Мстительница

«Надо срочно взять себя в руки! — Я на секунду зажмуриваю глаза, делаю глубокий вздох. — Негоже в первый же день давать повод для таких пересудов!»

В приемной еще две закрытые двери. Одна — побольше, другая — поменьше.

«Один начальник — побольше, другой начальник — поменьше, — провожу аналогию я. — И на двоих всего одна секретарша».

— Чьи владения? — оборачиваюсь я к сопящему у меня за спиной Бондаренко.

— Казиев Айрат Ибрагимович, — кивает он на большую дверь, — начальник юридического отдела, член Совета директоров. — Сангайло Виктор, — кивок на дверь поменьше, — его заместитель.

«Ага, начальник юридического отдела! Тот, кто мне сейчас нужен в первую очередь! — радуюсь я. — Прямо сейчас и отдам его на растерзание Пляцидевскому!»

— Казиев, надеюсь, не в командировке? — Взглядом я пригвождаю несчастную секретаршу к спинке ее рабочего кресла. Она в состоянии острого нервного шока! Но она сильная девочка и находит в себе силы пролепетать в ответ:

— Он у себя в кабинете. Он сейчас занят. — Мне на это чихать!

— Через десять минут ко мне! — коротко распоряжаюсь я, предоставляя секретарше самой додумывать, кто ж я такая. Впрочем, ей сейчас всё объяснят. — Топтыгин, останетесь здесь. Проследите, чтобы всё было исполнено. Через десять минут! — повторяю я и столь же стремительно, как сюда ворвалась, выметаюсь обратно. За мной спешит моя свита.

— Так, где же, Андрюша, мой кабинет? После смерти отца его занял ты?

— Всё это время он был закрыт.

— Ключи у кого?

— У Надежды.

— Надежда кто?

— Референт.

— Та, что сегодня организовала нам теплую встречу?

— Я ее вздрючу за это, — обещает Андрей. У меня нет ни капли сомнений, что он это исполнит с большим удовольствием. Только хрен ему, кобелюге! Никаких удовольствий!

— Нет, я сама… Нет… У меня нет инструмента для вздрючек… Кирилл, — обращаюсь я к одному из своих стояков, — поручаю это тебе.

Двухметровый верзила в полтора центнера весом безучастно кивает. А Бондаренко тем временем уже вставляет чип-карту в картоприемник возле стеклянной двери, за которой проглядывается приемная — раз этак в пять попросторнее той, в которой я только что побывала.

И в этой приемной уже не одна, а две молодые девчонки синхронно приподнимаются при моем появлении.

— Кто референт? — на полном ходу, даже не думая о том, чтобы, явившись на место, немного притормозить, начинаю учинять разнос я

— Шевченко Надежда Витальевна, — четко представляется одна из девиц.

«Красивая, — отмечаю я. — Кирилл, дрюча ее, будет мне благодарен за подобное поручение».

— Энглер Виктория Карловна, — словно передразнивая референтшу, столь же четко рапортую ей я. — Дочь и правопреемница Богданова Василия Сергеевича…

«Дочь Василия, Виктория Карловна,— отмечаю при этом я. — Насколько по-идиотски звучит это вопиющее несоответствие!»

— …Бондаренко предупреждал Вас, что сегодня ровно в шестнадцать ноль-ноль я должна прибыть в офис, и меня не мешало бы встретить?

— Предупреждал, — испуганно лупит на меня буркалы девица.

— Тогда почему мне пришлось пробиваться сюда чуть ли не с боем?

— Я сразу поставила в известность администратора, — начинает переводить стрелки Надежда, но я уже демонстративно отворачиваюсь от нее, переключаю внимание на богатую дверь, ведущую в Богдановский (а теперь мой) кабинет. Дергаю за ручку — закрыто. Но референтша, на ходу поливая дерьмом нерадивого администратора, обосравшего «церемонию встречи», уже спешит ко мне.

— Сейчас отопру.

— Потом отдадите мне ключ. И чип-карту от входа, — киваю я на стеклянную дверь.

— У меня она только одна.

— А себе закажете новую. Даниил Александрович, пройдемте. — Взглядом я останавливаю устремившегося следом за мной в кабинет Бондаренко и закрываю дверь за собой прямо у него перед носом. Его место в приемной. И пусть будет счастлив, что именно там, а не в могиле…

Удивленным взглядом я окидываю кабинет покойного Василия Сергеевича. Один к одному, даже в самых несущественных мелочах, эта комната повторяет ту, в которой сегодня мне уже довелось побывать в «Пинкертоне». Такой же зеленый ковер на полу. Такой же перпетуум-мобиле на столе. Точно такая же мебель…

— А Бондаренко, кажется, говорил, что гарнитур эксклюзивный, — ухмыляюсь я и направляюсь к своему рабочему креслу. Сейчас так же, как и три часа назад, в кресле срабатывают амортизаторы, и под моим весом оно мягко просядет вниз и назад.

— Эксклюзив в двух экземплярах, — говорит Пляцидевский. — Встречается и такое.

— У Вас нет ощущения дежа-вю, Даниил Александрович?

— Нету, Вика.

— А как настроение?

— Боевое.

— А у меня препоганое. И от усталости, и от всех нестыковок я сейчас просто на грани нервного срыва. Это сильно бросается в глаза? И вообще, мне хотелось бы услышать ваше мнение о том, как держусь, не чересчур ли размахиваю кулаками перед этими идиотами, — бросаю я вопросительный взгляд на своего личного «Дейла Карнеги». — Признаться, я сейчас постаралась остаться с вами наедине, чтобы спросить конкретно об этом. Так не перегибаю я палку?

— Всё замечательно, Вика. Существует несколько стилей руководства. Один из них — деспотический. Ты сейчас демонстрируешь классику этого стиля. Продолжай в том же духе, и тебя будут бояться и недолюбливать, но в то же время уважать и исполнять все твои распоряжения безотлагательно и беспрекословно.

— Мне надо учинять головомойки референту и администратору?

— Администратора смени при первой возможности, а девчонку оставь в покое. Натыкала носом, испортила настроение… Думаю, ей на сегодня достаточно.

— И мне на сегодня достаточно, — устало вздыхаю я. — Сейчас явится этот Казиев, я оставлю вас обсуждать мои проблемы с наследством и свалю. Домой доедете на такси. Хорошо?

— Замечательно, — с энтузиазмом подхватывает Пляцидевский. — Тебе, Вика, надо обязательно отдохнуть.

Я протягиваю ему ключ и чип-карту.

— Держите. Вам в ближайшее время придется, пожалуй, появляться здесь чаще, чем мне… И объясните, черт побери, как пользоваться этим проклятым селектором.

Даниил Александрович подходит к телефону, установленному на столе, тыкает пальцем в какую-то кнопочку, и тут же по громкой связи раздается голосок секретарши.

— Да, Виктория Карловна?

— Казиев здесь? — спрашиваю я.

— Да, Виктория Карловна.

— Пусть зайдет.

— Хорошо, Виктория Карловна…

Мегамаразм!!!

Пляцидевский снова тыкает в какую-то кнопочку.

— Поняла?

«Ни черта я не поняла! Разберусь после». Я молча пожимаю плечами и направляюсь навстречу невысокому плотному мужику, просочившемуся в этот момент в кабинет.

— Айрат Ибрагимович?.. Очень приятно. Виктория Карловна… Это мой адвокат, Пляцидевский. Доверенность на представление моих интересов он Вам сейчас предоставит… Все необходимые документы на мои права, как наследницы, у него при себе. Так что, начинайте утрясать все формальности с этим вопросом… Как только повозвращаются из командировок члены Совета директоров и будет обеспечен кворум, немедленно созывайте этот Совет… Дату определите сами, но чем скорее, тем лучше. Я прошу Вас взвалить эту заботу на ваши могучие плечи… Повестка? Два вопроса: созыв внеочередного очного собрания акционеров и стратегическая линия деятельности концерна в сложившейся ситуации… В какой ситуации? В крайне непростой ситуации, Айрат Ибрагимович! Даниил Александрович Вам всё объяснит. Он полностью владеет вопросом. А меня извините. Я сейчас вас покину. Очень неважно себя чувствую… Нет, всё нормально. Спасибо за беспокойство, Айрат Ибрагимович. Я просто очень устала.

«Я просто не спала уже несколько суток. И вообще, ну ее к дьяволу, эту вашу „Богатырскую Силу“! Негостеприимную и неуютную! Хоть и ворочающую миллиардами баксов!»

— …До свидания, Айрат Ибрагимович. До свидания, Даниил Александрович. Успешной работы.

«А я поехала спать!!!»