Страница 33 из 81
Начнем с главной ударной силы той войны – с танков. Наш танк марки БТ (Б – быстроходный) был по тем временам удивительно грозной военной машиной. Одних только танков этой марки было у нас произведено на 1 сентября 1939 года больше, чем танков всех типов во всех странах мира вместе взятых. И это не удивляет, поскольку один наш Харьковский завод, работая в режиме мирного времени, за полгода выпускал более трех тысяч боевых машин, то есть столько же, сколько имел Гитлер, начиная Вторую мировую войну. Да, Сталин заблаговременно и с запасом готовился к осуществлению своих планов под знаменем мировой революции! Думал он при этом и о качестве, не только о количестве. Вот тут-то и зарыта собака!
Даже сегодня трудно себе представить, что скорость нашего БТ доходила до 100 км/час! Тут сразу невольно вспоминается хроническое российское бездорожье, при котором такая скорость танку не нужна. Запас хода у БТ был доведен до 700 км. Это и для современного танка неплохо! Куда, на какие большие расстояния собирался делать свои броски наш БТ? Мало этого. Уже в 1936 году серийные танки БТ форсировали по дну глубокие реки. В 1938 году на них начали устанавливать дизельные двигатели, к чему в других странах пришли лет через десять. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что по броне и вооружению танк этот отличался все той же особенностью, какая проглядывает из его данных, приведенных выше, – это был танк-агрессор. Любой специалист скажет, что его было невозможно использовать на российской территории, он был предназначен для европейских автострад и потому мгновенно переходил на колесный ход. В то время автострад как таковых в СССР вообще не существовало!
Здесь не место вдаваться в технические подробности других наших танков и вообще нашего вооружения, но к их характеристике применим именно тот анализ, который относится к танку БТ. То же самое можно сказать и о второй главной составляющей той войны – об авиации. Она была создана так, чтобы быстро уничтожить наземные цели врага и выбросить у него в тылу огромные воздушные десанты. В первые же часы военных действий! Недаром лучшим достижением нашей авиационной техники был в то время самолет Ил-2, который предназначался для уничтожения противника на земле, не для затяжной войны в воздухе. Его цель – вражеский аэродром, который надо стереть с лица земли в первые же часы войны. Примечательно, что его конструктор Илюшин сконструировал Ил-2 двухместным – пилот и стрелок за его спиной. Сталин лично распорядился стрелка убрать. По-моему, очень характерный штрих в подходе вождя к будущей войне вообще и к вооружениям в частности. Как известно, он лично вникал во все связанные с этим проблемы и можно без конца приводить примеры, как он маниакально думал только об одном – стремительном и неожиданном походе на Запад. Вот еще только один исторический факт, говорящий об этом с необычайной убедительностью.
В 1930 году Сталин начал создавать воздушно-десантные войска. Понятно, что их главное назначение – наступление. Вот почему к началу Второй мировой войны Советский Союз имел более одного миллиона превосходно подготовленных десантников-парашютистов, то есть примерно в двести раз больше, чем все страны мира вместе взятые, включая Германию! Более одного миллиона! Сразу же после 22 июня они не могли быть востребованы, а воевать в окопах их не научили. Только от одного этого злоключения с нашими десантниками можно было на месте Сталина умереть с досады уже 22 июня 1941 года. Но он пережил и это! К тому же аналогичных несчастий свалилось на него и на всех нас много. Вот только несколько из них.
После заключения союза с Гитлером Сталин даже не подумал об укреплении новой границы и поспешил демонтировать наши оборонительные сооружения на старой границе. А как бы они пригодились в 1941 году! Может быть, он разрушил их именно потому, что они назывались «Линией Сталина»? А он не хотел связывать со своим именем даже самый робкий намек на оборону?! Известный генерал П. Григоренко писал: «Я не знаю, как будущие историки объяснят это злодеяние против нашего народа. Нынешние обходят это полным молчанием, а я не знаю, как объяснить. Многие миллиарды рублей (по моим подсчетам, не менее 120) содрало советское правительство с народа, чтобы построить вдоль всей западной границы неприступные для врага укрепления – от моря и до моря, от седой Балтики до лазурного Черного моря. И накануне самой войны – весной 1941 года – загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух– и одноамбразурные точки, командные и наблюдательные пункты – десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина».
Во многом нашу катастрофу 22 июня предопределил и тот факт, что к тому сроку Сталин сосредоточил вдоль нашей западной границы неисчислимые запасы вооружений и провианта, необходимые для нашей огромной армии, изготовившейся к броску на Запад. Все это попало в руки немцев!
С такой же интенсивностью, с какой мы готовили более миллиона воздушных десантников, мы создавали большой океанский флот и соединения морской пехоты, а что делать этим вооруженным силам вдоль нашей бесконечной сухопутной западной границы? А вот на побережье Балтики и на побережье Западной Европы им дело нашлось бы! Точно так же у нас усиленно готовились крупные воинские соединения для войны в горах. А где они могли нам потребоваться? На Кавказе и Средней Азии? Но даже Гитлер не предполагал там скоро оказаться. А вот Сталину они были нужны для ведения войны в Карпатах и Альпах. Причем особенно важным было карпатское направление, на нем к июню 1941 года сосредоточилось огромное количество наших войск. Им было рукой подать до румынской нефти, без которой Гитлер просто не смог бы воевать. Поэтому он никак не мог допустить сталинского упреждающего удара.
Подобные примеры можно приводить бесконечно. Вот только еще один. Как известно, Сталин категорически отвергал любые оборонительные замыслы, в том числе он не позволил подготовиться к обороне Ленинграда, хотя огромный город находился в непосредственной близости от границы. Причем после нашей агрессии против Финляндии ничего хорошего в случае войны нам от финнов ожидать было нечего. Не случайно во вражеских войсках, осадивших Ленинград, половину составляли финны. Так что один миллион погибших в блокаду ленинградцев прежде всего на совести Сталина.
Незадолго до начала войны меня, уже комсомольца, вызвали в райком комсомола, велели там поступить на курсы топографов. Почему топографов? Мне это не нравится, кажется обидным. Пресса и радио зовут молодых в авиацию, на флот, а меня посылают в топографы! Не хочу! Как бы увильнуть от этих курсов и заняться более подходящим для мужчины делом? А через полвека мне становится понятно столь странное предложение. Читаю книгу о войне и узнаю, что среди бесчисленных трофеев, которые немцы захватили в июне 1941 года на границе, они, к удивлению своему, обнаружили тысячи подробнейших географических карт Западной Европы, всех ее частей и самых захолустных закоулков, предназначенных для использования вооруженными силами, то есть, в данном случае, Красной Армией. Вот как тщательно вождь мирового пролетариата готовился к своему освободительному походу под красным знаменем! Вот почему ему срочно потребовались дополнительные топографы из числа старшеклассников, поскольку юношей уже призывного возраста он знал, куда пристроить в составе действующих вооруженных сил. И одновременно в той же книге я читаю о том, что одной из серьезнейших трудностей для наших войск в оборонительных боях на нашей территории стало отсутствие специальных географических карт нашей страны, которые были бы предназначены для армейского употребления. Сталин даже их запретил делать, поскольку собирался воевать только на чужой территории!
Через полвека после Великой Отечественной войны, с приходом гласности, я уже по-другому вспоминал многое. Например, ту парашютную горячку, которая охватила всю страну. Даже мы, помимо прочей военной подготовки в школе, прыгали с парашютом, пока еще с вышки. Откуда нам было знать, что вдруг потребовалось более одного миллиона десантников-парашютистов?!