Страница 28 из 34
CCCLXXIXТак Мензола любила и не смелаЛюбить — и подневольною жила,Лицом прекраснейшим чуть побледнела,Затем, что в лоне тихо зацвелаПлодом любви и им отяжелела.Три месяца в неведенье была,Что быть ей матерью, в великой болиРодивши сына — и не минуть доли.CCCLXXXПрирода между тем свой ход свершала,И на четвертом месяце, слышна,Жизнь существа быть ясной начинала,Которое в себе несла она.Всем этим озабочена немало,Дивилась Мензола, изумлена,Что стан и бедра явно пополнели,И так окрепли, и отяжелели.CCCLXXXIИ Мензола, не ведая, в чем дело,Была тут очень всем удивлена, —Ведь никогда ни сына не имела,Ни дочери; и думала она;«Иль это к худу, что теряет телоВсечасно стройность? Верно, я больна,И с каждым днем я становлюсь тяжело, —Упасть бы хоть безвольно, в самом деле!»CCCLXXXIIБлиз Мензолы — по берегу с полмили —В то время нимфа некая жила(Ее жилье чащобы затаили),Во врачеванье сведущей слылаПревыше всех и знала в полной силеПремудрости науки — без числа.И ей уж больше сотни лет считалось,И нимфа Синедеккья называлась.CCCLXXXIIIК ней Мензола-простушка побежалаИ молвила: «О мать, мне твой советНеобходим». И тотчас рассказала,Что чувствует и как боится бед.Та головой поникшей покачала,Смущенная, и молвила в ответ:«Ты, дочь моя, с мужчиной согрешила,И не могу, чтоб это тайной было».CCCLXXXIVТут Мензола всем ликом покраснела,Такие речи слыша, со стыда;И, видя, что не скрыть такого дела,Потупилась, робея; и, горда,Обидеться хотела — не посмела,Увидела, что не минет бедаВ глазах у той, что все уже узнала,И молча, и не глядя зарыдала.CCCLXXXVИ Синедеккья тотчас убедиласьИз этих слез и чистого стыда,Что не по доброй воле все случилось,Что тут не преступленье, а беда.И бедная насильно подчинилась.Она смягчилась несколько тогдаИ, чтобы деву ободрить немного,Заговорила медленно и строго:CCCLXXXVI«Тут прегрешенье, дочь моя, такое,Что не мечтай надолго скрыть его.И так как сделала ты зло большое,Не должно, чтоб гордыни торжествоТебе сказало: это все — пустое;Ведь вправду ты погибла оттого.Попробуем помочь; скажи мне: кто жеПохитил чистый цвет твой, всех дороже?»CCCLXXXVIIНо Мензола словца не проронила,А со стыда поникла головой,В колени Синедеккьи лик сокрыла,Услышавши один вопрос такой.И вместо глаз лишь два потока было,Наполненных обильною водой,И непрерывно так она рыдала,Безмолвная, и все не отвечала.CCCLXXXVIIIНо в речи Синедеккьи вдруг открылосьЕй все — и сквозь рыдания и стонОтрывисто, чуть слышно повинилась:Как юношей обман произведен,Как дело началось и как случилось,Как ею овладел насильем он.А после все отчаянней рыдалаВ огне стыда и к смерти все взывала.CCCLXXXIXСтаруха нимфа, слыша, как все было,Какую тонкую сплетая сеть,Ее в обман вовлек юнец постылый,Несчастной не могла не пожалеть.И вот ее немного пожурилаЗа промах, чтоб ей вновь не потерпетьОт легковерья, чтоб уж не грешила,Вновь обмануть себя не допустила.СССХСИ столько ободрить ее сумела,Что перестала Мензола рыдать;Ей обещала дочерью всецелоЕе считать, во всем ей помогать;Предупредить заране захотелаИ стала ей такую речь держать:«Послушай, дочка, речь мою толково,Вникай во все от слова и до слова.CCCXCIСо дня, как ты впервые согрешила,Как полных девять месяцев пройдет,Родишь дитя. И чтобы легче было,Взывай к Люцине в первый же черед,Моли ее, тебе поможет силаБогини милосерднейшей. И вот,Когда дитя родится, мы рассудимИ дальше все ко благу делать будем.CCCXCIIОб этом же не думай ничего ты,Мне предоставь. Уж в сердце я своемОбдумала подробно все заботыВслед за рожденьем, знаю обо всем.А ты смотри, чтоб не было охотыОтсюда выходить, чтоб о твоемГрехе никак, нигде бы не узналиИ злейшей не нажить тебе печали.