Пути судьбы

— Но ведь они, — Хис резко взмахнула рукой в сторону двух пирамидок из обломков черного камня, — ведь они, о Владычица Времени, тоже проиграли! А они переменчивы и каждый раз играют по-новому. Но ты видела сама — слабые людишки способны заставить их служить себе, заключив в талисманы! А я, Хис, почти всегда побеждаю!

Ее землисто-серое лицо исказилось от гнева, глаза пронзительно сверкали, пальцы хищно сжимались в кулаки. О, как невыносимо было Повелительнице Земли чувствовать свое унижение!

— Ха, Гара злилась на Эссу за зеркало, а сама… Сама, как миленькая, сушила их рубахи и штаны и освещала путь! Да, я проиграла, но меня они запомнят надолго! Ха-ха-ха! Ароя, будь мне благодарна, я облегчила тебе задачу! Хотя какой благодарности можно ждать от ветра, гоняющего по небу табуны облаков или дерзко завывающего в узких ущельях!

— Ах, как ты не любишь проигрывать, Хис! — сказала Морта почти ласково и чуть заметно склонила голову. В тот же миг Повелительница Земли со стоном осыпалась вниз грудой темных камней. — И не ты ли, желая взрастить злаки для тех же людей, молишь Арою, чтобы она пригнала дождевые тучи, и благословляешь Эссу, пролившуюся тебе на грудь теплым дождем?! Не будь слишком сурова и серьезна, тогда в следующий раз не проиграешь!

Мать Времени простерла руки над чашей. Таинственным светом сиял напиток, ее наполнявший, и красные сверкающие глаза в упор смотрели на безмолвную фигуру с белыми, словно облако, волосами.

— Ароя! Лети! Твоя Игра!

Золотые лучи утреннего солнца сияющими копьями пронизывали лес, напоенный запахами распускающихся цветов, влажных листьев и земли, пропитанной дождем. С веток, нависающих над самой Тропой, то и дело падали крупные капли, алмазами сверкая на солнце. Диковинные птицы, с интересом поглядывая на двух молчаливых путников, быстро шагавших по белому песку, перепархивали с дерева на дерево.

Они были похожи на ожившие цветы, эти пичуги, и в другое время Соня не удержалась бы от искушения полюбоваться их красотой и послушать заливистые трели. Но сейчас она лишь досадливо морщилась, когда какая-нибудь из них, взмахнув радужными крыльями, вспархивала с ветки, обдав их целым водопадом холодных брызг.

— Кажется, я вижу просвет… По-моему, лес скоро кончится! — сказала девушка, встряхивая головой.

Луми что-то пробормотал в ответ: ему явно не хотелось разговаривать. Он шел чуть позади, понурив голову. Брови его сердито хмурились, а губы кривились, как у готового заплакать ребенка. Ему и впрямь хотелось расплакаться, гнев и досада переполняли его сердце, он чувствовал себя слабым и беспомощным.

Проклятый коридор! Он ожидал чего угодно, только не этого! Как они теперь доберутся до цели? А эта рыжая девчонка, — и Луми исподлобья взглянул на спину быстро шагавшей впереди Сони, — эта девчонка идет себе, как ни в чем не бывало! Хорошо хоть на птиц не заглядывается! Похоже, она уверена, что оставшийся путь будет легким…

— Луми, смотри, что это такое? — удивленно воскликнула девушка, внезапно остановившись.

Белый песок, по которому они шли, дальше переходил в неширокую дорогу, мощенную гладким светлым камнем. Лес расступился, и перед путники открылась Широкая долина, заросшая высокой голубоватой травой, волнами колыхавшейся под порывами теплого ветра. Дорога — или Тропа? — белоснежной стрелой уходила вдаль, маня к чему-то туманно-пестрому, похожему на огромный город, скрытый сизой дымкой.

— Стой, Рыжая, не ходи пока дальше, — сказал Луми, подойдя к первым плиткам мостовой. — Давай сядем, отдохнем немного…

— Но я совсем не устала! — запротестовала Соня. — Ты только посмотри: она вдруг изменила вид, эта Белая Тропа. Опять странности! Пойдем, Луми. Время уходит, а конца пути еще не видно!

— Ты же не хочешь, Рыжая, чтобы конец наступил прямо сейчас? — спросил ее спутник, усаживаясь на песок. — Я чувствую, что мне надо немного подумать, прежде чем двигаться дальше. Особенно теперь когда… — И он выразительно похлопал по опустевшей суме.

Вздохнув, Соня села рядом. Да, Луми прав, идти дальше, не имея под рукой ни одного из магических талисманов старого Гартаха, было опасно… Однако она не представляла, о чем тут размышлять: ну, не повезло, они лишились всех этих колдовских штучек, значит, надо рассчитывать лишь на свои силы да еще на удачу…

Но удача — это самый ненадежный дар из всех, что посылают людям Боги. И там, в мрачном коридоре, куда путники попали, едва спасшись от страшного обвала, она им явно изменила… Сначала Луми и Соня обрадовались, оставив позади ужасный Храм Хис, превратившийся в груду развалин.

Мальчик, окончательно стряхнувший в себя оцепенение, взял факел из Сониных рук и решительно двинулся дальше, освещая дорогу. А она все забирала вправо, и спутникам через некоторое время начало казаться, что они идут по огромному замкнутому кругу. Возможно, так оно и было на самом деле — ведь Хис, коварная Хис, все еще не оставила их в покое, готовя новую ловушку…

Соня первая ощутила тяжелый запах: тошнотворную вонь разлагающейся плоти и какой-то кислятины. Она схватила мальчика за рукав, и они медленно пошли рядом, стараясь угадать, что за новая напасть ждет их там, за поворотом.

— Постой! Я слышу странные звуки! — прошептала девушка, замерев на месте.

Луми стоял рядом и напряженно вслушивался: ему показалось, что он тоже различает близкую возню, шорох и тихое попискивание.

— Похоже, там какие-то твари. Как бы они на нас с тобой не набросились! — тихо сказал мальчик, чувствуя, как тошнота отвратительным комком подкатывает к горлу.

— А на что тогда твой хваленый жезл Красного Огня?! Ты вроде не раз упоминал о его могуществе! — прошипела Соня. Она терпеть не могла, когда кто-то рядом с ней начинал трусить, толком не узнав в чем дело и еще не столкнувшись с опасностью лицом к лицу. — И чему только Гартах учил тебя столько лет! Для начала ему следовало…

Но девушка не успела договорить: мерзкое серовато-коричневое животное вдруг выскочило из-за поворота на середину Тропы и замерло, увидев пришельцев. Его глаза злобно вспыхнули красными огоньками, шерсть на загривке поднялась дыбом. Тварь приподнялась, принюхиваясь, на задние лапы и с отчаянным визгом бросилась назад.

Это оказалась крыса, огромная, не меньше кошки, и, судя по переполоху, поднявшемуся там, откуда она появилась, растерявшихся путников ожидала встреча с целыми полчищами подобных существ.

— Сейчас… Сейчас я вспомню! Ты не думай, Рыжая, я не боюсь, совсем не боюсь! — говорил Луми, слегка постукивая зубами. — Стой, не ходи, мне надо вспомнить заклинание. О Боги, как ужасно они пищат! Ненавижу крыс и летучих мышей! Омра, омра, кафе… Нет, не то… Кифа, олус, фаро…

— Ну, ты долго будешь стоять и бормотать? Сейчас они накинутся на нас! Слышишь, что творится?

За поворотом действительно происходило нечто невообразимое. Похоже, оттуда готовилась выкатиться целая лавина бурых ощерившихся тварей с горящими красными глазами. Соня на миг представила, как крысы с визгом вцепляются ей в горло, и острые мелкие зубы рвут кожу и мышцы. Девушка вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной.

Но тут раздался победный вопль Луми:

— Вспомнил! Пошли! Затыкай нос — сейчас так завоняет паленым, не продохнуть!

Воспрянув духом, девушка на всякий случай выхватила кинжал и встала рядом, приготовившись отразить атаку. Но крысы не спешили навстречу людям, вынуждая их самих сделать первые шаги.

— Не лезь вперед, держись немного сзади, а то как бы тебя вместе с ними не поджарить! — прокричал Луми, заглушая визг множества крысиных глоток.

Факел по-прежнему пылал в его руке ослепительным белым шаром. Мальчик выставил его вперед, как боевой меч, и воскликнул:

— Омра! Кафе! Фаро! За мной, Рыжая!

Начисто позабыв свои недавние страхи, он резко бросился по коридору, а огненный шар, сорвавшись с трубки, зашипел и метнулся за поворот, туда, где бесновались поджидавшие путников злобные существа. И тут же на конце жезла возник новый огненный шар. Быстро увеличиваясь в размерах, он угрожающе потрескивал, разбрасывая белые искры. Меж каменных стен творилось нечто невообразимое. А Соня до этого не могла даже вообразить, что крысы способны издавать такие жуткие вопли — или им встретились вовсе не крысы?