Входит свободный человек

Персефона. Линда, попробуй быть милосерднее, прошу тебя.

Линда. Попробовать? Да я само милосердие, я работаю из милости по восемь часов. Мы с тобой это благотворительное общество охраны Джорджа Райли! Господи, да если бы у него отец не умер, у нас бы даже дома не было, нам негде было бы жить!

Персефона. Хочешь, скажу, каким он был? Он был настоящим джентльменом. (Пауза) Лучше позови его и скажи, чтобы не забыл вымыть руки.

Линда (встает). Джентльмен Джордж... (У дверей.) Пап! Надеюсь, он успокоился после вчерашнего. Не люблю, когда он бесится из-за всякой ерунды, нервы не выдерживают.

Персефона. Странно, что он в воскресенье сидит работает. Обычно он отдыхает в выходные.

Линда. От чего отдыхает?

Персефона. Не будь такой злой, Линда.

Линда. Я не злая. Нет у меня никакой злобы. Странно, я вот прихожу домой и чувствую себя какой-то виноватой, а он возвращается из пивной - и хоть бы что. Не знаю даже, что сказать.

Персефона. Лучше ничего не говори.

Линда. Нет, это надо же - притворяться, как будто все так и должно быть.

Персефона. Ты сказала ему, чтобы он помыл руки?

Линда (поворачивается и кричит). Вымой руки! Лучше бы пришел и сказал честно хоть раз: "Я понял, что одним людям на роду написано зарабатывать на жизнь, а другим валяться на диване. Я отношусь ко вторым и потому буду лежать и ничего не делать. Если я вам понадоблюсь, позовите меня, пожалуйста, и дайте чашку чая... и два кусочка сахара, если можно". А он вместо этого сидит там и выдумывает бог знает что. Маразм!

Персефона. Все-таки какое-никакое занятие.

Линда. Еще бы, прекрасное времяпрепровождение. Он от этого скоро совсем сдвинется по фазе.

Персефона (резко). Твой отец не сумасшедший.

Линда (спокойно). Я не говорю, что он сумасшедший. Но может стать им. Что, я должна слезы лить из-за него? В конце концов наша жизнь не похожа на красивые картинки в журналах. Знаешь, как там изображают, - счастливое семейство у камина, рыжий спаниэль держит тапочку в зубах. (Пауза) В общем, я не хочу сказать, что он псих, но, понимаешь, если бы он был лорд Райли, все говорили бы, что он экзальтированная личность. Но он ведь не лорд, а обыкновенный Джордж, значит, его можно назвать сумасшедшим.

Персефона (с чувством оскорбленного достоинства). Мы, между прочим, всегда хорошо с ним жили. Да я сколько угодно знаю женщин, у которых мужья пьют или играют на деньги или, ну сама знаешь, чем они занимаются. Большое утешение, что они не сумасшедшие.

Линда. У него просто замедленное развитие. Он деградирует, и я лично считаю, что ему же хуже от того, что мы притворяемся, будто ничего не замечаем.

Персефона. Это все очень сложно. Ну как сделать, чтобы не обидеть его? Как? Ты хочешь причинить ему боль?

Линда. Да он сам себе причиняет, понимаешь, сам.

Персефона (растерянно). Не знаю, не знаю, что делать.

Линда (пауза). Позвать его еще раз?

Персефона. Позови. Может, он заснул. Плохо спал ночью. Хоть бы руки помыл.

Линда подходит к дверям, в этот момент Райли спускается вниз. На нем лучший костюм, чистая рубашка и галстук. В одной руке у него портфель, чертежная доска и пальто. В другой - огромный потрепанный чемодан. В полном

несоответствии со всем видом - тапочки на ногах.

Линда. О Господи! Явление Христа народу.

Персефона. Чего там, Линда?

Линда. Он с вещами! Опять куда-то собрался!

Персефона (идет к дверям). С вещами?

Линда. Я тебе говорила, чем это кончится. Смотри, уже вещи собрал.

Персефона. Боже ты мой!

Райли входит, ставит вещи у окна и идет к диванчику.

Садится и надевает ботинки.

Райли. Не обращайте внимания, занимайтесь своими делами. Я только за ботинками зашел.

Персефона. Что все это значит?

Райли. Опять двадцать пять. Я же вчера сказал - ухожу.

Линда. Пап, перестань. Ну ладно, мы просим у тебя прощения. Я прошу прощения.

Райли. Прощения? За что? Вам не за что просить прощения.

Персефона (спокойно). И куда же ты собираешься, дорогой?

Райли. Я должен встретиться с партнером. Мы организуем производство.

Линда (с опасным спокойствием в голосе). Производство чего?

Райли. Я же говорил - конвертов. К тому же я буду развивать свою идею. Это революционное изобретение.

Линда. Такое же революционное, как та открывалка для бутылок?

Райли. Какая открывалка?

Линда. Которая должна была совершить революцию в открывании бутылок, помнишь? Жаль только, что еще не изобрели таких бутылок, которые можно открывать твоей открывалкой.

Райли (короткая пауза). Я изобрел конверт. Это гораздо проще.

Линда. Неужели? Даже проще, чем трубка, помнишь, ты изобрел, которую можно курить с двух концов?

Райли. И даже проще, чем трубка.

Линда. Все просто, только ты больно непростой.

Персефона. Линда! Перестань! Я же просила тебя!

Линда. Не перестану!

Райли. Это совершенно другое, это настоящее изобретение, сама увидишь.

Линда. Единственное, что ты изобрел за всю жизнь, папа, - это как работать, не зарабатывая денег.

Персефона. Прекрати, пожалуйста.

Линда. Никуда он не пойдет - я не пущу. На этот раз он никуда не пойдет.

Райли (осуждающе). Беда в том, что ты не веришь в меня, Линда.

Линда. Что значит "не веришь"?

Райли. Ты же верила когда-то, помнишь?

Линда. Во что?

Райли. В меня! Да-да, ты верила, неужели забыла - так было хорошо, весело.

Линда (кричит). Придумываешь чего-то. Как я могла верить в открывалку для бутылок?

Райли. Раньше, раньше. Линни! (Кричит.) В парке. Мы гуляли там, помнишь? И ты верила! Зачем ты отвергаешь то, что было?

Линда. О Господи! Ну хватит же играть в детство. Я была ребенком, а ты был моим папой.

Райли. Я и сейчас твой папа.

Линда. Да мне тогда лет десять всего было или одиннадцать, ты что. Ты видела у него там в комнате, знаешь, какие он книги читает?

Персефона. Линда...

Линда. Винни-Пух, Микки-Маус, сказки и загадки - да все мои старые детские книжки и "Мишутка Руперт" - ты сама видела.

Райли. Я ухожу. (Делает движение, чтобы уйти.)

Линда (перестает кричать, подходит вплотную к Райли и говорит немного натянуто, но с сочувствием). Слушай, отец, папа, не надо никуда уходить. Не надо, прошу тебя. Не надо нам ничего доказывать. Пожалуйста, останься и не волнуйся ни о чем, ничего не доказывай, умоляю. Будь таким, как все. Поставь чемодан, сейчас будем обедать, потом погуляем, если хочешь, а завтра я сама пойду с тобой на биржу и ты зарегистрируешься. Только подпись свою поставишь - и все. И будешь получать деньги, каждую неделю, только отметиться там. Может, они найдут для тебя чего-нибудь, что тебе понравится, а не понравится - не работай, но деньги все равно идут. Это государство заботится, понимаешь, официальная помощь.