Страница 19 из 29
Благуша аж залюбовался ею. Строгая Минута выглядела сейчас старше своих лет и в то же время казалась еще более привлекательной, даже желанной: А глаза... прямо беда зеленая... Спохватившись, он мысленно выругался, снова напомнив себе про Милку и испытывая неловкость, словно только что чуть не изменил своей суженой.
— Так, может, сначала ты и пойдешь? — озаботился Благуша. — А то не ровен час начнется грабеж, а я уйду...
— Нет, сначала ты. — Минута улыбнулась прежней ласковой улыбкой, от которой у слава против воли потеплело на душе и появилось желание расшибиться в лепешку, но просьбу ее выполнить, даже если это будет стоить ему жизни. — А я за ними пока присмотрю здесь. Да и задержать сумею, ежели за тобой увяжутся, у девиц есть много разных способов, чтобы привлечь внимание мужчин... Да, вот еще что, — украдкой глянув в сторону соседней каморы напротив, где по-прежнему, укрывшись одеялами с головой, дрыхли манги (рыбий мусор со столика был уже убран, а бутыль аккуратно поставлена на пол — в отличие от слава манги уже просыпались), она расстегнула свой шерстяной плащик и достала оттуда плотный квадратный сверток величиной с ладонь. Затем низко пригнулась, нажала на какую-то планку понизу лежака, и удивленный слав увидел, как там открылось потайное отверстие размером чуть шире свертка. Минута ловко опустила пакет в тайник и тут же его закрыла. снова скамья стала обычной — если бы Благуша не видел собственными глазами, в жизни бы о тайнике не догадался. Чудеса, да и только!
— Так вот, ежели вдруг со мной что-то случится, — выпрямившись, продолжала как ни в чем не бывало Минута, — найди Бову Конструктора в Храме Света и передай ему, что здесь, в тайнике, я спрятала пакет. Это очень важно, запомни. А уж Бова тебя вознаградит щедро.
— Да что может случиться? — запальчивым шепотом возразил Благуша. — Ну бандюки, ну и что — не душегубы же...
Но Минута сурово покачала головой, отметая его возражения, и повторила:
— Все может случиться, но этот пакет не должен попасть в руки бандюков. А теперь иди, время дорого.
Благуша нерешительно поднялся. Как-то неправильно казалось ему оставлять эту милую девицу здесь, в такой опасности.
— Не беспокойся обо мне. — Минута ободряюще улыбнулась. — Я сумею о себе позаботиться.
Слав безотчетно потянулся за котомкой, но, спохватившись, отдернул руку. Если он будет разгуливать по вагону с вещами, то точно вызовет подозрения. Да и не было в котомке ничего ценного, о чем стоило бы жалеть, — так, чуток снеди и туесок с долгольдом. Поколебавшись, туесок он все же забрал и сунул за пазуху, невольно чуть покраснев под внимательным и понимающим взглядом попутчицы, хотя ничего предосудительного не совершил. Затем, громко зевнув и уже не таясь, произнес обычным голосом фразу, рассчитанную на окружающих:
— Ну схожу узнаю насчет кипяточку. Приготовь пока бокалы, я скоро.
Несмотря на мандраж, охвативший слава от очередного нежданного приключения, принятую роль он постарался сыграть добросовестно. Двинувшись по проходу в сторону каморы смотрителя, он шагал неторопливо, с деланно скучающим видом, не особо глазея по сторонам, но в то же время стараясь увидеть как можно больше. Так и прошел мимо веселящейся компании с Ухмылом во главе, кого-то задев, кого-то потеснив и бросив в ответ на недовольные взгляды пару раз «извини, браток» — и небрежно, и одновременно достаточно учтиво. Добравшись до служебной каморы, слав постучал в дверцу. Немного постоял, дожидаясь ответа, но по ту сторону было тихо. После попытки открыть выяснилось, что дверца заперта. Пожав плечами, он с прежним равнодушным видом толкнул другую дверцу, торцевую, намереваясь проследовать в следующий вагон, но здесь его поджидал неприятный сюрприз. По просторному помещению тамбура гулял буйный ветер, а возле распахнутой против всяких правил боковой дверцы вагона, на наружном крылечке, прямо над стремительно летевшим под колеса рельсом, стоял, ухватившись за боковые поручни, второй бандюк из Рыжих. Стоял и старательно делал вид, что вышел подышать свежим воздухом, а буйный ветер, вдрызг растрепавший ему усы и шевелюру, для него вроде лечебных процедур.
Благуша вздрогнул и моментально взопрел, лихорадочно пытаясь сообразить, кого увидел на этот раз. И быстро опустил взгляд, когда мужик, нехотя обернувшись, вскользь глянул в его сторону. На стреме стоит, сообразил Благуша и, засуетившись чуть больше, чем следовало, толкнул следующую дверцу с вполне понятным желанием скрыться от глаз бандюка как можно быстрее — от греха подальше.
Пронесло. Бандюк, а кажется, это был Буян («пся крев», рост средний, телосложение среднее, обладает бешеным нравом), ничего не заподозрил.
Оказавшись в вагоне, Благуша обнаружил, что здесь камора смотрителя распахнута настежь и из нее слышится шум нескольких голосов. Слав осторожно заглянул. Среди стоявшего коромыслом махорочного дыма, рассевшись вокруг пристеночного столика, четверо увлеченно резались в картинки. На самом столике громоздилась изрядная куча бабок, в коей наметанный глаз торгаша определил ни много ни мало сумму аж в два бочонка — отчего слав изумленно раскрыл рот. Причем двое из игравших оказались в форме смотрителей (в одном он узнал манга, что впускал его в людской вагон вчера, второй же оказался чернокожим, приземястым и блондинистым егром), а двое других, в серых армяках, — бандюками. Благуша прямо обомлел. Один из представших перед глазами явно был ватаманом Рыжих — Хитруном («кровь из носу», огромный рост, жуткая сила, владеет всеми видами холодного оружия) — и вправду исключительно здоровенный мосластый дядька, с усищами, как на вантедном рисунке, шире широченных плеч. Своей необъятной тушей ватаман занимал места гораздо больше, чем остальные трое. Второй же бандюк, по всей видимости, был Жила («усохни корень», худощавый, виртуозно управляется с арканом). А может, и Пивень («плисовые щтанцы», худой, жилистый, голос необычайно басистый). Приметы обоих бандюков подходили к гибкому худому типу, резавшемуся в картинки в паре с ватаманом, постреливая на смотрителей ехидными черными глазками.