Страница 1 из 4
Курт Воннегут
"Воздвигни пышные чертоги"
Перевод С. Таска
"Воздвигни пышные чертоги" {*}
{* Слова из поэмы американского писателя Оливера Уэнделла Холмса (1809-1894) "Тиран за завтраком" (прим. переводчика).}
Грэйс и Джорджа Маклелланов мы знаем уже около двух лет. Они первыми из всех соседей пришли к нам, чтобы поздравить с прибытием в их поселок.
Я ждал, что после первого обмена любезностями в разговоре наступит неловкая пауза, однако ничуть не бывало. Грэйс так и стреляла своими блестящими, как у воробышка, глазками, и тему она затронула такую, что могла щебетать часами.
- Да ведь из этой гостиной можно сделать игрушку, - говорила она возбужденно. - Вы слышите, игрушку! Ну скажи, Джордж. Разве ты не видишь?
- Угу, - соглашался ее муж. - Неплохо получится.
- Только выбросьте все эти крашеные деревяшки, - глаза ее сужались. Панели нужно сделать сосновые, чтобы рисунок дерева был виден, и натрите их льняным маслом с добавкой умбры. А кушетку обейте чем-нибудь ярко-красным, таким красно-красным, вы меня понимаете?
- Красным? - переспросила Энн, моя жена.
- Красным! Не надо бояться ярких расцветок.
- Постараюсь, - сказала Энн.
- И ради Бога закройте всю стену вместе с этими мерзкими окошечками длинной шторой цвета бутылочного стекла. Представляете, как это будет смотреться? Почти копия той чудной гостиной в февральском номере "Дома и сада". Вы, конечно, помните ее?
- Боюсь, что я этот номер пропустила, - сказала Энн. - Стоял уже август.
- Или то был "Образцовый быт", Джордж? - спросила Грэйс.
- Так сразу не вспомню, - отозвался Джордж.
- Неважно, я посмотрю в своей картотеке и найду то, что нужно.
Грэйс вдруг поднялась и, не дожидаясь приглашения, отправилась в обход по дому.
Она переходила из комнаты в комнату, назначая какой-нибудь предмет обстановки в дар Армии спасения, разоблачая подделки под старину, уничтожая мановением руки перегородки, отмеряя шагами длину ковра, цвета ликера "шартрез", который нам предстояло заказать немедля, чтобы закрыть весь пол.
- Начните с ковра, - сказала она тоном, не терпящим возражений, - и от него танцуйте. Ковер станет тем центром, который свяжет воедино весь ваш нижний этаж.
- Ясно, - сказала Энн.
- Помните июньский номер "Дивного дома" - про "девятнадцать типичных ошибок", связанных с выбором ковра?
- Д-да, - сказала Энн. - Ну как же.
- Прекрасно. Значит, не мне вам объяснять, чем вы рискуете, начав не с ковра. Джордж! Господи, он все еще в гостиной.
Я посмотрел на Джорджа, сидевшего в полной отрешенности на кушетке в гостиной. Он выпрямился и улыбнулся.
Я шел за Грэйс и попытался переменить тему.
- Дайте-ка разобраться... Вы - наши северные соседи. А южные кто?
Грейс всплеснула руками.
- Господи! Вы еще не видели Дженкинсов! Джордж, - крикнула она, - они спрашивают про Дженкинсов.
По ее интонации я решил, что наши южные соседи из тех чудаков, которые подбирают на отмели всякую всячину.
- А что, Грэйс, они славные, - ответил Джордж.
- Джордж! - изумилась Грэйс. - Ты не знаешь, кто такие Дженкинсы!? Они, конечно, славные, но... Она фыркнула и покачала головой.
- Но что? - спросил я.
(А в голове уже проносится: нудисты? наркоманы? анархисты? кролиководы?)
- Они приехали сюда в 1945 году - сказала Грэйс, - и тут же отхватили два потрясающих плюшевых кресла, и...
- И что же? - спросил я.
(И облили их чернилами? И нашли свернутую трубочкой пачку тысячедолларовых банкнот в полой ножке?)
- И все! - сказала Грэйс. - Застопорило!
- То есть как? - не поняла Энн.
- Неужели не ясно? Так блестяще начать и тут же выдохнуться...
- A-a-a, - протянула Энн. - Теперь ясно. Лопнул мыльный пузырь. Вот в чем, оказывается, беда Дженкинсов. Ясно!
- А ну их, Дженкинсов, - сказал я.
Грэйс не слышала. Она курсировала между гостиной и столовой, и я заметил, что всякий раз, когда она входила в гостиную или выходила из нее, она делала крюк в одном и том же месте. Заинтригованный, я подошел к пятачку, который она упорно огибала, и попрыгал, проверяя, не худой ли там пол или еще что не так.
В эту минуту она вернулась и от неожиданности вскрикнула:
- Ой!
- Что-нибудь не так? - спросил я.
- Нет, просто странно видеть вас здесь.
- Виноват.
- Видите ли, здесь у вас стоит сапожный верстак.
Я потянулся, с тревогой глядя, как она наклоняется над воображаемым верстаком. Думаю, что именно тогда я впервые насторожился, мне сразу стало как-то не до смеха.
- Ну да, а в ящичках для гвоздей посадите плющ, - пояснила она. Здорово придумано?
Она снова обошла верстак, чтобы не ободрать коленки, и стала подниматься по лестнице на второй этаж.
- Можно, я разведаю, как тут у вас? - спросила она непринужденно.
- Валяйте, - сказала Энн.
Джордж встал с кушетки. Посмотрел наверх, куда уходила лестница, затем протянул пустой стакан.
- Еще можно?
- Ох, простите, Джордж. Мы совсем вас бросили. Ну, конечно. Наливайте. Бутылка там, в столовой.
Он молча прошел туда и плеснул себе добрых полстакана виски.
- Конечно, плитка в ванной совершенно не в цвет с вашими полотенцами, донесся голос Грэйс сверхуг
Энн шла за ней с покорностью служанки и мрачно согласилась:
- Да, конечно.
Джордж поднял стакан, подмигнул мне и осушил его до дна.
- Не принимайте близко к сердцу, - сказал он. - Она всегда так. Дом у вас мировой. Мне очень нравится, да и ей тоже.
- Спасибо, Джордж. Приятно слышать.
Когда Энн и Грэйс спустились вниз, вид у Энн был весьма растерянный.
- Ох, уж эти мне мужчины! - сказала Грэйс. - Считаете нас глупенькими, да? - Она улыбнулась Энн, как старой подруге: - Где им понять, что нужно женщине. Кстати, о чем вы тут говорили, пока мы так славно поболтали?
- Я советовал ему, - сказал Джордж, - оклеить деревья обоями и сделать ситцевые занавесочки на замочные скважины.
- Ну-ну, - сказала Грэйс. - Что ж, милый, нам пора. На пороге она помедлила.
- Двери вам нужны построже, - сказала она. - Все эти резные штучки легко снять стамеской. А чтобы дерево стало светлее, надо положить побольше белил и тут же соскоблить их. Будет совсем в вашем вкусе.
- Вы так хорошо все советуете, - сказала Энн.