Страница 17 из 77
– На улице Бельшас, госпожа принцесса. Мне придется перейти на другой берег Сены.
Они спустились к реке, но продвинуться дальше не успели. Позади них раздались громкие крики, проклятия и оскорбления. Показалась группа всклокоченных людей, потрясавших саблями и пиками. С другой стороны к ним тоже бежали бунтовщики, а парапет ощетинился ружьями. Мятежники целились в женщин.
– На этот раз нам не выбраться! – всхлипнула Полина. – Я никогда больше не увижу мою матушку!
– У нас еще есть выход, – Анна-Лаура попыталась перекричать шум. – Следуйте моему примеру! – И без колебаний она прыгнула в воду.
– Я не могу! – крикнула госпожа де Тарант. – Я не умею плавать.
– У нас нет другого выхода! Я вам помогу, – ответила ей Анна-Лаура и добавила: – Лучше утонуть, чем быть убитой!
Полина попыталась последовать за ней, но было уже слишком поздно. Женщин уже окружили и взяли в плен. Анна-Лаура еще услышала голос принцессы Тарант, которая снова пыталась договориться с обезумевшими людьми. Это отвлекло внимание толпы от самой Анны-Лауры, и молодой женщине удалось спрятаться под опорами Королевского моста. Ей не требовался отдых, но необходимо было выбрать самый короткий путь домой.
Когда Анна-Лаура очутилась в воде, ей показалось, что она словно ожила. Прохлада реки показалась такой приятной после удушливой жары, царившей во дворце и даже в садах. К тому же она была дочерью и внучкой корсаров из Сен-Мало и с детства плавала в море, поэтому ленивое течение Сены не представляло для нее трудностей. Анна-Лаура стянула с себя тяжелые промокшие юбки, мешавшие движениям, и осталась в одном платье. Для большей безопасности Анна-Лаура решила пересечь Сену в тени моста. На это у нее ушло несколько минут. Оказавшись на другом берегу, она отдышалась и огляделась.
На левом берегу царило удивительное спокойствие. Охваченный огнем и дымом Тюильри превратился в арену битвы, оттуда доносились яростные крики и тревожный шум, а набережная напротив оставалась безлюдной. Анна-Лаура заметила даже одинокого рыболова с удочкой в широкополой соломенной шляпе. Она решила не выходить здесь из воды, а спуститься чуть ниже по течению. Кто знает, на что способен этот человек? Но мужчина уже смотрел в ее сторону, потом он пристроил удочку между камнями и направился к ней. Приблизившись, он протянул ей руку, и Анне-Лауре ничего не оставалось, как поверить в его добрые намерения. Перед ней стоял старик с окладистой белой бородой и добродушной улыбкой.
– Вы неплохо плаваете! Придворные этим не отличаются!
– Я из Бретани и не принадлежу к числу придворных. Вы полагаете, что я могу выйти на берег?
– Я собирался вам это предложить. Посидите со мной немного и отдохните. У меня найдется кое-что для поддержания сил, – с этими словами он вытащил охлаждавшуюся в воде бутылку.
Анна-Лаура рухнула на землю и с благодарностью приняла стаканчик вина, который он ей предложил. Она осушила его одним глотком, вернула стакан старику и принялась отжимать свое черное платье из легкого шелка. Женщине казалось, что все это происходит с ней во сне. Ситуация выглядела совершенно неправдоподобной – старик спокойно удит рыбу в двух шагах от страшной резни. Об этом она ему и сказала.
– Вас удивляет, что я не присоединился к этим умалишенным? Но у меня нет с ними ничего общего, – ответил ей старый рыбак. – А если вы пройдетесь по другим кварталам Парижа, то увидите множество людей, которые занимаются своими делами. Их, как и меня, совершенно не интересует то, что происходит в Тюильри.
– Тогда кого же это интересует?
– В Париже? Пригороды Сент-Антуан и Сен-Марсо, там все никак не успокоятся после взятия Бастилии. И потом еще якобинцев, которые только спят и видят, как бы им избавиться от бедного Людовика XVI, который, кстати сказать, оказался совсем не трусом. Не забудьте еще и головорезов из Марселя, парней с севера и всякий сброд. А парижане – нет, им такого не надо. Меня мучает только одно – что они сделают с королем и его ребятишками. Такой славный человек! Такие милые детки!
Старик говорил так, словно они были его собственной семьей.
– Вы их знаете? – поинтересовалась Анна-Лаура, отжимавшая волосы. Ее муслиновый чепец остался в Сене.
– Конечно. В Версале они часто приходили посмотреть, как я работаю в саду, который так славно устроил господин де ля Кинтини. Я занимался шпалерами. Видели бы вы, как ребятишки ели мои абрикосы! И король от них не отставал! Он такой гурман, наш добрый король.
– И вы по-прежнему живете в Версале?
– Нет, что вы! В Версале не очень-то весело! Такой большой пустой дворец! У меня маленький домик в Вожираре, там я и живу на покое со своими воспоминаниями. В погожий денек я всегда прихожу сюда удить рыбу. Уж больно здесь хорошо... Правда, только тогда, когда хорошенькие дамы не пугают мне рыбу.
– Ах, простите! – воскликнула Анна-Лаура, смутившись.
– Пустяки! Вы меня даже развлекли. И куда это вы, собственно говоря, направлялись таким необычным способом?
– Домой. Я живу на улице Бельшас.
– Тогда поторопитесь. Ваш дом недалеко, на улицах пока спокойно. Но если вам вдруг понадобится помощь, в хорошую погоду вы всегда найдете меня здесь, а в плохую – в Вожираре. Мой дом стоит в самом конце главной улицы. Позади него виноградник. Меня зовут Оноре Гиллери... Соседи зовут меня папашей Гиллери.
Молодая женщина встала и протянула руку доброму старику. Он помог ей куда больше, чем мог себе представить.
– Спасибо! Спасибо вам, господин Гиллери! А меня зовут...
– Нет, не говорите! Я и знать даже не хочу! Когда не знаешь, не рискуешь соврать. Но послушайтесь моего совета – уезжайте отсюда. Эти места не для молоденьких хорошеньких дам, – он указал на дворец, окутанный густыми клубами дыма. – И, боюсь, все еще только начинается. Так что поищите себе убежище понадежней!
– Это я и постараюсь сделать. Еще раз спасибо вам!
Согретая стаканом вина и сочувствием старого садовника, Анна-Лаура подобрала подол еще мокрого платья и, не обращая внимания на рассыпавшиеся по спине волосы, побежала на улицу Бельшас. Расстояние было небольшое, но к дому Анна-Лаура добралась, совершенно выбившись из сил.
Во дворе Анна-Лаура не увидела ни души. Привратника не оказалось в его сторожке. Двери опустевших конюшен были распахнуты настежь. Особняк казался пустым. Ни Сильвен, ни кухарка, ни преданная Бина не откликнулись на ее зов. Может быть, они отправились посмотреть на разграбленный и изувеченный Тюильри?
Охваченная тревогой молодая женщина прошла по пустым комнатам первого этажа, заглянула на кухню, поднялась наверх. Все было в полном порядке. Следовательно, мятежники здесь не побывали. Анна-Лаура бросилась к комнатам мужа. Каково же было ее изумление, когда она увидела Жосса. Маркиз в дорожном костюме укладывал вещи.
Анна-Лаура вскрикнула и прислонилась к дверям.
– Благодарение господу, вы здесь! Вы, видно, не слышали меня?! Почему вы не ответили мне?
– На разговоры нет времени, моя дорогая! Я тороплюсь, очень тороплюсь!
– Вы уезжаете? Но куда?
– Я не могу вам сказать. И потом, для вас это не имеет никакого значения. Меня призывает граф Прованский, и я еду к нему.
– Брат короля? Почему вы решили, что он нуждается в вас?
– Мы давно связаны с ним. Это единственный член королевской семьи, способный восстановить монархию, которая только что пала на наших глазах. Кстати, я тревожился о вас и искренне рад, что вам удалось выбраться из дворца.
– Ах вот как – вы рады! И это говорит мой муж! Отчего же вы не помогли мне? Почему бросили меня? Я искала вас повсюду, но мне сказали, что вы попросту сбежали.
– Это было единственное разумное решение. Какая глупость гибнуть, защищая дворец, в котором нет короля! Что же касается вас, то у меня не было времени вас разыскивать. То, что я узнал, помогло мне понять, куда зовет меня мой долг.
– И что же теперь? Вы уезжаете за границу? Вы так торопитесь, что не станете ждать, пока я переоденусь и соберу кое-какие вещи?