Страница 16 из 77
– Пока я ее вижу, мне кажется, что она по-прежнему рядом со мной.
– Ваша мать теперь в безопасности, и нам надо подумать о своем спасении. Это в нас стреляют.
– Мы не можем больше оставаться в покоях короля, – снова заговорила принцесса. – Это наиболее уязвимая часть дворца. Давайте спустимся вниз в покои королевы. Мы закроем ставни и зажжем все свечи. Это озадачит нападающих, а у нас появится время для переговоров.
– Я иду с вами, – сказала Анна-Лаура. – Но сначала мне необходимо найти господина де Понталека и сообщить ему, где я нахожусь. Он будет волноваться. – С этими словами она торопливо направилась в спальню короля и едва услышала то, что ей крикнули вслед:
– Поторопитесь! Очень скоро восставшие захватят дворец.
Отовсюду слышались оружейные выстрелы, крики раненых, шум рукопашной схватки. Из спальни короля тоже стреляли, но там не оказалось никого, кроме двух молодых людей – один, светловолосый и высокий, со свежим круглым лицом, и второй – небольшого роста, темноволосый, нервный, с лицом одновременно высокомерным и насмешливым. Они стреляли попеременно. Казалось, что они на празднике и все происходящее их невероятно забавляет. Тот, что был поменьше ростом, распевал песенку, не имевшую ничего общего с салонными романсами:
Он выстрелил и стал перезаряжать ружье. Анна-Лаура подошла к нему, вспомнив, что уже видела его этой ночью. Молодой человек тогда о чем-то долго говорил с Жоссом.
– Простите меня, сударь. Я маркиза де Понталек, и мне кажется...
Молодой человек улыбнулся и изящно поклонился:
– Шевалье Атаназ де Шарет де ля Контри, сударыня. Чем я могу вам помочь?
– Вы не видели моего мужа? Я его ищу...
И вдруг улыбка пропала. Шевалье отвернулся, прицелился, выстрелил и снова стал заряжать ружье. Потом, не глядя на молодую женщину, он крикнул:
– Ваш муж сбежал, и вам давно пора последовать его примеру! В отличие от вас он дорожит своей жизнью!
Гнев и презрение, так явно слышавшиеся в голосе де Шарета, заставили молодую женщину покраснеть. В их разговор вмешался второй стрелок:
– Имейте же сострадание, друг мой! Ведь это его жена...
– Сейчас не время для реверансов, Ларошжаклен. Маска слетела с де Понталека. Мы оба знаем, что маркиз оказался трусом. Пусть и его жена узнает об этом! Простите меня, – обратился он к той, кому только что нанес такой удар, – но я всегда говорю то, что думаю. Тем более невозможно лгать в роковой ситуации.
– Мой муж ушел? Но это невозможно! Никто не может покинуть дворец! Как же он прошел?
– По галерее вдоль реки и по лестнице Екатерины Медичи. Маркиз в сопровождении трех спутников перебросили доски между дворцом и галереей и прошли по ним. Если это вас утешит, не он один струсил.
Дверь неожиданно распахнулась, в комнату вбежала Полина де Турзель. Она схватила Анну-Лауру за руку и потянула ее к выходу:
– Что вы делаете? Идемте! Вас здесь убьют!
Анна-Лаура была слишком взволнована, чтобы сопротивляться. Она едва сдерживала слезы – то ли стыда, то ли обиды. Ведь Жосс предал короля, бросил ее в опасности, сбежал, забыв о ней, даже не попытавшись разыскать ее. Анна-Лаура проглотила слезы. Она не должна показать своей обиды, своей слабости.
Они сбежали по парадной лестнице и были уже у входа в покои королевы, когда дверь, выходящая во двор, прогнулась под напором нападавших. Анна-Лаура и Полина одновременно вскрикнули, и спустя секунду они присоединились к остальным женщинам. Те поспешно закрывали ставни и зажигали свечи в кабинете королевы. Это только усилило духоту. Госпожа де Сетей упала в обморок. Ее уложили на один из диванчиков и дали нюхательную соль.
Между тем шум приближался. В прихожей, которую еще охраняли два швейцарца, раздались ужасные крики и звон оружия. Прямо за дверями из расписного позолоченного дерева шел бой...
– Надежды нет – они ворвутся сюда через минуту. Мы все погибнем, – произнесла одна из дам, всхлипывая. Дамы рухнули на колени.
– Сейчас не время преклонять колени! – резко сказала госпожа де Тарант.
И в следующую секунду двери распахнулись, и орда, от которой несло потом и вином, полупьяные мужчины и женщины ворвались в покои королевы, потрясая окровавленными саблями.
Как и предполагала принцесса, они не ожидали увидеть перед собой женщин, в большинстве своем красивых и элегантных, посреди освещенного, словно в праздник, салона. Свечи, отражавшиеся в высоких зеркалах, окружали дам ореолом, и это мгновенно усмирило гнев толпы. Именно в этот момент госпожа де Жинту бросилась на колени перед тем, кого она посчитала главным, и закричала:
– Помилуйте! Простите! Не причиняйте мне зла!
Чары были нарушены. Хриплый голос крикнул:
– Это шлюхи Австриячки! Их надо повесить.
– Это мы еще успеем сделать, – ответил мужчина, колени которого обхватила госпожа де Жинту, несмотря на все усилия госпожи де Тарант оторвать ее и поднять.
– Прошу вас, не обращайте внимания, сударь. Эта дама потеряла рассудок от сильной боли. Возьмите ее под свою защиту. Она не заслуживает вашего гнева...
Мужчина – высокий блондин лет сорока с эполетами офицера, говоривший с сильным эльзасским акцентом, – пристально посмотрел на принцессу:
– Кто вы такая?
– Госпожа де Тарант, фрейлина королевы Франции, – смело ответила она.
– Фрейлина?
– Да. И во Франции принято, чтобы победитель проявлял великодушие. Перед вами всего лишь женщины, пожелавшие остаться верными своим монархам в трудную минуту.
Она произнесла это с высоко поднятой головой, прямо глядя в серо-голубые глаза рослого эльзасца.
– Вы смелая женщина, сударыня! – заметил он. – И поэтому я спасу эту женщину... И вас тоже, и еще эту девочку, что цепляется за вашу руку, вероятно, вашу дочь. – Его взгляд прошелся по испуганным женщинам и остановился на Анне-Лауре, стоявшей у окна с таким видом, словно происходящие события ее не интересовали. Несколько мгновений мужчина рассматривал хрупкую фигуру в черном платье. – И еще вот эту! – закончил он, указывая пальцем на Анну-Лауру.
– А что будет с остальными? – с тревогой спросила принцесса.
– Их отведут в тюрьму. Вы и те, кого я назвал, могут вернуться к себе домой! Остальных увести!
Каждую из чудом спасенных вывели под руки двое мужчин, а мятежники принялись грабить кабинет королевы, круша то, что невозможно было унести. Анна-Лаура попыталась вырваться из омерзительных лап. Но у мужчины оказалась крепкая хватка, и ей пришлось подчиниться.
Когда женщины вышли из покоев королевы, перед их взором предстало кровавое зрелище. У самых дверей лежали трупы королевского казначея, одного из выездных лакеев королевы и швейцарцев. Со всех сторон раздавался звон разбиваемого стекла, грохот падающей мебели, ругань мятежников, крики умирающих жертв. Анне-Лауре показалось, что наступил конец света. Кому из тех, кто еще совсем недавно окружал королевскую семью, удастся уцелеть в этой бойне?
Не без труда светловолосому эльзасцу удалось довести дам до низкой двери, выходящей на террасу, откуда можно было попасть на Королевский мост. Там он с ними попрощался:
– Я сдержал свое обещание. А теперь постарайтесь побыстрее исчезнуть!
Он отошел от чудом спасшихся женщин, потом передумал, вернулся, обнял Анну-Лауру, жадно поцеловал в губы и сразу же так резко оттолкнул ее, что молодая женщина упала. Она была ошеломлена происшедшим. Госпожа де Тарант помогла ей подняться, а эльзасец уже скрылся в одной из галерей.
– Я предлагаю спуститься к реке и идти вдоль берега, – сказала госпожа де Тарант, отряхивая платье Анны-Лауры. – Этот путь будет самым безопасным. Я живу рядом с Лувром в доме моей бабушки герцогини де Лавальер. А где живете вы? – обратилась она к Анне-Лауре.