Страница 36 из 64
гости. Особенно те, кто с Владимиром Ивановичем
приходили.
- Всё как есть расскажу… Да, что же это мы с
вами, барин, на морозе-то стоим? Пойдёмте ко мне в
поварню…
На улице мороз, уши и нос сразу коченеют. А
в поварне было тепло и уютно. Кипящий самовар,
пироги с капустой и малиновым вареньем. Нашлась
у Насти и, явно прихваченная из хозяйского буфета,
бутылка настоящего французского шартреза.
- Обожаю когда крепко и сладко, - сказала
женщина, игриво посматривая на Малинина.
… Ему сразу вспомнилось, как сочиняли они
со Степановым «Наставления для чинов сыскной
полиции». Спорили, обсуждая каждую строчку и
слово. Когда дошли до пункта о методах работы с
прислугой лиц подозреваемых в совершении
преступлений или располагающих важными
сведениями в комнату заглянул сыщик Сашка
Соколов.
- А прочитайте-ка ещё разок, Василий
Васильевич, - попросил он.
212
- «Весьма полезно для дела установить
приятельские отношения с прислугой в квартире
подозреваемого», - прочитал Степанов.
- Дописать бы, - предложил сыщик. - «Ежели
прислуга женского пола, то в случае необходимости,
не возбраняются и более тесные отношения».
- Но это… это безнравственно! - возмутился
Степанов. - Разве так можно, Саня…
- Бывает, что нужно, - возразил Соколов. - Я
прошлой зимой целую неделю спал со служанкой
одной купеческой вдовы. Уродина. не приведи
господь. И при этом такая зло…
- Саня! Без мата! - прикрикнул Степанов.
- Ага. Такая, значит, чрезмерно пылкая, что
думал, ноги протяну. Зато выяснил: не своей
смертью у купчихи муж помер, а задушили его
ночью жена с приказчиком - полюбовником. Да так
аккуратно, что врач Сущёвской части никаких
следов не обнаружил. Не проболтайся Глафира в
постели, так и остались бы убийцы
безнаказанными…
Вот и сейчас, подумал Сергей, без тесных
отношений, ничего не выяснишь - из обманутой в
надежде женщины слова не вытащишь.
А Настя эта, по сравнению с Глафирой, о
которой Сашка рассказывал, просто красавица. Он
слегка приобнял кухарку за плечи. Она сразу
прижалась к нему горячим пышным телом,
потянулась губами.
213
Малинин окинул взглядом поварню. Лавка,
пожалуй слишком узкая.
- А мы вот так, - Настя задрала подол и
нагнулась. - Ох, барин… Ох, миленький…
… Прав оказался Муравьёв. Пропущенное
было при допросе «почти» действительно привело к
одному из подозреваемых.
Не один Горицветов-Курилов приходил
дважды. Оба раза с ним был человек, который по
описаниям кухарки, как две капли воды похож на
присяжного поверенного Одинцова. Притом во
второй раз они принесли два чемодана. Те самые, в
которых при обыске были обнаружены динамит,
револьверы и кинжалы.
Всё намеченное на сегодняшний вечер было
сделано и Алексей решил заглянуть к редактору-
издателю «Московского листка» Пастухову. Ведь
ещё во вторник обещал у него быть, да замотался. А
он может обидеться.
Пастухов встретил его нелюбезно. Вместо
руки протянул два пальца, что являлось у него
признаком крайнего недовольства.
- Чем прогневил, Николай Иванович?
- А то сам не знаешь?
- Ей богу, не знаю!
- Ещё и божится… Обещал ведь, если что
стоящее будет сразу в «Листок» принести. А сам…
214
Он протянул Алексею вечерний выпуск
«Русских ведомостей», главного соперника его
газеты.
- Почитай, почитай, - ласково ехидно
предложил он. - Твоя работа?
Алексей взял газету. В разделе «Московские
новости» сразу бросилось в глаза одна из заметок.
Следы ведут в Харьков
Недавно в Москве объявилась шайка
аферистов, которые путём всевозможных
хитроумных проделок присваивают чужих
лошадей. В минувшую субботу их жертвой стал
известный коннозаводчик Малютин, а добычей
знаменитый рысак Удалой.
Молва приписывает это мошенничество
гастролёрам из Харькова. Блюстители порядка,
как и всегда, ничего вразумительного объяснить
не могут. Во 2-ом участке Пресненской части о
происшествии даже не слышали. Сыскная
полиция хранит молчание. Но нам, через людей
достойных доверия, удалось всё выяснить.
Следы, действительно, ведут в Харьков, к
лошадиному барышнику П. Он известен тем, что
способен выполнить любую прихоть богатого
покупателя. Для осуществления своего замысла
П. нанял известного афериста по кличке Жора
Пиндос. Человек, имя которого по вполне
понятным причинам не называем, сказал, что
215
Удалого ещё в воскресенье по Московско-
Курской железной дороге отправили в Харьков.
- Не я это писал, Николай Иванович.
- А кто тогда?
- Думаю, что сами мошенники. Похоже, они
стараются следы запутать и харьковского
Портаненко с нашим Ильюшиным стравить.
- Враньё значит?
- Враньё.
- Вот и слава богу. А то я переживал, что
обошли меня «Ведомости».
Настроение у Пастухова заметно поднялось.
- Поговорил я во вторник о тебе с
председателем цензурного комитета Фёдоровым. Он
обещал для твоего журнала самого покладистого
цензора выделить.
- Спасибо, Николай Иванович.
- Спасибо в карман не положишь. А ты,
голубь сизокрылый, как я понимаю Удалого сейчас
ищешь?
Лавровский не стал скрытничать:
- Ищу.
- Вот и давай пиши в «Листок» об этом.
Гонораром не обижу. Когда-то ты ещё от своего
журнала кормиться начнешь, а есть-пить сегодня
надо.
- Да не о чем пока писать. Но как только что-
нибудь разузнаю, так сразу.
- Вот и договорились.
216
Репортёр «Русских ведомостей» Серёжка
Емельянцев был человек пьющий. Поэтому
Лавровский не сомневался, что найдёт его в
ближайшей от редакции портерной на углу
Мясницкой и Юшкова переулка. И не ошибся.
Емельянцев сидел в дальнем углу зала и
тоскливо смотрел на пустую бутылку. Он
обрадовался Лавровскому.
- Лёша, будь другом, угости. А то голова
раскалывается, а денег, поверь, ни копейки не
осталось.
- Как так? Неужели Лукин на гонорар
поскупился?
Заведующий московским отделом «Русских
новостей» Лукин очень ценил репортёров и, если им
удавалось раздобыть интересные сведения, платил
всегда щедро. Все знали, что из-за этого он
частенько ругается с прижимистым редактором
Соболевским.
- Какой там гонорар, - махнул рукой
Емельянцев. - В сегодняшнем номере у меня ни
строчки не прошло.
- А «Следы»? Читал я их. И, лукавить не
стану, просто восхищён. Обошёл ты меня, Сергей
Капитоныч, обошёл.
- Обошёл, да не я, - вздохнул Емельянцев. - Не
моя это заметка.
- А чья? - спросил Алексей. Видя, что
Емельянцев мнётся с ответом, подозвал полового. -
Любезный, принеси нам пару портера. Только
217
самого наилучшего. Ну и, сам понимаешь
холодненькой.
- Понимаю-с, - ответил половой. - Только
водочкой-с мы торговать не имеем права. Поэтому я
вам её не в графинчике, а в пивной бутылке подам-с.
- Так чья заметка? - Лавровский достал сигару.
- Кто у вас такой ловкий появился, что даже тебя
обскакал?
- Да репортёришка один провинциальный,
говорит, что француз родом. А я полагаю, жидёнок.
- Как зовут-то его?
- Эжен Конэссёр. Из Одессы приехал. Я из-за
него сегодня неприятности имел. Вызвал меня
Лукин и говорит: «Как же так получается, Сергей