Под ледяным щитом

В институте Клара сразу отвела подругу к себе домой, чтобы та отдохнула с дороги. Вера уверяла, что не устала, ей не терпелось как можно скорее побывать в ледяных туннелях, но Клара стояла на своем:

— Будь умницей, Верочка. Все-таки не ближний свет. Вот душ, а вот спальня…

— Да я ведь не засну!

— Два часа, не меньше! Мы за тобой зайдем. Правда, Генрих?

— Да-да, — закивал головою Уранос, и Вера заметила, что под светильником его волосы кажутся еще зеленее.

Клара проделала какую-то манипуляцию над пультом, установленным у входа, и они ушли.

Насладившись душем и съев вкусный бутерброд, Вера легла в постель. Ну конечно же она не сможет уснуть. Не выходил из головы Никифор: как он там? Хотелось вызвать его к экрану. Вдруг послышался приглушенный шелест. Поднялась на локтях и сквозь овальное окошко, которого раньше не замечала, увидела сад. Обыкновенный яблоневый сад. Невысокие густолистые яблони, зеленая стена тополей. Накрапынал дождь, это он шелестел в листве. Вера улыбнулась: ну и Клара! Знает, чем усыпить включила дождь. Вера всегда любила спать под монотонное шелестенье дождя в листве…

Так с улыбкой на лице она и уснула. Сон немного разгладил эту детскую улыбку, но следы ее остались в уголках губ и исчезли только тогда, когда Вера открыла глаза и шевельнула губами. Дождь прошел, за окном засияло солнце, косые лучи тронули ее лицо — от этого, может быть, и проснулась. У постели стояла Клара.

— Ну как, отдохнула? Вставай, мы тебя ждем в холле. Только смотри, чтобы ничего металлического у тебя не было, даже значка.

Клара выключила и сад, и солнце, и окно. Комнату заполнил дневной свет.

…Теперь уже Вера не боялась показаться торопливой и напомнила Кларе о ледяных туннелях.

— А не хочешь сперва в оранжерею?

Клара рассказала, что это за чудо среди снегов, какой прекрасный оазис в белой пустыне. Уранос поддакивал, кивая зеленоватой головой, но видно было, что и ему не терпится попасть вниз. Вера же на уговоры не поддалась и от оранжереи отказалась сразу.

Идя в направлении центральной штольни, она внимательно присматривалась к лабиринту, проложенному во льду. Чувствовала себя героиней одного из тех старинных фильмов, которые удавалось ей восстанавливать в Институте реставраций и реликвий, и это ощущение волновало. «Интересно, что сказала бы Клара, если бы узнала, что я прибыла на разведку?» — думала Вера, поглядывая на числовые табло и стрелки, указывающие путь. Представляла себе, как они будут бродить здесь с Никифором.

Наконец они вышли из туннеля и оказались в просторном круглом зале. Клара указала на дверной проем у стены:

— Это главный лифт, связывающий нас со всеми горизонтами в глубине ледяной мантии Антарктиды. А там, — указала она на такой же проем метрах в пятидесяти, — запасная штольня, параллельная главной.

— И подъемники работают круглые сутки? — спросила Вера.

— Да, круглые сутки. Дублирующая кабина включается, правда, в исключительных случаях, а эта — все время. Однако посторонних лифт не примет, здесь есть небольшой секрет…

Клара быстро нажала сразу на несколько разноцветных кнопок, светившихся справа от двери, они изменили свои цвета, и реле сработало — двери открылись. Вера запомнила, в каком порядке нажимались кнопки, и в уме повторила: оранжевая, зеленая, красная, синяя… Еще один жест Клариной руки — и кабина бесшумно скользнула вниз. На табло начали вспыхивать номера горизонтов через каждый пятьдесят метров глубины. Клара что-то рассказывала об этой трехкилометровой штольне во льду: как ее пробивали, как наткнулись на пласт вулканического пепла…

Вера почти не слушала, думая о самом нижнем горизонте, откуда можно будет кратчайшим путем достигнуть магнитного полюса.

Самый нижний туннель отличался от всех остальных не только большими размерами, но и полом: под ногами была земля, а не лед. Со стен падал слабый свет — на высоте около двух метров в ледяных нишах были установлены светильники, похожие на гигантские бананы, наполненные так называемым самосветящимся газом. Вера поняла: электричество сюда провести невозможно, чтобы не возмущать магнитное поле, поэтому решили обходиться хотя и не ярким, а все же достаточным свечением газа. Кое-где стены искрились, как стекло, а внизу желтела обыкновенная песчаная почва.

— Исторический момент, Вера! — воскликнула Клара. — Ты впервые на поверхности Антарктиды. Ведь то, что ты видела раньше, — ледяной щит, а сама Антарктида — вот она, здесь!..

Шли весело переговариваясь, дышалось легко, своды были высокие, и даже не верилось, что над головой — десятки тысяч тонн.

— Нам нечего бояться, — пошутила Клара. — С нами Атлант! Если своды начнут оседать, он подставит свои могучие плечи!

— А что вы думаете, — осклабился Генрих. — Этот лед можно и разбросать.

— Лучше не надо, — сказала Вера. — Пока не храбритесь, а то вон там я вижу трещины…

И верно, кое-где змеились по сводам трещины шириной что-нибудь в палец. Генрих, задрав голову, посмотрел на них и спросил Клару:

— А что, бывали случаи оползней?

— Никогда.

Улучив минуту, когда Генрих отошел в сторону, Вера шепнула подруге:

— И что ты нашла в этом зеленоватом?

— То, что он не надоедает. Интересуется моей работой, Антарктидой, а не то что… Он какой-то не такой, как все.

Рассмотрев трещину, Уранос снова присоединился к ним. Вера заметила, что чем дальше, тем больше на отшлифованной поверхности сводов видна была изморось.

— Почему это? — спросила, указывая на снежную вату, которая покрывала стены.

— Потом узнаешь, — загадочно ответила Клара, замедляя шаг.

Вскоре послышался какой-то отдаленный шум, а затем стало видно, как прозрачными завитками клубился туман. Шум все нарастал, и в конце концов стало ясно: это шумит вода. Туннель вывел к огромному гроту, посреди которого текла довольно широкая, но не очень глубокая река. Вода бурлила на камнях, поднимался над нею пар, тянулся по берегам, всплывал вверх.

Вокруг царил полумрак, и, может быть, поэтому грот напоминал древний храм — своды все в каких-то шипах, под стенами неисчислимые, сверкающие, как хрусталь, колонны, темно-зеленые наросты, похожие на бронзовых идолов; Вера стояла как завороженная, поводя глазами то в одну, то в другую сторону.

Пошли вдоль реки.

— Так что, — кричала сквозь шум Вера, — мы уже не во льдах?

— Нет, вон, посмотри, ледник около входа, а мы внутри горы. Она поднимается в толще льда больше чем на километр.

— Ого!

— Река, как видишь, течет из-под горы. Может быть, и магнитный полюс омывает.

— Полюс? — заволновалась Вера. — А где же он?

— Как раз под горой.

— Да ты что? Под горой — полюс?

— А тебе не все ли равно? — рассмеялась Клара. — Почему это тебя так беспокоит?

— Просто так… Хотелось постоять на самом полюсе…

— Еще бы! — тряхнул зеленоватыми волосами Генрих. — Такие места притягивают людей. Полюса, высочайшие вершины, глубочайшие ущелья, величайшие водопады… Человеческая цивилизация развивается по горизонтали.

— А я, например, ко всему этому совершенно равнодушна, сказала Клара.

«Как же мы с Ником доберемся до этого полюса?» — подумала Вера.

— Каково расстояние до него отсюда? — спросила она Клару.

— Вот отметка, — Клара указала на красный круг, очерченный на скалистом полу, в центре которого стояла серая шкатулка. — Видишь — написано: шестьсот метров. Это так близко, что мы весь грот назвали «Магнитным полюсом». Всего в шестистах метрах отсюда сноп силовых линий магнитного поля входит в земной шар.

Вера сразу же насупилась. «Всего шестьсот метров… Придется огорчить Никифора… Его замысел неосуществим. Конечно, если бы он обратился за помощью… Но ведь ни один институт не примет его проект. Как обидно!»

Никифор слушал рассказ Веры об Антарктиде с нетерпением, свойственным нервным людям. Ходил по комнате и торопил:

— Конкретнее! Короче!

А когда Вера заикнулась о зеленоволосом Ураносе, оборвал ее: