Оберег

- Мила, Мила, очнись! Вернись ко мне, прошу тебя! Очнись, Мила! - звал Руслан свою возлюбленную. Наконец, она глубоко вздохнула и открыла глаза. Ну, хвала богам, жива! - с облегчением вымолвил Руслан.

- Ру... Руслан? - неуверенно прошептала она. - Это ты?

- Я, я это, маленькая. Успокойся, мы живы, остальное - дело наживное...

- Что с тобой?

- Да, было дело, подрался малость. Да ты разве не помнишь?

- Я... О, да, вспомнила... Я разговаривала с отцом, потом вдруг вспышка и я здесь, а ты привязан к столбу. Я захотела тебе помочь, взяла какой-то нож... Потом не помню.

- А потом... Потом и не было ничего. Ударили тебя, лебедушка моя, а я вырвался и немножко им отомстил. Ну, и сам малость порезался...

- Небось, эту твою "малость" опять две седмицы врачевать придется? - к Миле начала возвращаться ее обычная бодрость, и в синих глазах засверкали озорные искорки.

- Нет, что ты. Перевяжу - и дальше в путь.

- А ... А как же я?

- Вот и я голову опять ломаю, что с тобой делать, горе ты мое ненаглядное. С собой не возьму, и не уговаривай. Я один раз с Черномордом уже схлестнулся, так что тобой рисковать ни за какие коврижки не стану. Надо бы тебя домой отправить...

- Руслан, а правда, что Черноморд зачаровал свою голову, и теперь, как только ты ему ее срубишь, у него тот же час новая отрастает?

Богатырь посмотрел на княжну с немалым удивлением.

- Кто тебе такое сказал?

- Да в Киеве скоморох один...

- Такой невысокий ростом, кудрявый да конопатый?

- Ну да...

- Это Вьюн, мы с ним вместе у бабы-яги гостили. Не слушай ты его, он хоть и много чего про меня ведает, да для красного словца в дюжину раз больше придумывает. Не было такого.

- А что было?

- Ну, сошелся я с ним один на один, ударить его толком не успел, как толкнул он меня, а я упал неудачно, оберег свой зацепил. Ну, тот рожок, что за тридевять земель зашвырнуть могет.

- И..?

- Ну и очутился опять во дворе перед бабкиной избушкой. Теперь обратно в Таврику пробираюсь.

Тем временем жители веси выбрались из домов, посчитали свои потери. Шестерых убили ночные "гости", да одна девка с перепугу лишилась дара речи. К Руслану подошел невысокий плечистый мужик с серым от сдерживаемой ярости лицом. В бороде его серебрилась уже седина, но выглядел он еще крепким. Огромные кулаки сжимались и разжимались.

- Исполать тебе, добрый молодец. - пробурчал он. - Спасибо. Если б не ты, эти собаки половину веси вырезали бы.

- А что мне оставалось делать? - ухмыльнулся витязь. - Князь Владимир взял эти земли под свою защиту, а я ему служу верой и правдой. И потому обязан защищать вас. И потом - напасть в ночи, на спящих - это хуже, чем в спину ударить! Не по-мужски это. И не по-людски.

- Я - Вакула, войт здешний. А тебя как звать-величать?

- Руслан.

- Добро пожаловать, Руслан-воин, хоть и в скорбный для нас час пришел ты. Чем можем помочь тебе и подруге твоей?

- Да ничем особенным - пожал плечами богатырь. - Умыться бы нам, перекусить, да заночевать - все же ночь на дворе давно...

- Добро. Сейчас все будет. - войт коротко поклонился и ушел.

Руслан обернулся к Миле.

- Ты как, встать сможешь?

- Сейчас попробую. Ох. Вообще, нормально, получается. Только голова сильно кружится.

- Обопрись на меня. Вот так, добро.

- А где твой конь. Руслан? Или ты сюда пешком пришел?

- А действительно, где мой конь? Где он был, пока хозяин в поте лица... Руслан пытался изображать возмущение, потом не выдержал, махнул рукой, рассмеялся и заорал так громко, что Мила, морщась, закрыла ладошками уши:

- Шмель! Шме-ель! Ты где?

- Я здесь, хозяин! - раздалось ржание из-за ближайшей избы.

- Иди сюда, драка уже кончилась!

- Не могу, хозяин! Я тут немного занят!

- И чем же таким неотложным занят мой боевой друг? Жрешь, небось, опять?

- Обижаешь, хозяин! Я тут разбойника поймал!

- Да ну?! Эй, Вакула! Мой конь тут одного живьем, говорит, взял!

Поляне набежали сразу, обступили Шмеля. Руслан с Милой и войт Вакула подошли одновременно, протолкались к коню. Тот, и впрямь, правым копытом удерживал в лежачем положении невзрачного мужичонку. Разбойник хрипел и пытался вырваться, но Шмель лишь сильнее давил ему на грудь.

- Это же Степан!

- Тот, что в прошлом годе в болоте сгинул!

- Никак, за Светланой приходил...

- А вот уйдет ли... - переговаривались местные.

- Шмель, можешь отпускать. - негромко проговорил Руслан. Конь мгновенно повиновался. Вокруг послышался испуганный ропот: "С конем разговаривает! Волхв, али колдун, не иначе!". Вперед выступил Вакула.

- Поднимите его. - двое мужиков, в плечах не уже войта, вышли из общего круга и легко подняли плененного. Тот, увидев войта, обмяк и освободиться более не пытался, только озирался затравленно. - Как же это понимать, Степан? - спросил Вакула. - В прошлом лете ты ушел на охоту в лес и не вернулся. Не иначе, в болоте сгинул; и кушак твой там нашли. Мы, как положено, богам за тебя воздали, и что теперь? Теперь ты приходишь в ночи вместе с татями, что сжигают наши дома, убивают наших жен и крадут дочерей? - Мужики вокруг глухо заворчали, войт одним движением руки велел им замолчать, другим отослал женщин и детей. - И на что ты надеешься сейчас, Степан? Закон наш ты знаешь. К тому же для всех нас ты давно уже мертв. - Вакула отвел руку в сторону и чуть назад, кто-то вложил в нее нож. - Мы, поляне, люди тихие и незлобивые. От веку так повелось. Но если нас тронуть, то так вскинемся, не удержишь! А и дурак же ты, Степан... Гореть тебе в пекле! - с этими словами войт мощным ударом вскрыл Степану грудь, вырвал сердце, швырнул себе под ноги. - Нехай собаки твоими братьями будут, если не побрезгуют!

Мила спрятала лицо на груди у Руслана, ее трясло, и богатырь унес ее подальше от места казни.

- Хозяин, а как же я? - донесся вслед вопль Шмеля. - Меня сейчас стошнит!

- Иди сюда. Сейчас Вакула умоется и определит тебя на постой.

С огромным трудом Руслану удалось убедить Милу лечь в хате с женой Вакулы. Сам богатырь от удобств отказался и залез на сеновал. Заснул он сразу и ничего больше ему не снилось.

Глава 23

Поутру тело ныло и просило дальнейшего отдыха, но Руслан, стиснув зубы, заставил себя выйти во двор и хорошенько размяться с мечом. Разминался он до тех пор, пока в глазах не потемнело, а раны не закровоточили. Витязь доковылял до колодца, достал ведро воды, мимоходом отметив, что руки дрожат, вылил на себя. Доплелся до завалинки, едва чувствуя ноги, сел, долго тяжело дышал. Сидел, задумавшись о жизни своей. Вот лето уже жарит вовсю, подходит сенокосная пора, а Черноморд, как совершенно справедливо заметил в давешнем сне Рыбий Сын, как воровал девок, так и продолжает заниматься этим недобрым делом. И чего достиг он, Руслан-богатырь, за полгода, что скитается по всей Руси и даже за ее пределами? Ну, всяких разбойников поучил уму-разуму. Ну, в одиночку с вятичей дань взял. Вот намедни с древлянами сцепился, помог полянским пахарям. Друзей обрел, возлюбленную. И в то же время был часто бит, хотя всегда и выходил победителем. В ураган попадал, на змее катался, - чуть не спалил, ящерица летучая! - один раз был даже убит. Русалок видел, с лешим разговаривал, со жряками дрался, а с бабой-ягой за здорово живешь за одним столом сиживал, ел-пил - и ничего, жив остался. И черноморд этот тоже пока еще жив. Какой-то шибко извилистый путь получается до этого колдуна. Зимой казалось: все так просто, пойди да возьми того колдуна за бороду. А вышло как? Да неплохо, в общем-то вышло.