Страница 37 из 64
Капитонович? Человек в Москве без году неделя, а
такие интересные сведения достаёт. А вы?»
Половой принёс пиво и водку. Емельянцев
выпил, быстро захмелел и принялся плакаться
собутыльнику:
- Неудачный у меня сегодня день, Лёша. Взял
я эти «Следы», доработал, разумеется, и понёс в
«Современные известия».
Лавровский усмехнулся. Знал он об этой
манере Емельянцева - изменить в чужой заметке
несколько слов и продать её, уже как свою
собственную, в другую газету.
- Взяли?
- Не… У нас, говорят, в завтрашнем номере
этому фельетон посвящён строк в двести.
- А автор?
218
- Ещё один провинциал. Хохол какой-то -
Евген Знавец. Понаехали, будь они не ладны.
- В «Русский курьер» не пробовал сходить?
- Пробовал. И там меня опередили.
- Кто?
- Не знаю. Да и какая мне разница!
Алексей помолчал, осмысливая услышанное,
а потом спросил:
- Сергей, тебе деньги нужны?
- Ещё спрашиваешь.
- Тогда выясни, кто написал заметку в
«Курьере» и разузнай подробно об этих Конэссёре и
Знавце. Сделаешь всё как следует - получишь три
рубля.
- Пять и аванец - пару целковых, - начал
торговаться Емельянцев.
- Три. И никаких авансов. А то, знаю я тебя,
запьёшь на неделю.
- Ладно. Где тебя завтра найти?
Алексей и сам ещё не знал, где будет завтра.
- Давай здесь встретимся, - предложил он. -
Часов в восемь.
- Договорились. Экая жалость, выпить ничего
не осталось. А сделку-то вспрыснуть полагается, а
то удачи не будет.
- Да ты пей - мне что-то всё равно не хочется,
- Лавровский пододвинул Серёжке полный стакан
водки, который за всё время разговора даже не
пригубил. Выпить Алексей любил. Но далеко не в
любой компании.
219
Глава 20
На зимнем ипподроме
Зычный командирский голос Пейча был
слышан издали:
- Как вы посмели выехать на беговой круг
пьяным?
- Да тверёзый я совсем Николай Сергеевич, -
бубнил кто-то, оправдываясь. - Одну единую
рюмочку и принял сугреву ради.
- От вас водкой за версту разит! Напомню, что
устав нашего общества категорически запрещает
выезжать на призы…
- Так то на призы… А я на проездку…
- Вы ещё и спорить со мной будете?! Вот не
дозволю вам в воскресенье ехать, тогда по другому
запоёте…
Малинин посочувствовал:
- Не повезло бедолаге.
- Да уж, - согласился Лавровский. - Пейч и так
гроза наездников, а сейчас, когда он на бегах царь,
бог и воинский начальник, ему лучше не
попадаться.
…Зимний ипподром на Нижнем Пресненском
пруду во всех отношениях уступал летнему. И круг
похуже - не полутораверстовой, как на Ходынке, а
верстовой, пригодный для единовременного запуска
только двух лошадей. И тёплая беседка значительно
меньше - по одной комнате для действительных
членов общества и наездников, буфет с кухней и
220
маленький зал для публики. Правда на втором этаже
имеется довольно просторное, хорошо
меблированное помещение. Но туда пускают только
администрацию и почётных гостей, остальным
приходится довольствоваться полузакрытыми
галереями.
Впрочем, на нехватку места никто особо не
сетует. Зимой на московских бегах затишье. В одном
из своих первых отчётов для «Московского листка»
Лавровский когда-то так и написал: «Зимние бега в
Москве по незначительности разыгрываемых на них
призов не составляют особенной приманки для
иногородних охотников. По большей части на
состязания являются лошади московские. Да и то не
из самых резвейших, так как лучших резвачей
увозят в Петербург, где в это время разыгрываются
большие призы».
Зимой администрация бегового общества
позволяет себе немного отдохнуть, заняться
собственными делами. Так вышло и в этот раз.
Колюбакин, вместе с Приезжевым, ещё в среду
укатили в Петербург, полюбоваться бегом Полкана,
который по всеобщему мнению в ближайшее
воскресенье должен был установить новый
всероссийский рекорд. Сонцов отдыхал в Париже.
Бутовичу, занятому хлопотами по продаже имения,
пришлось срочно уехать в Калугу. За главного
остался старший член общества Пейч…
Провинившимся оказался помощник
наездника с колюбакинской конюшни Афанасий
221
Евстигнеев. Лошадей он любил и знал, имел все
задатки, чтобы стать хорошим ездоком. Только вот
на призы ему доводилось ездить очень редко -
Колюбакин отдавал предпочтение маститым
наездникам. Надо выручать парня, решил Алексей.
В воскресенье у него имеются неплохие шансы
взять приз для четырёхлеток, а он, так не кстати, на
глаза Пейча попался.
Поздоровавшись, Лавровский попросил
Пейча:
- Вы уж извините Афанасия. У его жены
сегодня день ангела. Разве можно по такому случаю
с утра рюмку не принять?
- Тогда совсем другое дело, - смилостивился
Пейч. - Но впредь, чтобы такого не было.
- Благодарствую… Только я это…, - бормотал,
растроганно хлопая глазами, Евстигнеев. - Не женат
я ещё.
- Как? - деланно изумился Алексей. - Выходит,
соврал я Николаю Сергеевичу? Ох, как некрасиво
получилось… Но делать нечего. Придётся тебе,
Афанасий, незамедлительно жениться… Только в
святцы посмотри - у кого сегодня именины, на той и
женись.
- Иди, Афанасий, - сказал Пейч, даже не
улыбнувшись. - Умеете вы, Алексей Васильевич,
распотешить.
- Да по вашему лицу не заметно - мрачны как
туча. Или неприятности какие?
222
- Вот именно, неприятности. Боюсь
воскресные бега отменить придётся.
- Почему? - удивился Малинин.
- Судить некому. У колокола, само собой, я. На
старте Шипов, у призового столба Дунаевский. А
вот судей за сбоями нет. Действительных членов
общества, которые сейчас в городе, по пальцам
пересчитать можно. Я вчера весь вечер, как
угорелый, с визитами носился. Одни болеют, другие
заняты, а третьи, чтобы только мне досадить,
напрочь отказываются.
- Позвольте, а куда князь Вадбольский и
Коробков подевались? - спросил Малинин. - В
прошлый раз, помнится, они судили.
- Судили, - вздохнул Пейч. - И в это
воскресенье согласны были… Только вчера днём их
арестовали.
- Жандармы? - Лавровский сразу вспомнил,
как Ширинкин говорил ему о нескольких
действительных членах бегового общества,
подозреваемых в связях с террористами.
- Да. Мы все в беседке были, только запись на
призы закончили… Там и арестовали Водбольского,
Николая Коробкова, его младшего брата Василия и
нашего буфетчика Петьку Лукьянова… Ну князь,
это ещё понятно - он в молодости с крамольниками
знался. Коля Коробков несколько лет в своём
имении под гласным надзором полиции состоял…
Но брат-то его, Вася, отродясь никакой политикой
не интересовался! Все знают, он даже в газетах
223
ничего кроме беговой хроники не читает. А уж как
со всем этим буфетчик может быть связан? Не
представляю… Но дело, судя по всему, очень
серьёзное. Не поручик какой-нибудь приезжал - сам
начальник губернского жандармского управления
полковник Середа, а с ним ротмистр Бердяев из
охранного отделения.
Лавровский и Малинин переглянулись.
- Слава богу, хоть наш повар в политику не
вляпался, - невесело пошутил Пейч. - Пойду,
распоряжусь насчёт завтрака. Через полчаса прошу
вас в членскую. Сахновский с Шибаевым, вроде бы,
собирались заехать.
- Может они согласятся судьями за сбоями
побыть? - спросил Лавровский.
- Сомневаюсь. Недолюбливают они меня.