Душа Востока

Если кому-то на рынке наступят на ногу, то попросят прощения за неловкость. Если старший брат поступит так по отношению к младшему – лишь пожалеет, не более того. Недаром говорят: «Кто вежлив воистину, тот не церемонится. Кто справедлив воистину, не разбирает, где свои, а где чужие. Тот, кто знает воистину, не строит расчетов. Тот, кто человечен воистину, не знает жалости. Тот, кто доверяет воистину, не требует в залог золота».

Если у меня не будет ума, люди назовут меня глупцом, а если у меня будет ум, он принесет мне несчастье. Если я буду добрым, то принесу вред себе, а если буду недобрым, то принесу вред другим. Если я буду справедливым, то навлеку беду на себя, а если буду несправедливым, то навлеку беду на других. Как же избежать этих трех затруднений?

Младенец кричит целыми днями и не хрипнет – таков предел гармонии. Он целыми днями сжимает кулачки – и ничего не хватает – такова всеобщая полнота жизненных свойств. Он целый день смотрит и не мигает – такова его несвязанность внешним. Он идет, сам не зная куда; останавливается, сам не зная почему. Он ускользает от всех вещей и плывет вместе с переменами. Таков путь сбережения жизни.

Жизнь человека – как прыжок скакуна через расщелину: в одно мгновение она промелькнет и исчезнет бесследно. Сами собой, неведомо как, вещи приходят оттуда. Сами по себе, неприметно уходят туда.

Худшие собаки думают лишь о том, как насытить брюхо. Собака средних качеств смотрит вверх, словно на солнце. Лучшие же собаки словно бы забывают о себе.

Прожив в изгнании несколько дней, радовался, встречая знакомого. Прожив в изгнании несколько месяцев, радовался, встречая кого-нибудь из земляков. А после того как прожил в изгнании целый год, был рад встретить любого человека, который похож на земляков.

В ясности зрения таится опасность для глаз. В чуткости уха таится опасность для слуха. В сообразительности ума таится опасность для сознания. И всякая способность, проявившаяся в нас, чревата опасностью. Когда опасность назрела, отвратить ее нет возможности и беды наши разрастаются, как бурьян. Избавиться от них стоит больших трудов. Люди же считают свои опасности сокровищем.

Если смотреть, исходя из основы, то все живое – как облако пара. И пусть одни умирают старыми, а другие молодыми – что в сущности разделяет их? Одно лишь мгновение! Так для чего беспокоиться о том, кто был прав, а кто виноват – мудрец Яо или злодей Цзе? Откликаться обстоятельствам, сообразуясь с ними, – вот истинная Сила. Откликаться миру, будучи с миром заодно, – вот истинный Путь.

На левом рожке улитки есть царство Бодливых, на правом рожке – царство Диких. Эти царства вечно воюют друг с другом. Тела убитых валяются десятками тысяч, разбитого врага преследуют десять и еще пять дней, только потом возвращаются из похода.

Правители скрывают деяния и называют тех, кто об этом не ведает, глупцами. Отдают невыполнимые приказания – и наказывают тех, кто осмеливается не выполнить их. Устанавливают тяжкие обязанности – и карают тех, кто с ними не справляется. Посылают в дальний путь – и укоряют тех, кто приходит с опозданием. Люди же, зная, что не могут исполнить приказ, подменяют старание притворством.

Цюй Боюй к шестидесяти годам переменился шестьдесят раз и то, что поначалу утверждал, впоследствии отрицал. Кто знает, не придется ли нам пятьдесят девять раз отрицать то, что сегодня мы почитаем за истину?

Однажды жил человек, который боялся собственной тени, ненавидел свои следы и пытался убежать от них. Но чем быстрее он бежал, тем больше следов оставлял за собой, а тень так и гналась за ним по пятам. Ему казалось, что он бежит недостаточно быстро, поэтому он бежал все быстрее и быстрее, пока не упал замертво. Ему не хватило ума просто посидеть в тени, чтобы избавиться и от своей тени, и от своих следов.

Беда навлекается восьмью крайностями. Красота, пышная борода, высокий рост, крепкое сложение, сила, изящество, смелость, мужество – вот восемь крайностей, которые возвышают нас над другими и потому служат источником бед.

Я расскажу тебе, что такое человек: его глаза любят смотреть на красивое, его уши любят слушать сладкозвучное, его рот любит приятный вкус, его воля и дух вечно ищут удовлетворения. Высшее долголетие для него – сотня лет, среднее – восемьдесят, низшее – шестьдесят. За вычетом болезней и тягот, печалей и траура дней для веселья остается у него не более четырех-пяти на целый месяц.

Положим, кто-нибудь зарядит арбалет жемчужиной для того, чтобы выстрелить в воробья. Весь мир будет смеяться над таким человеком. Почему? Потому что он не жалеет ценного ради того, чтобы добыть ничтожное. А разве жизнь не ценнее самой большой жемчужины?

Мужи древности, обретшие Путь, были преисполнены радости независимо от того, хорошо или плохо приходилось им в жизни, ибо радовались они не успехам или неудачам. Где есть Путь, там успехи и неудачи неотделимы от круговорота жары и холода, ветров и дождей.

Пространство и время – это двор, в котором я обитаю. Зимой одеваюсь в кожи и шкуры, летом – в холст и полотно. Весной даю телу вволю потрудиться, осенью – хорошенько отдохнуть. С восходом выхожу работать, в закатный час ухожу отдыхать. Я привольно скитаюсь между Небом и Землей, и в сердце царит довольство. Что значит для меня Поднебесный мир?

Достижения земных царей – это отбросы свершений истинно мудрых, и пользы личному совершенствованию они не принесут. Не прискорбно ли, что нынче так много достойных мужей подвергают себя опасности и рискуют жизнью ради внешних вещей! Мудрец всегда знает в точности, как и что он должен делать.

Когда Сын Неба, удельные владыки, служилые мужи и простолюдины находятся на своих местах, в мире царит порядок. Если же они окажутся не на своих местах, в мире вспыхнет великая смута. Пусть чиновники исполняют свои обязанности, а простые люди занимаются своим делом, тогда никто никому не будет мешать.

Деланные слезы никого не растрогают, деланный гнев никого не напугает, деланная любовь не будет взаимной. Подлинная грусть безгласна, а вызовет в других печаль без единого звука; подлинный гнев не проявляется вовне, а наводит страх; подлинная любовь и без улыбки породит отклик. Когда внутри есть подлинное, внешний облик одухотворен.

Мудрый и необходимое не считает необходимостью, а потому обходится без оружия. Обыкновенный человек считает необходимостью даже не необходимое, а потому имеет много оружия. Привыкший к оружию всегда пользуется им, чтобы добиться желаемого. Но тот, кто уповает на силу оружия, гибнет сам.

Божественная черепаха сумела явиться во сне царю Юаню, но не сумела избежать сетей рыбака. Ее знаний хватило на семьдесят два гадания, но не хватило, чтобы избежать собственной гибели. Выходит, даже знания не избавляют от трудностей и даже божественная сила чем-то ограничена. Даже того, кто обладает совершенным знанием, толпа перехитрит. Рыба не боится сетей, а боится пеликана.

Он норовит разукрасить даже фазаньи перья, может только красиво говорить, а несущественное принимает за главное. Мягок с людьми, но не знает их и им не доверяет. Воспринимает только свои мысли, думает только о своей душе. Как же может он стоять над народом? Только по недомыслию можно привлекать его на службу и оказывать ему покровительство.