Страница 216 из 253
— Хорошо, — одобрила Гермиона. — А мы с тобой, Гарри, под плащом-невидимкой проберёмся в кабинет, и ты поговоришь с Сириусом...
— Гермиона, его нет дома!
— Я хочу сказать, ты... убедишься, что его нет, а я посторожу. Тебе не стоит находиться там одному, благодаря Ли и его нюхлям мы знаем, что окно — слабое место.
Несмотря на гнев и нетерпение, Гарри оценил мужество и преданность Гермионы.
— Я... хорошо, спасибо, — пробормотал он.
— Прекрасно. Но, даже если всё удастся, вряд ли мы можем рассчитывать больше чем на пять минут, — с облегчением в голосе продолжила Гермиона, радуясь, что Гарри одобрил план, — из-за Филча и инспекционной бригады.
— Пяти минут вполне достаточно, — сказал Гарри. — Пошли.
— Сейчас? — испуганно вскрикнула Гермиона.
— А когда? — сердито бросил Гарри. — Что нам, ждать до ужина? Гермиона, Сириуса пытают сейчас!
— Я... всё, ладно, — в отчаянии согласилась она. — Иди за плащом, встретимся в коридоре около кабинета, хорошо?
Гарри не ответил, но молниеносно вылетел из класса и, продираясь сквозь толпу, понёсся в гриффиндорскую башню. Двумя этажами выше ему встретились Дин и Симус. Они окликнули Гарри и весело сообщили, что собираются устроить в общей гостиной праздник в честь окончания экзаменов, который продлится до рассвета. Гарри едва их слушал и быстро вскарабкался в отверстие за портретом, а Дин и Симус остались стоять снаружи, споря о том, сколько бутылок усладэля им понадобится. Гарри выбрался обратно с плащом и ножом в рюкзаке, и только тогда Дин с Симусом заметили, что он вообще куда-то уходил.
— Гарри, внесёшь парочку галлеонов? Гарольд Дингл обещает уступить немного огневиски...
Но Гарри уже умчался и через две минуты, перепрыгнув через последние несколько ступеней, подбежал к Рону, Гермионе, Джинни и Луне, которые кучкой стояли в начале коридора, ведущего к кабинету Кхембридж.
— Принёс, — пропыхтел он. — Ну что, готовы?
— Да, — сказала Гермиона шёпотом — мимо проходила шумная группа шестиклассников. — Так, Рон — ты идёшь отвлекать Кхембридж... Джинни, Луна, начинайте освобождать коридор... А мы с Гарри спрячемся под плащ и подождём, пока путь будет свободен...
Рон отправился выполнять задание. Его ярко-рыжая шевелюра, удаляясь, долго маячила в конце коридора; а в другом конце из толпы выделялась точно такая же, огненная, голова Джинни и светловолосая — Луны.
— Давай сюда, — Гермиона за руку утянула Гарри в нишу, где на колонне стоял и безостановочно что-то бормотал уродливый каменный бюст средневекового колдуна. — Кстати, ты... точно хорошо себя чувствуешь? Ты ужасно бледный.
— Всё нормально, — коротко ответил он, доставая из рюкзака плащ-невидимку. Вообще-то, шрам саднил, но не очень сильно — значит, Вольдеморт ещё не нанёс Сириусу смертельного удара... во время пыток Эйвери боль была намного сильнее...
— Вот так, — Гарри накрыл себя и Гермиону плащом. Они замерли, внимательно вслушиваясь в каждый звук — чему страшно мешала латинская невнятица.
— Сюда нельзя! — донёсся издалека громкий крик Джинни. — Извините, придётся обойти по вращающейся лестнице — здесь кто-то напустил гарротного газа...
Послышалось недовольное ворчание; чей-то голос сварливо сказал:
— Не вижу никакого газа.
— Это потому, что он бесцветный, — объяснила Джинни убедительно-усталым голосом, — но если хочешь, иди, пожалуйста, очень даже хорошо — твоё тело послужит доказательством для других неверующих.
Толпа постепенно редела. Видимо, известие о гарротном газе распространилось по школе; никто больше не шёл в этот коридор. Наконец вокруг стало почти совсем пусто, и Гермиона тихо проговорила:
— Гарри, пожалуй, уже можно — пошли.
Они, под плащом, осторожно выбрались из ниши. В дальнем конце коридора, спиной к ним, стояла Луна. Проходя мимо Джинни, Гермиона шепнула:
— Молодец... не забудь про сигнал.
— А какой сигнал? — еле слышно спросил Гарри, уже у двери кабинета.
— Если они увидят, что идёт Кхембридж, то громко запоют «Уэсли — наш король», — ответила Гермиона. Гарри вставил лезвие ножа в щель между дверью и стеной. Замок щёлкнул, и они с Гермионой вошли в кабинет.
Яркие уродцы грелись на солнышке, освещавшем тарелки, а в остальном в комнате было тихо, как и в прошлый раз. Гермиона с облегчением вздохнула:
— Я боялась, что после второго нюхля она усилит охрану.
Они сняли плащ; Гермиона быстро прошла к окну, встала сбоку, так, чтобы её не было видно с улицы, и с палочкой наготове стала следить за двором. Гарри бросился к камину, схватил горшок с кружаной мукой и бросил щепотку в очаг. Вспыхнуло зелёное пламя. Он упал на колени, сунул голову в плящущий огонь и выкрикнул:
— Площадь Мракэнтлен, дом двенадцать!
Голова закружилась, будто он спрыгнул с карусели, но колени остались неподвижно стоять на холодном полу. Гарри зажмурился, чтобы вихрем вьющийся пепел не попал в глаза, и открыл их, лишь когда вращение прекратилось. Перед ним была длинная, холодная кухня дома Сириуса.
Никого. Гарри того и ожидал, но всё же при виде пустого помещения его охватила страшная паника.
— Сириус? — громко позвал он. — Сириус, ты здесь?
Крик эхом разнёсся по кухне. Ответа не было. Правда, справа, за камином, что-то зашуршало.
— Кто здесь? — крикнул он, подумав, что это, вероятно, мышь.
Из-за стенки выполз Шкверчок, необычайно чем-то довольный, хотя и серьёзно пострадавший — кисти обеих рук были обмотаны бинтами.
— В камине — голова мальчишки Поттера, — уведомил Шкверчок безлюдное помещение, воровато поглядывая на Гарри. В его взорах сквозило странное, торжествующее выражение. — Шкверчок не понимает, зачем его сюда принесло.
— Шкверчок, говори, где Сириус! — потребовал Гарри.
Домовый эльф издал свистящий смешок.
— Хозяина нет дома, Гарри Поттер.
— А где он? Куда пошёл? Говори, Шкверчок!
Шкверчок только захихикал.
— Ты у меня дождёшься! — пригрозил Гарри, прекрасно понимая, что, в своём теперешнем положении, абсолютно безопасен для Шкверчка. — А Люпин? Шизоглаз? Кто-нибудь есть?
— Никого, один Шкверчок! — счастливо сообщил эльф, отвернулся от Гарри и зашаркал к двери. — Пожалуй, Шкверчок пойдёт побеседует с хозяйкой, да, да, они долго не разговаривали, хозяин не разрешал Шкверчку...