Кувырок через голову

И тут же хотела показать папе этот кувырок-восьмерку, которую она всегда видела. Но было слишком мокро на тротуаре после дождя. Скользко! Даже Фингал бы не кувыркнулся…

Тем более — папа не переспрашивал, значит, понял.

За каждой цифрой стояло для папы конкретное дело, событие, битва или пропорция, горе, радость. Все, что человечество накопило, он умел видеть в цифрах.

Но Асю он как раз не совсем чтобы понял. В ее кувырке была какая-то совсем другая конкретность, которой папа не чувствовал. И только зачем-то соображал сейчас для себя, что, к примеру, восемь тысяч восемьсот восемьдесят восемь — 8888 — это сколько же кувырков?…

— А мне цифра «пять» говорит, — пошутил Богданов. — У меня по физкультуре «пять». А больше ни по чему.

Была в его скромной шутке какая-то освежающая простота, дающая душе передых. Без кувырка через голову. Папа вдруг ощутил, что он устал мыслить образно. И гнаться все время за собственной дочерью. Лучше бы Аська была еще маленькая! Подхватить ее на руки,

подкинуть, чтоб взвизгнула и чтобы волосы встали на ней, как перья. Папе вдруг стало грустно, что дочь уже выросла…

Но он сразу же устыдился.

— До подъезда наперегонки! — бросил папа клич. Так, запыхавшись и деля пальму первенства, они и влетели к себе в квартиру. Фингал первым влетел.

Мама поглядела на папины брюки, которые были до прогулки как новые, а теперь — сплошь в Фингаловых грязных лапах. Поглядела, как Фингал вольно скачет по чистому полу, оставляя повсюду мохнатые бездумные следы, и хватает Марию-Антуанетту прямо за голову веселой клыкастой пастью. Отметила вслух:

— Хорошо быть все-таки толстокожим…

— Почему? — забеспокоился папа.

Он как-то любит все принимать на свой счет. С этим папиным недостатком Асе с мамой надо все время мириться.

— Это я про Фингала, — объяснила мама. — Этот не пропадет! Неля снова звонила. Сенька так и не нашелся. Плакала в трубку.

— Я Веру предупредил, — сказал папа.

— Всех уж предупредили. А Сенатора нет.

Еще папа сказал, что надо читать объявления на заборах. Люди могут найти Сенатора и дать объявление. Ася всегда читает, если пишут разборчиво. «Помогите болонке Дине вернуться в родную семью! Она больна, ей нужна диета. Заплатим любую сумму!» Ася читала, например, такое объявление. Но нашлась ли Дина, она не знает, там телефон был оторван…

— На собачьем рынке надо бы подежурить, — еще сказал папа.

— Круглые сутки не будешь дежурить, — вздохнула мама. — Даша одна боится ехать, а Нелька работает в воскресенье, у нее запись.

Сели ужинать.

Вдруг папа взял книжку, облокотил ее на сахарницу и начал читать. Ася была уверена, что мама сейчас его остановит, скажет, что лучше бы он со всеми с ними поговорил, чем читать за едой, это вообще для глаз вредно и папа подает детям плохой пример. Она сама за столом не любит читать и папе всегда не дает.

А мама вдруг улыбнулась:

— Что — интересно читать за едой?

— Еще бы! — ответил папа с набитым ртом и громко перевернул страницу. — Будто сама не знаешь. Самое интересное, как известно, только за едой и прочтешь.

С таким увлечением вдруг читает! Будто раньше он никогда не читал. И, наконец, до этой книги дорвался.

— Знаю, — смеется мама. — Я сама люблю.

Тоже, значит, она полюбила? Ну Ася удивилась! Ей, например, запрещают. Иногда только Асе удается почитать за столом, если с ней утром никто не встал и она одна завтракает. Но тоже не очень-то почитаешь! Зверье мешает. Пока смотришь в книжку, стащат что-нибудь со стола.

— Я тоже хочу, — сказала Ася.

— Давай, — вдруг разрешила мама. — Тебе что дать?

Еще сама и дает! Чудеса.

— «Пеппи», — сказала Ася. Тут выбирать некогда, пока дают. «Пеппи» можно хоть все время читать, никогда не надоест.

— А ты, Вадик, «Пеппи Длинный Чулок» читал? — между прочим спросила мама. Себе тоже взяла журнал. Тоже читает.

— «Пеппи»? — папа переспросил, не переставая читать. — Ааа, там лошадь смешная. Читал, как не читать.

Богданов дожевал бутерброд.

— Нет, — говорит. — Я с сыром еще возьму?

— Бери с чем хочешь, — сказала мама.

Снова читает. Страницы так и шелестят. Читальня какая-то, а не кухня.

— Я наелся, — сообщил Богданов.

— Что? — папа так своей книжкой увлекся, ничего не слышит. Поднял от книги глаза и на Богданова смотрит. — Да, Вадим, дружище! В нашем доме — только одно условие. Выполнять обещаешь?

— Ну? — неопределенно буркнул Богданов. — Какое еще условие?

— В туалете никогда не читать, — веско объяснил папа. — Сделал, что требуется, и сразу вышел. Понятно?

— Как это? — удивился Богданов.

— Очень просто, — объяснил папа. — Ни в туалете, ни в ванной у нас не читают.

— Я и не собираюсь, — сказал Богданов.

— Все вы так говорите! — засмеялся папа. — А потом книжки не успеваешь оттуда вытаскивать!

И мама тоже смеется, что не верит Богданову.

На Асю намекают, конечно. Но как-то весело, будто придумали между собой такую игру.

— Я нигде не читаю, — рассердился Богданов. — Я не люблю читать.

— Я вас знаю, — папа смеется и грозит Богданову пальцем. — Все вы так говорите. Чтобы усыпить нашу бдительность.

— Я правду говорю, — сердится Богданов.

— Он правду говорит, слышишь, Таня?! — хохочет папа. — Он читать не любит! Видала? Да такой человек еще не родился! За дурачка меня принимаешь, Вадим, дружище?

— Он всегда правду говорит, — заступилась Ася.

— Верим, верим, — кивает мама.

Но видно, что они и не думают верить. Какие все-таки!

— И еще забыл, — вдруг вспомнил папа. — Ночью под одеялом у нас тоже читать нельзя.

Богданов совсем ничего не понимает. Сопит. Асе тоже уже интересно. Что папа еще придумает?

— Под одеялом темно, — напомнила она папе.

— А если с фонариком? — придумал папа.

— Настольную лампу проще зажечь, — предложила мама.

Папа удивился ее наивности. От лампы будет под дверью полоска света! Сразу застукают! Нет, он всегда с фонариком читал. Дело верное! Одеяло со всех сторон подоткнешь аккуратно, фонарик пристроишь и залезешь с книжечкой. Красота!

— Можно лампу прикрыть, — мама настаивает. — Халатом.

Папе слушать смешно. Халатом! Хоть чем! Все равно увидят.

— Не увидят!

— Увидят!

— Застукают!

— Не застукают!

Так заспорили. Прямо ссорятся! Кто как в детстве из них читал. Что они читали. Ася некоторое не знает, надо бы спросить. Даже слова не вставишь! Как они читали. Как читать интереснее. Тайком — безусловно интереснее. Почему взрослым уже скучнее читать? Потому что не запрещает никто! Хоть ночь напролет читай. Хоть какую книжку…

Ася с Богдановым уже улеглись, а они все ссорятся. Смеются. Гремят тарелками в раковине. Или Мария-Антуанетта гремит? Нет, еще они. Все копаются. Никак не уйдут с кухни.

Богданов, наверно, уже заснул. Его и не слышно. А Фингала еще как слышно. Он беззвучно спать не умеет. Ворочается. Вздыхает. Иногда храпит. Ася тогда тапком в него швыряет, чтоб перестал. Лариса в ногах у Аси свернулась. Тоже спит. Маленькая, а от нее тепло. Мадам с Паскалем давно уснули. Рано ложатся! Ася клетку пледом закроет, и они, даже глупый Паскаль, сразу знают, что пора спать…

Одна Ася не спит…

Наконец мама с папой ушли к себе. Свет погас на кухне. И тихо. Интересно, где папин фонарик? Вроде, Ася его заметила на буфете.

Тихонько села на раскладушке, даже не скрипнула.

— Ты чего? — вдруг спросил Богданов.

Разве он не заснул? И не думал даже.

— Где фонарь? — говорит Богданов деловым тоном.

Уже поднялся. Он, оказывается, даже не раздевался. Прямо в тренировочном костюме под одеяло залез…

— Тоже будешь читать? — удивилась Ася.

Ничего он не будет. Еще не хватало — читать. Богданов просто хочет попробовать, как папин фонарик горит под его одеялом. Ярко или как?

— Сейчас принесу, — сказала Ася.

— Скорей, — торопит Богданов. — Пока не застукали.