Пути судьбы

— Поторопись! — через плечо бросил Луми, метнув в глубину коридора второй огненный шар.

Судорожно сжав рукоять кинжала, девушка бегом догнала юного колдуна. То, что она увидела, поравнявшись с ним, больше всего напоминало кошмарное сновидение. С трудом сдержав крик ужаса и отвращения, Соня быстро шагала вслед за Луми, а он все посылал и посылал вперед смертоносные сгустки огня……

Тропы не было видно: впереди, насколько видел глаз, шевелился сплошной ковер из рыжевато-бурых спин. Сверкали бессильной яростью глаза, мелькали оскаленные морды. А вдоль стен высились груды бесформенных обгорелых трупов. Задыхаясь от невыносимого смрада горелой плоти, кашляя от дыма, раздирающего легкие, люди упорно продвигались вперед. Крысы, словно хорошо обученное войско, посланное на смерть, не собирались отступать и с пронзительным визгом бросались навстречу испепеляющему пламени.

Один за другим срывались с жезла ослепительные шары, прожигая дорогу в визжащей массе мохнатых тел. Там, где пролетал огненный сгусток, оставалась чистая полоса Белой Тропы, а обугленные смердящие тела горячий вихрь отбрасывал к стенам, размазывая по грубой кладке. Соня старалась не смотреть на дымящееся месиво, ей легче было идти, глядя на оскаленные морды тварей. «Нет, это не крысы, крысы не могут так вопить!» — с содроганием подумала девушка, слыша этот получеловеческий-полузвериный крик, сотрясавший своды широкого коридора. В воздухе, словно черные бабочки, носились жирные хлопья сажи.

Вдруг что-то изменилось: леденящий душу вопль смолк, и крысы, тысячи, десятки тысяч огромных крыс, бросились вперед, подминая слабых, забираясь на спины друг друга, словно какая-то сила толкала животных навстречу смерти, чтобы хоть некоторые из них прорвались и загрызли пришельцев, дерзнувших проникнуть в их владения…

Дыхание со свистом вырывалось у Луми из груди, воздуха не хватало, рука, сжимавшая жезл, из последних сил поднималась вверх, посылая огненные шары. Они с треском слетали с конца трубки, прожигая дорогу в шевелящейся массе, но на смену убитым прибывали все новые и новые полчища живых кровожадных тварей…

Вот одной крысе удалось проскочить вперед, и Луми пришлось отмахнуться жезлом, чтобы она не вцепилась ему в ляжку. Обугленный труп зверя тут же отбросило к стене потоком горячего ветра, и мальчик снова поднял свое оружие, расчищая дорогу.

— Когда же… Когда наступит конец этому кошмару? — раздался у него за спиной хриплый голос Сони. — Я… я не могу больше! Я сейчас задохнусь! — И девушка отчаянно закашлялась.

Еще одна тварь ухитрилась прошмыгнуть под опаляющим огнем, за ней другая, третья… Соня почувствовала, как острые зубы вцепились в тело, насквозь прокусив мягкую кожу сапожного голенища Вскрикнув, девушка взмахнула кинжалом. На белый песок и сапоги брызнула кровь. Крыса с раскроенным черепом билась у ее ног, все еще пытаясь укусить. Быстро перешагнув через нее, Соня бросилась вперед, догоняя мальчика, который шел, как во сне, все взмахивал и взмахивал рукой, прожигая дорогу среди полчищ злобных существ.

Две крысы кружились вокруг него, пытаясь вцепиться в ладонь, сжимавшую жезл. С отчаянным криком Соня рванулась к товарищу. Кинжал разил мгновенно. Одно окровавленное тело, корчась, отлетело к стене, за ним другое. Теперь девушка зорко смотрела по сторонам, защищая себя и Луми от тварей, проскочивших под колдовским пламенем. Ей пришлось еще не раз поработать клинком, поэтому она не сразу поняла, что Тропа больше не загибается вправо, а идет прямо, к светлеющему невдалеке пятну выхода.

— Рыжая, все, кажется, выбрались! — каким-то чужим, осипшим голосом воскликнул Луми.

Похоже, свет в конце коридора прибавил ему сил, и он ускорил шаги, подзывая Соню:

— Быстро за мной! Там, снаружи, их нет!

Они оба почувствовали, что дышать стало легче — воздух, проникавший в пещеру, был для них как живительная вода для погибающих от жажды. Хрипло выкрикивая свои заклинания, Луми остервенело размахивал трубкой Гартаха, и огонь бешено метался по коридору, выжигая крыс, сгрудившихся у выхода. Как будто прозрачная стена преграждала им путь — животные, визжа, карабкались друг другу на спины, цеплялись за шершавые стены, падали чуть ли не к самым ногам Сони и Луми, но ни одно из них так и не пересекло невидимой границы, отделявшей пещеру от того, что было снаружи.

Огненные шары один за другим срывались с конца жезла, но крыс было так много… Некоторым все же удавалось прорваться к людям, и Соня, потеряв им счет, только успевала опускать кинжал, разделываясь с обезумевшими от ужаса тварями.

Когда Луми и Соня наконец пересекли невидимую черту, девушка не сразу поняла, где находится. Оттуда, из темного коридора, прорубленного в скале, ей виделось что-то неопределенное: Тропа, казалось, и дальше пролегала по серой безжизненной равнине. А на самом деле перед путниками раскинулся огромный лес, с деревьями, вознесшими кроны высоко в небеса, с цветущими побегами, качавшимися возле самых глаз, с птичьим щебетом и шорохом ветра.

— Ох! Неужели все закончилось! Луми, я больше не могу идти! — прошептала Соня и, сделав несколько шагов, без сил опустилась на песок.

Мальчик, тяжело дыша, ничком повалился на. Тропу и замер, прикрыв глаза. Спустя некоторое время он пробормотал, не размыкая век:

— Посмотри… Рыжая, посмотри, они за нами не гонятся? Там осталось еще много живых…

Девушка повернулась, готовая вновь увидеть оскаленные морды, — но там, позади, не было заметно ничего похожего на выход из пещеры: Тропа терялась вдали, в густых зарослях девственного леса. Уже ничему не удивляясь, Соня похлопала мальчика по плечу и успокаивающе прошептала:

— Нет… Там, сзади, никого нет… Только лес. Ах, как я сейчас отдохну! — И она с наслаждением растянулась на песке, закрыв глаза.

Но перед ее внутренним взором продолжали мелькать зловонные пасти, крючковатые когти и сверкающие бусины злобных глаз. В ушах снова зазвучал визг и сводящие с ума вопли. Застонав, девушка надавила на веки кулаками, стараясь отогнать видение. Замелькали красные круги, потом заплясали языки желтого пламени, и она, сраженная усталостью, забылась беспокойным сном.

Ее разбудил душераздирающий вопль. «Крысы!» — молнией пронеслось у нее в голове, и Соня мгновенно вскочила на ноги. Рука привычным движением метнулась к ножнам — но они были пусты. Хрипло выругавшись, девушка подхватила с земли лук и потянулась за стрелой, ища взглядом Луми. А он стоял на коленях, в нескольких шагах от нее, и горестно раскачивался взад-вперед, прижимая к груди свою драгоценную суму.

— Что случилось? Где крысы? Это ты кричал? — Она отрывисто задавала вопросы и в то же время настороженно вглядывалась в заросли, пытаясь понять, откуда исходит неведомая опасность. Вдруг Луми вновь испустил жалостный громкий стон, уткнувшись лицом в грубую ткань. Столько отчаяния и бессильной ярости было в его голосе, что у Сони невольно дрогнула рука, сжимавшая лук. Она ослабила тетиву и, все еще косясь на густо переплетенные ветки кустарников, осторожно подошла к мальчишке поближе.

— Что с тобой? Тут никого нет! Может, тебе приснилась эта проклятая пещера? Ну, поглядите-ка: вытаращился как безумный! Очнись, парень, — это я, Соня. Да перестань ты раскачиваться, говори, что стряслось!

— Крысы… Это крысы! Мы пропали! Рыжая, у нас ничего не осталось, ничего! А-а-а, все напрасно, мы никогда не дойдем до конца Тропы! Никогда!

Его колотила дрожь, он глухо зарыдал и в отчаянии повалился на песок.

Отложив лук, Соня присела рядом и осторожно потянула к себе холщовый мешок. Луми разжал руки, и сума, хранительница всевозможных чудес, впервые оказалась у девушки. Не успев заглянуть в нее, Соня все поняла: на ткани виднелась большая дыра и растрепанные концы нитей, — здесь явно поработали крысиные зубы.

Когда же эти твари ухитрились прогрызть мешок! Вроде бы она разделалась со всеми, кому удалось прошмыгнуть к ним, уцелев в пламени… Но теперь поздно вспоминать, надо что-то делать. Не желая расставаться со смутной надеждой, Соня откинула холщовый верх и заглянула в суму. Она действительно оказалась пуста, и колдун-недоучка не зря пришел в отчаяние… Хотя… Что-то все-таки уцелело, но утешительного в этом было мало: моток тонкого шнура с разлапистым крючком на конце, тот самый, благодаря которому они вскарабкались на поверхность в самом начале путешествия. Соня даже покачала головой: так давно все это случилось.