветку,

Вытянул шею коня, на дыбы вскочившему; что-то

В ухо ему шепнул, и как вкопанный стал он, лишь

только

Жарко пыхтел, и пар от него подымался. Не время

Было Гульбранду расспрашивать, как совершилося

чудо;

Он убедил погонщика взять в повозку Бертальду,

Сам же хотел провожать ее на коне; но усталый

Конь едва шевелил ногами. "Садитесь-ка, рыцарь,

В фуру и вы, - погонщик сказал, - дорога отсюда

Под гору будет; коня же привяжем сзади повозки".

120 Рыцарь сел с Бертальдою в фуру, коня привязали

Сзади, бичом захлопал погонщик, дернули дружно

Лошади, фура поехала. Было темно; утихая,

Глухо вдали гремела гроза; в усладительно мирном

Чувстве своей безопасности, в сладком покое, в

волшебном

Мраке ночи, свободе речей благосклонном, меж

ними

Скоро сердечный, живой разговор начался: в

выраженьях

Ласковых рыцарь Бертальде пенял за побег.

Торопливо,

Трепетным голосом, вся в волненьи Бертальда

проступок

Свой извиняла, и речи ее таинственно-ясны

130 Были, как свет лампады, когда во мраке от милой

Милому знак подает, что его ожидают. Рыцарь

Был в упоеньи. Но вдруг пробудил их погонщиков

голос.

"Клячи, тяните живее! - кричал он, - дружно! беда

нам!"

Рыцарь поспешно из фуры выглянул - что ж он

увидел?

Лошади, по брюхо в мутной воде, не шагали, а

плыли;

Не было видно колес; они, как на мельнице, с

шумом,

С пеной и с брызгами резали волны; погонщик на

козлы

Влез и правил стоймя, и был уж в воде по колено.

"Что за дорога такая? - спросил у погонщика

рыцарь.

140 Прямо идет в середину потока", - "Напротив!

погонщик

С смехом сказал, - поток идет в середину дороги;

Видите сами: это сущий потоп; мы пропали".

Подлинно, вся глубина долины кипела волнами;

Выше и выше они подымались. "Это злодей наш

Струй! утопить нас он хочет, - рыцарь

воскликнул, - Товарищ,

Нет ли и против него у тебя какого словечка?"

"Есть словечко, - погонщик сказал, - да надобно

прежде

Сведать вам, кто я и как прозываюсь!" - "Не время

загадки

Нам загадывать, - рыцарь сказал. - вода прибывает;

150 Имя твое здесь ненужно". - "А так-то ненужно,

погонщик

С диким хохотом гаркнул, - что, просим не

гневаться, сам я

Струй!" - И ужасную харю свою он уставил в

повозку...

Но повозка уж боле была не повозка, уж были

Лошади боле не лошади; все разлетелось,