Страница 114 из 253
— Я ничего не понимаю, — недовольно сказал Гарри, когда они опустили рюкзаки на пол. — Сириус за нас, и поэтому ты сомневаешься, стоит ли это затевать?
Гермиона посмотрела на него несчастным, даже затравленным, взглядом.
— А ты, если честно, доверяешь его суждениям?
— Да! Доверяю! — не задумываясь, ответил Гарри. — Он всегда давал нам хорошие советы.
Мимо просвистела бомбочка и сильно ударила по уху Кэтти Белл. Кэтти вскочила и начала яростно кидаться в Дрюзга чем попало. Гермиона молча наблюдала за этим. Прошло довольно много времени, прежде чем Гермиона заговорила вновь.
— Вам не кажется, что Шлярик стал... — она очень тщательно подбирала слова, — как бы это сказать... слишком безрассудным... с тех пор, как ему приходиться безвылазно сидеть дома? Вам не кажется, что он... живёт... как бы... через нас?
— Что это значит, «через нас»? — с вызовом спросил Гарри.
— Я имею в виду... По-моему, он сам был бы счастлив организовать тайное общество под носом у представителя министерства... Думаю, ему очень плохо оттого, что он сейчас практически бессилен... поэтому, мне кажется, он нас и ... как бы получше выразиться... подстрекает.
Рона был просто ошеломлён словами Гермионы.
— Сириус прав, — изрёк он. — Ты и правда совсем как моя мама.
Гермиона прикусила губу и ничего не ответила. Дрюзг подлетел к Кэтти Белл и вылил ей на голову целую бутылку чернил. В этот момент прозвонил колокол.
***
К вечеру погода не улучшилась, и, пока Гарри и Рон дошли до стадиона, они успели вымокнуть до нитки. Ноги скользили и разъезжались на мокрой траве, над головами висели отталкивающе мрачные, свинцовые тучи. Было приятно хоть на какое-то время укрыться в тёплой, ярко освещённой раздевалке. Там уже находились Фред и Джордж. Они всерьёз обсуждали, не прогулять ли тренировку, воспользовавшись какой-нибудь из злостных закусок.
— ...но она сразу догадается, — вполголоса говорил Фред. — Я только вчера пытался продать ей рвотные ракушки.
— Может, попробовать гриппозную галету? — пробормотал Джордж. — Их мы ещё никому не показывали...
— А что, они и правда действуют? — сразу заинтересовался Рон. За окнами выл ветер. Дождь с новой силой забарабанил в стекло.
— Ещё как, — сказал Фред, — температура подскакивает выше некуда.
— Но появляются огромные гнойные фурункулы, — добавил Джордж, — и мы пока не знаем, как от них избавляться.
— Не вижу никаких фурункулов, — Рон внимательно оглядел братьев.
— Неудивительно, — хмуро проворчал Фред, — они на таком месте, которое не принято демонстрировать в общественных местах.
— Но летать с ними на метле — истинный гемо...
— Так, слушайте сюда, — раздался громкий голос Ангелины, которая только что вышла из капитанской комнаты. — Я понимаю, погода не идеальная. Но не исключено, что первый матч придётся играть в точно таких же условиях, поэтому всё очень даже удачно — мы сможем выработать правильную тактику. Гарри, помнится, во время матча с «Хуффльпуффом» ты сделал что-то такое со своими очками, чтобы они не запотевали от дождя?
— Это Гермиона сделала, — ответил Гарри. Он достал палочку, постучал по стёклам очков и сказал: — Импервиус!
— Думаю, всем стоит это попробовать, — решила Ангелина. — Если дождь не будет бить в лицо, видимость сильно улучшится... Давайте, все вместе: импервиус! Вот так. Пошли.
Спрятав палочки во внутренние карманы роб, все взвалили на плечи мётлы и вслед за Ангелиной вышли из раздевалки.
Увязая в глубокой грязи, скрипевшей под ногами, команда вышла на середину поля. Видимость, несмотря на заклятие, была ужасная. Дождь стоял стеной, и в довершение ко всему быстро темнело.
— Готовы? По моему свистку! — прокричала Ангелина.
Гарри оттолкнулся от земли — из-под ног во все стороны полетела грязь — и устремился вверх. Ветер немного сносил его в сторону. Он не представлял, как можно в такую погоду разглядеть Проныру — он и Нападалы-то, с которым они тренировались, не видел. Спустя минуту после начала тренировки коварный мяч чуть не сшиб Гарри с метлы. Пришлось применить Подвес Ленивца. Жаль, Ангелина не видела. Собственно, она, как и все остальные, не видела почти ничего. Никто не имел ни малейшего представления о том, чем занимаются другие члены команды. Ветер усиливался, и даже на расстоянии был слышен шипящий грохот, с которым струи дождя молотили по поверхности озера.
Прошёл почти час, прежде чем Ангелина признала своё поражение и повела вымокшую, страшно недовольную команду назад в раздевалку, заверяя всех, что время было потрачено совсем не напрасно. Впрочем, в её голосе не слышалось истинной убеждённости. Фред с Джорджем злились больше всех, они плелись враскоряку, морщась при каждом шаге. Гарри, вытираясь полотенцем, слышал, как они тихо жаловались друг другу:
— По-моему, у меня несколько штук лопнуло, — в изнеможении вздохнул Фред.
— А у меня — нет, — отозвался Джордж, сжимая зубы, — нарывают со страшной силой... Такие огромные, прямо как я не знаю что...
— ОЙ! — вскрикнул Гарри.
Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Так сильно шрам не болел уже очень давно.
— Что случилось? — спросило сразу несколько голосов.
Гарри убрал полотенце от лица. Без очков всё в раздевалке казалось размытым, но он, тем не менее, видел, что все головы повернуты к нему.
— Ничего, ничего, — пробормотал он, — просто я... случайно ткнул себя в глаз, вот и всё.
При этом он со значением посмотрел на Рона, и, когда остальные, укутавшись в плащи и низко надвинув шляпы, вышли на улицу, они задержались в раздевалке. Алисия скрылась за дверью последней, и Рон тут же спросил:
— В чём дело? Опять шрам?
Гарри кивнул.
— Но... — Рон с испуганным видом подошёл к окну и уставился на дождь, — ведь... он не может быть рядом, нет?
— Нет, — Гарри опустился на скамейку и потёр лоб. — Он за много миль отсюда. Шрам болит, потому что... он... страшно зол.
Гарри совершенно не собирался этого говорить и услышал собственные слова будто бы со стороны, словно их произнёс кто-то посторонний. В то же время он твёрдо знал, что это — правда. Он не понимал, откуда это ему известно, но нисколько не сомневался: Вольдеморт, где бы он ни был и что бы ни делал, кипит от ярости, причём с каждой минутой его ярость только усиливается.