Оберег

Мила вышла из избы, села рядом, обняла.

- Что, плохо тебе? - спросила участливо.

- Нет, все нормально. Не волнуйся, все будет хорошо. - вымученно улыбнулся Руслан.

- Пойдем, там хозяйка еды сготовила.

- Пойдем. - еле сдерживая рвущийся из груди стон, Руслан поднялся, опираясь на меч, пошатываясь, побрел вслед за Милой.

После завтрака Вакула привел какого-то сморщенного старичка, тот оказался местным лекарем-травником. Мила долго спорила с ним по поводу того, какими травами следует исцелять раненного в злой сече богатыря, ссылаясь на свой опыт врачевания Руслановых ран, дед усмехался в длинную белую бороду, но твердо стоял на своем. Наконец, Мила сдалась, и знахарь приступил к лечению.

Руслан сидел на завалинке в полудреме после стариковых отваров. К ранам его были приложены различные травы, весь торс, руки, ноги туго перетянуты чистыми тряпицами. Мила вышла, глянула на него, рассмеялась:

- Ты совсем как ряженый! Вот потеха-то! Кто б тебя сейчас видел, герой ты мой!

- Кому потеха, а кому не до смеха. - пробурчал Руслан.

С дальнего конца деревни послышался шум, гомон, радостные крики. Этот шум все приближался, приближался, пока перед изумленным богатырем не предстала странная процессия: хорошо знакомый воин невысокого роста и, на первый взгляд, вполне скромного телосложения, и за ним - толпа смутно знакомых девок. Глаза и Руслана, и вновь прибывшего витязя округлились одновременно.

- Вот так встреча! - произнесли богатыри хором. Руслан неуклюже встал, Лешак Попович подошел к нему, обнял.

- Тише, тише, задавишь, ведмедь! - поморщился от боли Руслан.

- Ты как здесь очутился, Лазоревич? - спросил Лешак. На лице его огромными резами было начертано неподдельное удивление. - Когда я твоих орлов в степи повстречал, они мне сказали, что оставили тебя у Черноморда во дворце, хозяина поджидать. И вдруг я тебя встречаю уже на Руси! Как это ты так быстро ездишь? Ну, что, побил колдуна?

- Нет, не побил пока. Вот опять еду в Таврику, не закончен еще наш с Черномордом разговор. А ты действительно моих другов повстречал?

- А то как же, понарошку, что ли? Девок не узнаешь, тобою освобожденных? А хлопцы у тебя боевые, то, что надо. Этот твой Рыбий Сын вообще меня чуть не зарубил. Представляешь? Приставил саблю к горлу и спрашивает: кто ты, мол, таков? Ну, я, понятно, представляюсь ему вежественно. А он мне не верит! Пока с волхвом не посоветовался, не хотел отпускать. Зато ночью, во тьме непроглядной, быка завалил! Да еще и из моего лука, представляешь? На звук, считай, что не глядя... Ну, в общем, взял я у них всех наших русских красавиц и повел до дому. А сегодня здесь, неподалеку, наткнулся на две телеги трупов. "Что, - спрашиваю,- моровое поветрие у вас, что ли, приключилось?". "Нет, отвечает мне мужичок какой-то, - надысь в ночи древляне налетели, да их всех до единого заезжий добрый молодец и упокоил". Ну, тут уж мне любопытно сталось: кто ж это такой две дюжины ворогов за един присест нашинковал? Неужто Добрыня из греков воротился так скоро? Ну, поспешаю сюда - и встречаю тебя. Сильно тебе досталось? - Лешак враз посерьезнел.

- До свадьбы заживет... - усмехнулся было Руслан, и тут же на мгновение смущенно зарделся, кинув взгляд на Милу. Княжна скромно опустила глазки. Лешак раздвинул губы в усмешке.

- Эх, дела потом, все потом, а сегодня гулять будем! Есть-пить, веселиться! Только красавиц моих надобно как-нито устроить...

- Это мы сейчас сделаем, надоть только войта кликнуть... - сказал Руслан и заорал: - Эй, Вакула! Выходи, дело есть!

Из избы вылез войт, за ним семенил знахарь. Увидел Руслана на ногах, и аж затрясся:

- Никак тебе нельзя ходить, Руслан-богатырь! Я же рек: лежать не менее двух дней! Раны твои обширны, потребно их долго целить-заживлять...

- А, не переживай, отец, на мне все заживает, как на собаке...

- Ага, а с кем я не одну седмицу промучилась в корчме? - с напускной строгостью уперла руки в боки Мила.

- Зато Молчан меня на ноги за день-два ставил...

- Руслан, ваши знахарские проблемы потом решите. - напомнил о своем существовании Лешак. - Надо бы девок пристроить.

- Ах, да... - спохватился Руслан. - Вакула, вот доблестнейший богатырь земли Русской, Лешак, поповский сын. Он ведет на Русь девок из лихого полона. Надо бы на постой их определить.

Вакула, слегка обалдевший от нашествия столь могучих богатырей - Руслана он видел в деле, а о Лешаке вся земля слухами полнилась, - не нашелся, чего сказать, только коротко кивнул и пошел все устраивать.

После полудня справили тризну по погибшим родичам, и, чтобы долго не горевать, тут же закатили пир горой в честь богатырей, княжьей дочки и освобожденных полонянок. Стол ломился от снеди, произносились бесчисленные здравицы. Руслан, сознающий слабость своего тела, на мед-пиво особо не налегал, уделяя больше внимания жареным гусям да поросятам с хреном, но к вечеру от количества съеденного слегка осоловел. Лешак же ел-пил так, будто голодал по меньшей мере седмицу, при этом аппетит его не убывал и не пьянел богатырь совершенно. Девки раскраснелись, словно только что осознали свою свободу делать все, что душе угодно, некоторые смущенно заулыбались, а иные во всю строили глазки местным парням.

Близилась теплая, душистая короткая летняя ночь. Длинный стол уже наполовину опустел - блюд осталось четверть против того, что было сначала, а многие пировавшие расползлись спать по домам. Лешак с Русланом наперебой рассказывали друг другу свои приключения за последние полгода, не забывая где надо приврать для красного словца. Мила слушала обоих с широко раскрытыми глазами: как, оказывается, много всего произошло с ее возлюбленным после их последней встречи! Еще она отметила, что и Руслан, и Лешак привирают как-то по-странному: Руслан явно сочинял описания всяких чудес, происходивших вокруг него, навроде говорящей козы в горах Таврики, или трехголового змея, на котором они с Молчаном улетели с гор от землетряски. Лешак же явно преуменьшал собственные заслуги: " иду я как-то Корсуньским трактом, глядь: трое печенегов купчишку забижают..." и так далее в том же роде. Хотя ясно было, что попович рубился с гораздо большим числом врагов - где это видано, чтобы печенеги по трое нападали? Они обычно меньше, чем десятком на разбой не ходят. И хотя хорош и пригож собою весьма был Лешак, несмотря на возраст ( ему было едва ли не в два раза больше лет, чем Руслану), не было для Милы во всем мире человека краше и доблестнее, чем Руслан.