Страница 17 из 30
Как в вечера Сен-Клу, тонкое голубое облако.
XVII. Зимняя мечта
Впервые напечатано без ведома автора в 1891 г. в книге Рембо "Реликварий".
Указание "в вагоне" и посвящение "К ней", видимо, условны, а все стихотворение имеет налет книжности, связанной с тем, что у поэтов 60-70-х годов, на которых мог ориентироваться Рембо, поездка по железной дороге, как отмечалось французскими исследователями, сохраняла оттенок необычности.
Стихотворение переводил И. Эренбург.
XVIII. Уснувший в ложбине
Впервые напечатано без ведома автора в 1888 г. в книге "Антоложи де Поэт франсэ" (изд. Лемерра, т. IV).
Стихотворение связано с трагической антивоенном темой стиха 7-8 "четырнадцатистрочника" "Зло".
Первый русский перевод, по-видимому, принадлежит С. Мамонтову, он был напечатан в 1902 г. под заголовком "Он спит...":
В зеленеющей яме щебечет ручей,
За траву безрассудно хватаясь клочками
Серебристой струи. Пеной ярких лучей
Солнце брызжет в долину, горя над холмами.
Рот открыв, без фуражки, солдат молодой,
Погруженный затылком в зеленое ложе,
Спит. С небес льется свет, словно дождь золотой,
Оттеняя в траве белизну его кожи.
В незабудках запрятались ноги, а он,
Как ребенок, улыбкой во сне озарен.
Он озяб. Пусть природа беднягу согреет!
От цветов аромат по долине разлит.
На припеке солдатик, раскинувшись, спит.
У него под ключицею рана чернеет.
В 1916 г. появились переводы нескольких произведений Рембо, сделанные поэтом Сергеем Бобровым (опубликованы под псевдонимом Map Иолэн), и среди них "Спящий в долине". Перевод, видимо, умышленно "коряв":
Балка наполнена зеленью; в ней река запевает,
Легко взметывая на травы брызги серебра,
А в них солнца нагорного сияет игра,
Маленький дол от лучей зацветает.
Солдат молодой, - рот открыт и нагое темя,
Спит, залившись кресса {*} цветом голубым;
Он простерт и пригрет травами всеми,
Куда солнце дождит светом своим.
В ногах его - цветет кашка. Улыбаясь, словно
Больной малютка сквозь сон неровный,
Спит. Баюкай, Природа, его - холодно ему!
Благоуханья цветов ноздрей его не тронут,
Спит он на солнце, в траве руки тонут,
Спокойный. - И две красные ранки на правом боку.
{* Кресс (перевод дословен: cresson) - вид многолетней травы,}
Имеются также переводы Г. Нетникова, Д. Бродского ("Спящие в долине"; прозой), Т. Левита.
Перевод Г. Петникова:
Зеленая дыра; цепляясь бездумно
За серебро травы, на дне река журчит,
И солнце юное с вершины недоступной
Горит. То тихий лог, где пенятся лучи.
Молоденький солдат, открытой головою
Купаясь в зелени, полуоткрывши рот,
Спит, - распростертый в травах, легкой мглою
Укрыт; и яркий свет в лицо ему не бьет.
На ложе из крапив, весь бледный, улыбаясь,
Как хворое дитя, он спит, не просыпаясь,
Глубоким, тихим сном, не чувствуя жары.
Природа, сон его баюкай лаской знойной!
С рукою на груди, недвижной и спокойной,
Он спит. В его боку две красные дыры.
Перевод Д. Бродского (в последней строке введен не свойственный Рембо натуралистический образ):
Вот в зелени уют, где, музыкой чаруя
Бравурной, по весне - в лохмотьях серебра
Ручей проносится, и в пенистые струи
Бьет солнца горного спектральная игра.
И бледный на своем сыром и свежем ложе,
Откинув голову, бессмертники примяв,
С полураскрытым ртом, с облупленною кожей,
Под тучей грозовой спит молодой зуав.
Ногами в шпажники, он спит, и так чеканно
Лицо с улыбкою больного мальчугана.
Природа! смилуйся и горячо провей:
На солнце развалясь - рука к груди прижата
Он холоден, ноздря не чует аромата:
В разрушенном боку горсть розовых червей.
XIX. В Зеленом Кабаре
Впервые напечатано без ведома автора в "Ла Ревю д'ожурдюи" 15 марта 1890 г.
"Вольный сонет" отражает путевые впечатления Рембо и импрессионистичен. Теперь установлено, что Рембо действительно останавливался в Бельгии в гостинице под названием "Ла Мэзон верт". Но сонет также и символичен: он рисует прообраз Рембо - вечного ходока в изношенной обуви - и отражает представление поэта о зеленом цвете как символе счастья. Можно сравнить параллельные тенденции в живописи Гогена.
Другие переводы - В. Брюсова, В. Левика.
Перевод В. Брюсова:
Шатаясь восемь дней, я изорвал ботинки
О камни и, придя в Шарлеруа, засел
В "Зеленом кабарэ", спросив себе тартинки
С горячей ветчиной и с маслом. Я глядел,
Какие скучные кругом расселись люди,
И, ноги протянув далеко за столом
Зеленым, ждал, - как вдруг утешен был во всем,
Когда, уставив ввысь громаднейшие груди,
Служанка-девушка (ну! не ее смутит
Развязный поцелуй) мне принесла на блюде,
Смеясь, тартинок строй, дразнящих аппетит,
Тартинок с ветчиной и с луком ароматным,
И кружку пенную, где в янтаре блестит
Светило осени своим лучом закатным.
XX. Плутовка
Впервые напечатано без ведома автора в 1891 г. в книге Рембо "Реликварий".
Стихотворение, столь же непосредственное, как и предыдущее, хотя его автограф свидетельствует о довольно тщательной отделке, характерной для Рембо (и Верлена) тех лет непринужденной разговорностью языка, просторечием, диалектизмами, далеко уводящими поэта от традиций Парнаса: Рембо все больше обретает свой стиль и создает новую традицию, продолжавшуюся у многих поэтов XX в. во Франции и за ее пределами.
Шарлеруа - город близ Шарлевиля, но на бельгийской территории. Там Рембо радостно ощущал свою независимость, ту независимость, под знаком поисков которой и протекала в значительной мере дальнейшая литературная и послелитературная жизнь поэта.
Сведений о других переводах нет.
XXI. Блестящая победа у Саарбрюкена...
Впервые напечатано без ведома автора в 1891 г. в книге Рембо "Реликварий".
Рембо, познавший вкус вольного бродяжничества, не забывает направить "отравленную стрелу" вслед Наполеону III - поверженному тирану-шуту.
Войска Наполеона III 2 августа 1870 г., за месяц до Седанской катастрофы, одержали победу в незначительной стычке у немецкого пограничного города Саарбрюкена. Наполеон III послал по этому поводу телеграмму "французам", где похвалялся своими талантами верховного главнокомандующего, расписывал боевое крещение наследного принца и т. п.
Рембо высмеивает всю этУ бывшую тогда внове дешевую шумиху, выпуск лубочных картин, которые, в частности, представляли "блестящую победу", изображая восторги солдат-простаков, умиленных гением императора.
Питу и Дюманэ - это клички одураченных солдатиков-простофиль, в число которых за какую-то дешевую писанину попал у Рембо и журналист Бокийон.
Вся лексика иронична, даже "черное солнце" - кивер наследного принца, каким он должен был восприниматься ослепленными официальной демагогией Питу и Дюманэ (подробный комментарий в OSB, р. 382).
Перевод С. Боброва под заглавием "Блестящая победа при Сарребрюке":
Великолепен в центре Император,
Верхом, лилово-желтый мчит в огонь,
Багровым пламенем лицо его объято,
Свиреп, как Зевс, и добр, как папа, он.
Внизу, у золоченых барабанов,
У пушек розовых, войска умилены
И, стряхивая пыль с своих султанов,
Вождя глазеют, ошеломлены.
Министр налево, опершись на палку,
Он смотрит и дрожит всем телом жалко.
"Да здравствует наш Император!" - А сосед
Его спокоен. Кивер солнцем черным
Горит. Среди - распластан дровосек,
Мычит: "В чем дело?" - красный и покорный.
Стихотворение переводил также П. Антокольский.
ХХII. Шкаф
Впервые напечатано без ведома автора в 1888 г. в книге "Антоложи де Поэт франсе" (изд. Лемерра, т. IV).