Страница 32 из 81
«Первая мировая война дала победу революции в одной из самых больших стран... а потому боятся, что Вторая мировая война может привести также к победе революции в одной или нескольких странах. А поскольку нашей целью является мировая революция, то развязывание войны в Европе есть наше средство во имя цели, которая оправдывает все».
5 мая 1941 года в обстановке сугубой секретности Сталин выступил в Кремле перед выпускниками слушателей военных академий, он, в частности, сказал:
«Рабоче-крестьянская армия должна стать самой агрессивной из всех когда-либо существовавших наступательных армий... Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну – это значит чтобы каждый человек в стране понял, что война необходима. Сейчас, товарищи, вся Европа завоевана Германией. Подобное положение нетерпимо, и мы не собираемся его терпеть. Народы Европы с надеждой смотрят на Красную Армию–освободительницу. Видимо, войны с Германией в ближайшем будущем не избежать, и, возможно, инициатива в этом вопросе будет исходить от нас. Думаю, это случится в августе».
Гитлер не мог ждать до августа. Не мог допустить, чтобы Сталин, а не он, нанес упреждающий удар. Вот и пришлось ему ударить в июне. Эта речь Сталина у нас никогда не публиковалась, но, конечно, ее содержание стало известно фюреру. В нашей стране только в 1978 году «Военно-исторический журнал» объявил: «Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин, выступая 5 мая 1941 года с речью на приеме выпускников военных академий, дал ясно понять, что германская apмия является наиболее вероятным противником».
Так Сталин впервые перед большой аудиторией упомянул о своей самой заветной мечте. В узком кругу своих соратников, в Политбюро и на заседаниях ЦК партии, он много раз возвращался к этой идее, к непременно предстоящему походу с целью «освобождения» Европы. Примечательно, что окончательное официальное решение об этом было принято на заседании Политбюро 19 августа 1939 года, то есть за четыре дня до заключения дружеского союза с Германией! Так же заблаговременно наш Генеральный штаб по указанию Сталина разработал план нападения на Германию, раньше, чем это сделали немцы в отношении нашей страны, то есть они позже нас приступили к составлению такого плана, ставшего затем известным под именем «Барбаросса», который и начал осуществляться в июне 1941 года.
Сталин явно спешил, пытаясь обойти Гитлера в гонке, финишем которой должны были стать начало войны, неожиданный удар, сокрушительное наступление. В середине 1940 года вдоль всей нашей западной границы были проведены невиданные раньше по своим масштабам военные маневры, ставшие как бы генеральной репетицией перед предполагавшимся нападением на Германию. А вскоре по войскам было разослано руководство «О политических занятиях с красноармейцами и младшим командным составом Красной Армии на летний период 1941 года», в котором, в частности, говорилось: «Многие политработники и групповоды политзанятий забыли известное положение Ленина о том, что “как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот”».
В декабре 1940 года в Москве под руководством Сталина состоялось совещание всей верхушки Красной Армии, оно длилось несколько дней, и все выступления до одного были на нем посвящены исключительно наступлению на Запад, ни о каких планах обороны – на всякий пожарный случай речь даже не заходила. Через полвека стенограмма этого совещания стала достоянием гласности, читать ее просто страшно, в ней – исток нашей чудовищной катастрофы в начале войны. Когда знакомишься с ней, то обращаешь еще внимание на то, что большинство выступавших на нем генералов погибло в самом начале войны, одни пали в боях при отступлении и окружении, попали в плен, другие были расстреляны Сталиным как виновники нашего страшного поражения и позора. И тут вождь остался верен себе: покарал других за свои катастрофические ошибки и просчеты.
Сталин не уступал фюреру как прожженный политический интриган, теоретик и практик партийной диктатуры, но, с точки зрения организаторской, проигрывал своему сопернику. Фюрер сумел подобрать себе сильную команду военных и штатских специалистов, которых он, в отличие от Сталина, не терзал кровавыми репрессиями (они случились только после покушения на фюрера в 1944 году). При этом профессиональные экономисты и военные при Гитлере не находились в той абсолютной зависимости от невежественной партийной верхушки, как это было у нас при Сталине. Кроме того, фюрер, в отличие от Сталина, не любил вникать во все мелочи, оставляя за собой только общее руководство, не допекал нижестоящих постоянной опекой, не держал их в постоянном смертельном страхе за свою жизнь и судьбу. Возможно, совокупность этих факторов в какой-то степени способствовала тому, что фюреру все-таки удалось обмануть Сталина, одержимого своей идеей нашего блицкрига против Германии и всей Европы и ослепленного ею.
О совершенно непонятной степени этого ослепления свидетельствует много разных документов и фактов. Но есть среди них документ такой потрясающей силы, который доносит до нас всю правду о безысходном трагизме того положения, в каком мы оказались перед самым началом войны. Ближайший к Сталину человек, знающий все, чем вождь в то время жил и дышал, его главный палач и собутыльник, к тому же его главный разведчик Л. Берия письменно докладывает своему шефу 21 июня 1941 года, то есть за несколько часов до нападения немцев на Советский Союз:
«Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что нападение начнется завтра... То же радировал и генерал-майор Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев... Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание – в 1941 году Гитлер на нас не нападет!»
Вот так главный сталинский царедворец выступает в своей привычной холуйской роли, точно зная, как можно угодить своему хозяину.
А ведь Сталин опоздал сосем не намного со своим возможным упреждающим ударом! Перед самым немецким вторжением наш Генеральный штаб направил совершенно секретную ориентировку в штабы всех наших пограничных округов: «В период с 4 по 10 июля 1941 года немецкие войска предпримут широкомасштабные боевые действия против Англии, быть готовыми к проведению наступательных операций». Со временем, уже после войны, стало известно немало фактов и документов, говорящих о том, что Сталин решил нанести свой удар 6 июля, ровно на две недели позже начала войны Гитлером.
Когда немецкие войска пересекли нашу границу на рассвете 22 июня, Гитлер сосредоточил на всем ее протяжении 3 712 танков и 4 950 боевых самолетов. А Советская Армия (как сообщил в 1989 году такой авторитетный источник, каким является «Военно-исторический журнал») в тот момент имела 23 457 танков и более 20 тысяч самолетов, из которых 17 тысяч – боевых. Подавляющее большинство наших вооруженных сил было сосредоточено вдоль нашей западной границы. Вот таким было реальное соотношение сил в той войне, которую назвали войной моторов.
Напомним, во что вылилось это соотношение.
Немецко-фашистские войска стремительно наступали по трем направлениям: на Москву, Ленинград и Киев. К осени 1941 года они подошли к Москве, взяли в кольцо Ленинград и захватили Киев. Захват украинской столицы стал самым крупным успехом немцев в то время. Стоит вспомнить, что тогда на Киевском направлении советские войска превосходили немецко-фашистские в численности личного состава в 1,2 раза, орудий и минометов – в 1,4 раза, средних (Т-34) и тяжелых (КВ) танков – в 3,5 раза, легких танков (Т-26 и БТ-7) – в 5 раз и самолетов – в 2,5 раза.
В чем же причина наших страшных поражений при таком соотношении сил в нашу пользу? Может быть, обратив внимание на количество вооружений, мы отстали от немцев в качестве? Ничего подобного! Германские войска имели заметное преимущество, с точки зрения количества и качества, только в автоматическом оружии и автотранспорте. Так в чем же было дело? Корни нашей катастрофы уходят все в тот же несостоявшийся сталинский поход на Запад, который сорвал Гитлер 22 июня.