Последний

— Низковато ты пал, капитан. Снятый с бродяги камзол, грязная морда, заплеванное оружие. И ты был героем? Даже неприятно убивать, честное слово. И-ех, если бы не нужда вернуть должок…

— Я выпущу тебе кишки! — яростно рявкнул Гилом. На этих словах демон отбросил вежливость. Прыгнул через зал, в лучших традициях своего племени, зависая над головой противника. С яшмового потолка коршуном обрушилась его тень, чьи крылья скользнув по колоннам и окнам затмили свет…

Сработала выучка. Гилом начал движение, которое могло показаться простой обманкой, одновременно с соперником. И кажется он попал. Во всяком случае клинок во что-то врезался. Во что-то неподатливое, быстрое. Капитан Геройской Роты Гилом Черствый не умел промахиваться. Просто не умел. Потому и бил всегда дважды. Наповал. Отравленный стилет должен был вонзиться в шею демона. Хотя бы оцарапать её. Этот прием, часто называемый бесчестным не менее часто спасал Гилому жизнь.

— Не сегодня, — констатировал кто-то, в тот момент когда Гилом закричал от боли в левой руке, еще не поняв, что её у него больше нет. Дрейк мстительно улыбнулся. Его пятерня ухватила воющего Волка за затылок и сровняла лицо того с каннелюрами ближайшей колонны. Нажимая на разрушающийся череп до дрожи. До судороги в мускулах. До треска костей. По мраморным желобкам вниз устремились змейки крови. Тело сползло следом оставляя на колонне кровавые потеки.

— Пятый, — напомнил Дрейк сам себе, вбирая душу Гилома. И повернулся встречая насмешливым взглядом молчащих Волков. Перед ним собрались все кто посетил сегодня музей. Восьмеро самых ловких, поднаторевших в ночных вылазках грабителей. Дрейк расплылся в усмешке, способной напугать здорового человека до потери сознания. Двое соображали чуть скорее остальных и потому бросились на Дрейка первыми, увлекая товарищей в хвосте. Обычная в таких случаях тактика — двое отвлекают, пока остальные окружают.

Сегодня эта тактика дала сбой. Уже на первом её этапе глупые люди стали умирать. Кровь, словно выдавленный из граната сок, брызнула в угол, оставляя темное пятно на кайме плинтуса. Плетью наискось прошлась по окну. Росой заблестела на колоннах, впитывая в себе слитный крик боли двоих Волков.

Перед 'Десятью Ликами Бездны' развернулся во всей своей извращенной красе одиннадцатый. Потому что Дрейк не бился с людьми, возомнившими себя волками. Он сам в сравнении с ними был серым хищником, оказавшимся среди тучных овец. Нет, он не бился с людьми. Он их вскрывал. Как опытный лекарь скальпелем вскрывает неподвижного пациента. Делая это голыми руками и их собственным оружием. Выдернуть одного к себе, вырывая горло. Сломать ребра другому. Подставить под предназначенные ему острия слабое тело третьего… вскрыть четвертого вынутым из тела его товарища ножом. Вбить окровавленное острие в темя пятого. Играючи встряхнуть второго за подбородок, ломая шею. И оказаться вплотную с шестым, вбирая в себя радующие эманации чужой истерики.

Дрейк собирался ударом оторвать ему голову, но в этот самый момент на его плечо легла, требовательно сжимаясь чья-то ладонь. Демон увидел как глаза последнего живого Волка превратились в два полных ужаса озера, среди которых буйком дергались точки зрачков. Отшвырнув человека от себя, он перехватил руку, стискивая её до хруста костей, а второй схватил нападавшего за шею, оказываясь с ним лицом к лицу.

Голова пробитая ножом бессильно мотнулась и на лицо Дрейка упали несколько капель крови. Покойный Волк скосил на него один глаз (второй был полностью залит кровью) и разинув рот с чернеющими на глазах зубами попытался укусить демона за руку. Мощный пинок в живот отбросил труп назад. Дрейк огляделся — мертвецы в павильоне поднимались на ноги. Все кроме Гилома.

Глаза ходячих трупов как по команде обратились на мягко отступающего между колоннами демона. И все девять покойников дружно пошли на него. Сначала медленно, совершая изгибающиеся, марионеточные движения. На подкашивающихся ногах, с болтающимися руками. Но с каждым мгновением их жесты обретали большую подвижность, становились быстрее, ловчее. Словно неведомый кукловод, быстро учился как следует дергать за ниточки.

— Ххххоррр, — пронесся по залу холодный не то призыв, не то имя, заставившее трепетать пламя.

— Никак не уйметесь? — вдруг развеселился Дрейк, подкатывая длинные рукава, уже запачканные в крови. На перевитых жилами руках красными нитками проступали линии порезов — он был крепок, но не неуязвим. Девять смертных теней бросились вперед слаженней чем любая человеческая команда. Их вела общая воля. Алое пламя загорелось в глазах демона.

Обладая силой двух десятков взрослых мужчин он выкручивал мертвые тела, как мокрые тряпки, швыряя их в разные стороны и оглашая павильон низким рыком. Вылетали из разинутых ртов черные зубы, оголялись сломанные в разных местах кости. Все окончилось тем, что девятеро поверженных извивались на залитом кровью полу. В помещении царил сильнейший запах стремительно разлагающейся мертвечины. Дрейк посмотрел в холл. На упитанного бородатого мужчину средних лет в длиннополой фетровой шляпе и плаще-накидке, из-под которой выглядывали блестя носами безвкусно дорогие туфли. Он как раз крутил в пухлых пальцах тонкий железный браслет. Короткий обмен удивленными взглядами заставил глаза демона разгореться алым пламенем:

— Кто ты?! — взревел Дрейк, чья тень трепетала, постепенно теряя очертания человеческой фигуры.

— Ниаз. У нас гость. Он таки пришел. Не заставляй себя ждать, — без тени беспокойства позвал толстяк кого-то невидимого в проходе. И отойдя на шаг назад слился с устремившимися из-за прикрытия стен облезлыми силуэтами. Мертвецы! Десятки их шатаясь и шаркая устремились разинув рты к Дрейку. Почти все они были уже не первой свежести, в выцветших от сырой земли саванах, с желтоватыми оскалами костей.

— Откуда…? — изумился Дрейк, прежде чем понял, что расторопные покойники зажимают его со всех сторон. В павильон вбегала все новая и новая нежить и, судя по шуму шагов, доносящемуся из холла, им просто не было конца и края.

Дрейк встретил набегавшего на него скелета ударом ноги, сломав тому кости и отправил череп куда-то в безликую массу, а сам крутясь скользнул между потоком врывающихся без числа и строя мертвяков. Вышиб кому-то локтем грудные кости, пригибаясь от синих пальцев. Подхватил оседающее тело под ногу да швырнул в толпу, ныряя следом. Сбил еще троих, встряхнул руками ломая кости и сочленения. Его закружило в калейдоскопе оскаленных рож и затхлых ртов, растопыренных пятерней и острых клыков, чье касание несло холеру, лихорадку и сепсис. Будучи подобным пожару он буквально обжигал своих врагов — прожигал трухлявые костяки насквозь.

Неловкие и медленные, они брали нечувствительностью к боли, числом и бесконечной целеустремленность. Будь на месте Дрейка человек, пускай и талантливейший маг или воин он бы уже проиграл. Был бы замедлен их руками, ослаблен их ядом и сожран подчистую.

Искры парящие над светильниками притянулись к его длани, складываясь огненным хлыстом, который тут же обвил Дрейка со всех сторон, превращая того в грозное огненное торнадо. Теперь его точно засекут малиновые… но плевать!

Толстяк, наблюдая за происходящим с перил лестницы холла, поверх взлохмаченных и лысых голов мертвяков удовлетворенно зацокал языком, видя как черная масса надвигается на огненное кольцо. Под потолком торопливо стелился дым горящих тряпок и праха.

— Ниаз, а ведь он им не уступает. Сделай что-нибудь.

Неожиданно прямо сквозь толпу прущих без разбору мертвых тел проплыл изменяющий очертания черный шар. Пламя хлыста и дыхание чумы столкнулись. Дрейк вскрикнул от боли, тряся охваченной тлением ладонью. Искры разлетелись в воздухе, поджигая несколько безмозглых трупов. Демон зарычал, сбивая со своего локтя ухмыляющийся опухший труп утопленника, в чьей расползающейся плоти вязли руки. И тут же клыки другого вцепились ему в плечо. Несколько ухватили за ноги, повисая настойчивее собак.