Мусульманин

Коля молчал. Верка приподнялась, стала пристально смотреть в Колины глаза и все увидела.

- Коля! - зашептала она. - Так ты мальчик еще? Маленький мой... Миленький мой, Коленька... - Она обняла его, прижалась всем телом.

Коля сжался и закрыл глаза.

- Миленький мой, маленький мой... - шептала Верка, часто целуя его в щеку и ухо.

- Нет! - крикнул вдруг Коля, вскочил и зажег свет. Был он смешной, всклокоченный, в майке и черных трусах.

- Ты чего? - спросила Верка испуганно и обиженно.

- Я не хочу так... Понимаешь, не хочу - так... - сказал он с мольбой во взгляде.

Верка села.

- А как?.. Все так... - Она пожала плечами.

- Я хочу... чтобы мы... поженились...

- Поженились? - не поверила своим ушам Верка.

- Мы поженимся, и тогда у нас будет... это... - продолжал Коля, глядя не на Верку, а куда-то вверх. - А потом от этого будут дети, и ты будешь растить их. А я вас буду кормить. Я буду ходить на работу и приходить с работы. А вы будете провожать меня и встречать.

Верка медленно закрыла глаза, но ресницы ее часто дрожали, потому что наружу пробивались слезы.

- А когда они вырастут и у них будут свои дети, а мы станем старыми, старший сын возьмет нас к себе. И от него мы будем ездить ко всем остальным, и все будут уважать нас...

- И потом похоронят рядом? - сдавленным чужим голосом спросила Верка.

- Конечно! - воскликнул Коля. - Ведь мы и на том свете вместе будем.

- А это видел? - закричала вдруг Верка, вскакивая и показывая Коле руку от локтя. - Меня в ад! Я туда давно записалась!

Стуча голыми пятками о половицы, она подбежала к кровати, села, бросила ладони между широко расставленными ногами и смотрела на Колю насмешливо-вопрошающе.

- Аллах милостив, милосерден... - тихо проговорил Коля.

- Заколебал - Аллах, Аллах! - снова закричала Верка. - Это у вас - Аллах! А у нас Бог! Христос! И еще там святые всякие! Понял? Абдула...

Коля улыбнулся и тихо, спокойно заговорил:

- Аллах - это только имя. Имя Бога... Бог один... А имен у него много...

- Много... И какое ж - настоящее? - Верка была удивлена.

- Настоящего имени пока никто не знает... А когда оно откроется, Его позовут, и Он придет... И тогда все станет по-другому... Хорошо... Правильно... Понимаешь?

Верка удивленно и растерянно спросила:

- И... когда это будет?

- Этого тоже никто не знает... Но это будет! Обязательно будет!

Спустя несколько дней, когда у Ивановых более-менее успокоилось и болячки на лицах драчунов стали заживать, тетка Соня отправилась в церковь к отцу Михаилу, заказала молебен и попросила священника прийти в гости.

Хотя церковь недалеко была, аржановские туда не ходили, почти не ходили, очень редко ходили - когда уж совсем припечет.

На обратном пути тетка Соня присела под ветлу на берегу Бучилы. Обманула тетка Соня всех, сказав, что притворялась тогда, когда сыновья дрались. Ударили ее, может, и нечаянно, но сильно, и хотя синяка и вправду не было, болело что-то внутри, тянуло вниз так, что, когда тетка Соня шла, хотелось все время сесть и посидеть.

День был жаркий, и тетка Соня платок сняла и верхнюю пуговицу на кофте расстегнула. Хорошо было, и собралась она в одиночестве поплакать, как увидела, что к Бучиле подъехала машина красная и из нее выбрался парень в черных очках. Он в Аржановке давно всех интересовал, но никто про него ничего не знал, и тетка Соня решила понаблюдать и затаилась. Сперва он снял очки и положил на капот машины, потом куртку, потом расстегнул рубашку и стал расстегивать джинсы.

Тут тетка Соня смутилась, застегнула пуговицу на кофте, повязала кое-как платок и направилась к неизвестному. А он, как увидел тетку Соню, надел сразу очки.

- А ты чего ж, купаться здесь собираешься? - спросила тетка Соня, остановившись в нескольких метрах.

- Собираюсь, - кивнул он и усмехнулся.

- А здесь не купаются. - Тетка Соня сказала это и для убедительности помотала головой: - Не-а.

- Это почему же? - Неизвестный разговаривал с теткой Соней, как с маленькой или глупенькой, иронично и насмешливо.

- Нельзя, - ответила она и нахмурилась. Не объяснять же было ему, что здесь внизу, под водой, - церковь, дурой ведь посчитает, да, пожалуй, и прав будет.

- Здесь столько народу перетонуло, ужас, - нашлась тетка Соня.

- Здесь? - удивился неизвестный, указывая пальцем на Бучило.

- А ты не гляди, что оно маленькое, у него, может, дна нет... высказалась тетка Соня неуверенно.

- Как это - нет? - удивился он и улыбнулся.

- Нет, - настаивала тетка Соня.

- Это мы сейчас проверим... - Он снял рубашку и бросил на капот машины.

- А ты чей же, сынок, будешь? - задала тетка Соня вопрос, ради которого и подошла сюда.

- В каком смысле - чей? - спросил он, склонив набок голову.

Тетка Соня растерялась, ей казалось, что она спросила понятно.

- Ну, вот, к примеру, я Иванова Софья Пантелеймоновна, я здесь, в Аржановке, родилась, прожила всю жизнь, здесь, значит, и... - Она махнула рукой и за-смеялась, не выдержав серьезности своего заявления.

Он еще сильнее склонил голову набок и медленно снял очки. Он понял, с кем разговаривает, и внимательно рассматривал тетку Соню. Так внимательно, что тетка Соня смутилась.

- Так чей же ты, сынок? - повторила вопрос она, но очень неуверенно.

- А я, мать, ничей, - ответил он негромко.

- Как это - ничей, разве так бывает? - спросила тетка Соня, а у самой, как она потом рассказывала, мурашки по спине побежали.

- Бывает, мать, редко, но бывает. - Он сказал это, а потом опустил голову и тихо попросил: - Ты прости меня, мать...

Тетка Соня ничего не поняла, а только на шаг отступила.

- Прости, мать, - повторил он, не поднимая головы.

Тут тетка Соня решила, что человек этот, неизвестный, маленько не в своем уме, и еще больше испугалась.

- Ладно, ладно, - закивала она, пятясь. - Ладно, сынок, ладно... Ты только не ныряй в Бучило-то... - Она повернулась и заторопилась прочь.

С минуту он смотрел ей вслед, потом повернулся к воде, скинул джинсы и, оставшись в одних плавках, красиво, ласточкой вошел в воду. Он быстро доплыл до середины Бучилы, остановился там и, набрав воздуха в легкие, скрылся под водой.

Тетка Соня шла, не оглядываясь, но не выдержала, конечно, и оглянулась на ходу, а не увидев никого, остановилась и встревоженно вытянула шею.

Он пробкой выскочил из-под воды, дыша громко и лихорадочно, вновь набрал воздуха и нырнул.

Тетка Соня плюнула в сердцах и заторопилась в Аржановку, не оглядываясь больше.

Неизвестный вынырнул и, отдыхая на спине, медленно поплыл к берегу. У берега он вывернул из земли большой белый камень и медленно, с напряжением вновь поплыл на середину озера. Там, сделав несколько глубоких вдохов, он пошел ко дну с камнем в руках.

Сначала со дна поднялись пузыри, а потом вынырнул неизвестный.

- Достал! - закричал он. - Достал! - В победно поднятой руке он держал ком черной донной грязи.

Батюшка пришел неожиданно, хотя тетка Соня с утра готовилась и ждала его, то и дело в окно выглядывая, но проглядела.

Отец Михаил был в рясе, подпоясанной кожаным пояском, в шапочке-скуфейке, с большим крестом на груди. Глянув на божницу, он перекрестился, поклонился и, улыбаясь, поприветствовал всех:

- Здравствуйте!

Тетка Соня кинулась к нему, поцеловала руку, и он быстро, почти торопливо, благословил ее.

Коля стоял у окна. Он выглядел растерянным, испуганным даже.

Улыбаясь, поп шел к нему, протягивая руку:

- Такое рассказывают про вас, что идти было страшно. Но увидел - и не страшно совсем, наоборот...

Коля быстро вытер ладонь о штаны и пожал протянутую руку.

- Я им не стала говорить! - объяснила суетящаяся рядом тетка Соня. - А то, думаю, сбегут еще, испугаются!

- Кто испугается? - спросил, входя в кухню и потирая ладонь о грудь, улыбающийся Федька. - Здорово, Миш! - Он громко хлопнул ладонью о протянутую ладонь.