Страница 141 из 253
— Может быть, мне его уговорить, Думбльдор? — громко спросила какая-то косоглазая ведьма, поднимая увесистую волшебную палочку, больше похожую на розгу.
— Ладно, так уж и быть, — нехотя согласился Пиний, с чуть заметной опаской покосившись на палочку-розгу, — но только тот мой портрет могли уже и уничтожить, он почти полностью разделался со всем семейным...
— Сириус не знает, как уничтожить ваш портрет, — сказал Думбльдор, и Гарри сразу вспомнил, где ему доводилось слышать голос Пиния: именно он раздавался с якобы пустого холста в их с Роном спальне на площади Мракэнтлен. — Вы должны передать, что Артур Уэсли серьёзно ранен, а его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут в дом Сириуса. Понятно?
— Артур Уэсли ранен, жена, дети и Гарри Поттер остановятся у Сириуса, — скучающе повторил Пиний. — Так, так... очень хорошо...
Он небрежно шагнул за раму и скрылся из виду. В тот же миг двери кабинета распахнулись, и в комнату в сопровождении профессора Макгонаголл вошли Фред, Джордж и Джинни. Все трое были в пижамах, растрёпаны и совершенно ошеломлены.
— Гарри!... Что случилось? — испуганно спросила Джинни. — Профессор Макгонаголл говорит, что ты видел, как на папу напали...
Прежде чем Гарри успел открыть рот, Думбльдор сказал:
— Ваш отец был ранен при исполнении обязанностей, связанных с деятельностью Ордена Феникса. Его отправили в больницу св. Лоскута — институт причудливых повреждений и патологий. Вас я отправляю к Сириусу, оттуда гораздо удобнее добираться до больницы. Ваша мать тоже туда прибудет.
— А как мы туда попадём? — спросил потрясённый Фред. — С помощью кружаной муки?
— Нет, — ответил Думбльдор. — В данный момент это небезопасно, кружаная сеть просматривается. Вы отправитесь на портшлюсе. — Он показал на старый чайник, с невинным видом стоящий на письменном столе. — Мы ждём лишь возвращения Пиния Нигеллия... Прежде чем вас отправить, я хочу убедиться, что путь свободен...
Посреди кабинета вспыхнуло и погасло пламя, оставив после себя золотое перо, которое стало медленно опускаться на пол.
— Это предупреждение Янгуса, — сказал Думбльдор, подхватывая перо. — Видимо, профессор Кхембридж узнала, что вы покинули спальни... Минерва, пойдите, задержите её, придумайте всё что угодно...
Мелькнула шотландская клетка, и профессор Макгонаголл исчезла.
— Он говорит, что будет счастлив их принять, — произнёс скучающий голос за спиной у Думбльдора; Пиний вновь появился на фоне слизеринского флага. — Мой праправнук всегда отличался странным вкусом в выборе гостей.
— Отправляйтесь, — велел Думбльдор, обращаясь к Гарри и всем Уэсли. — И быстро, пока к вам никто не присоединился.
Гарри и остальные подошли к письменному столу.
— Вы когда-нибудь пользовались портшлюсом? — спросил Думбльдор. Все кивнули, и каждый протянул руку к почерневшему чайнику. — Хорошо. Тогда на счёт три: раз... два...
Всё случилось удивительно быстро, в невероятно короткий миг перед тем, как Думбльдор сказал «три»: Гарри встретился взглядом с Думбльдором — они стояли очень близко друг к другу — и тут же ясные голубые глаза переместились с лица Гарри на портшлюс.
Но шрам на лбу ожгло страшной болью, так, будто старая рана внезапно открылась вновь — и Гарри захлестнуло невероятной ненавистью, нежданной, непрошенной, пугающе сильной. Не было ничего желаннее, чем ударить — укусить — вонзить зубы в стоящего перед ним человека ...
— ...три.
Что-то с силой дёрнуло Гарри за пупок, земля ушла из-под ног, рука приклеилась к чайнику. Гарри то и дело сталкивался с остальными, и они, все вместе, влекомые портшлюсом, неслись куда-то в вихре разноцветных пятен. Ветер пронзительно свистел в ушах... Наконец ноги Гарри стукнулись о землю с такой силой, что подогнулись коленки. Чайник со звонким стуком упал, и где-то рядом чей-то голос завопил:
— Вернулись, изменники, негодяи! Это правда, что ваш отец умирает?
— ПРОЧЬ! — взревел другой голос.
Гарри с трудом поднялся на ноги и огляделся. Портшлюс перенёс их в мрачный подвал — кухню дома № 12 по площади Мракэнтлен. Тускло тлел огонь в очаге; единственная свеча бросала зыбкий свет на остатки одинокого ужина. Шкверчок уже скрывался за дверью в холл, злобно оглядываясь и подтягивая набедренную повязку; взволнованный Сириус спешил к ребятам. Он был небрит, одет в дневную одежду; и от него попахивало перегаром — что сразу заставляло вспомнить о Мундугнусе.
— Что случилось? — тревожно спросил он, протягивая руку, чтобы помочь Джинни подняться. — Пиний Нигеллий сказал, что Артур серьёзно ранен...
— Спроси у Гарри, — сказал Фред.
— Да я и сам хотел бы услышать его рассказ, — поддержал Джордж.
Близнецы и Джинни уставились на Гарри. Шаги Шкверчка замерли на лестнице за дверью.
— У меня... — начал Гарри. Это было даже хуже, чем рассказывать Думбльдору и Макгонаголл. — У меня было... что-то вроде... видения...
И он рассказал обо всём, но с небольшими изменениями — якобы он видел нападение змеи со стороны, а не её глазами. Рон, по-прежнему белый как мел, бросил на него удивлённый взгляд, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил, Фред, Джордж и Джинни некоторое время не сводили с него глаз. Может, Гарри и показалось, но в их взглядах было что-то обвиняющее. Что ж, если они готовы винить его за то, что он оказался свидетелем нападения, значит, он правильно умолчал, что сам находился внутри змеи.
— А мама здесь? — спросил Фред, поворачиваясь к Сириусу.
— Она, наверно, ещё даже не знает, что произошло, — ответил Сириус. — Самое главное было забрать вас из школы раньше, чем Кхембридж успеет вмешаться. Но думаю, что сразу после этого Думбльдор известил Молли.
— Нам нужно в больницу, — решительно сказала Джинни. Она оглянулась на братьев; все, естественно, были по-прежнему в пижамах. — Сириус, ты не мог бы одолжить нам плащи или что-то в этом роде?
— Погодите, нельзя же вот так взять и отправиться в больницу! — воскликнул Сириус.
— Ещё как можно! — упрямо возразил Фред. — Это же наш папа!
— А как вы объясните, откуда вам известно, что Артур ранен? И как вы узнали об этом раньше, чем его жена?