Убийца пришёл первым

— Да ничего особенного, только говорю, что видел её в коридоре этой ночью! — Жозе тоже понял, что хватил лишнего, но отступать не собирался. — Почему ты её покрываешь, Себастьен?

— Никого я не покрываю, ясно? — в бешенстве я схватил его за воротник рубашки так, что он угрожающе треснул. — Да, Лали выходила несколько раз, но минут на пять, не больше — просто выпила лишнего за ужином, если тебе это интересно! А вот сам-то ты что делал в коридоре в два часа ночи?

Подоспевший Николя растащил нас в разные стороны и примиряюще поднял руки:

— Успокойтесь же, ради Бога! Я никого не хотел ссорить своими расспросами и тем более не хочу, чтобы мы сейчас все начали обвинять друг друга лишь на том основании, что кто-то из нас выходил в туалет, чёрт возьми!

Тирада друга несколько охладила наш с Жозе пыл, а Мануэла нервно передёрнула плечами:

— Должна признаться, мы с Линдой тоже не сидели за доской как пришитые.

— В общем, любой из нас мог убить, — мрачно констатировал Николя. — Что касается нас с Элен, то мы действительно проспали всю ночь, но доказать это я тоже не могу.

— Вот мы и вернулись к началу, — резко бросила Джоанна. — Любой мог зарезать Оливье, но ни у кого не было повода сделать это.

После её слов вновь воцарилась тишина — в самом деле, было над чем задуматься. Я полностью доверял своим друзьям, всем вместе и каждому по отдельности — и всё-таки кто-то из них врал. Конечно, если Кристиан не убийца.

Но у Кристиана мотив был слишком явным — настолько, что даже трудно было в него поверить. Если этот парень и мог сделать спьяну какую-нибудь глупость, то как раз в тот момент, когда он набросился на Оливье за столом; но представить, что Кристиан проснулся среди ночи, отыскал в темноте нож и пошёл предъявлять дальнейшие претензии — на это у меня фантазии не хватало. Я очень хорошо помнил, до какого состояния напоролся Кристиан за ужином — да он бы два и два не сложил, не говоря уж о чём-то большем.

Конечно, для полиции он был лакомым кусочком — крупная ссора с жертвой накануне убийства, далеко небезупречное прошлое, наконец, найденный перстень… Чёртов перстень! Неожиданно мне в голову пришла очень простая мысль — если Кристиан не убивал, значит, настоящий убийца подбросил ему эту цацку. Подбросил специально, очень хорошо рассчитав, что подозрение падёт прежде всего на бедного Кри-Кри.

От такого вывода мне сделалось не по себе — как-никак, приходилось признать, что один из моих друзей — преступник, причём преступник циничный и расчётливый. Мне было гораздо легче смириться с мыслью, что Оливье погиб в результате случайной пьяной ссоры, нежели с тем, что убийство было обдумано и спланировано заранее. Но кто, чёрт возьми?!

— Ладно, Нико, Эркюля Пуаро из тебя не выйдет, — буркнул присмиревший Жозе. — Себастьен прав, давайте лучше пожрём, а то я из-за всех этих переживаний жутко проголодался.

На сей раз над его неумеренным аппетитом даже никто подтрунивать не стал; все потянулись к столу, на котором ещё оставались кое-какие закуски, однако по хмурому лицу Николя было видно, что он от своего не отступится.

Этот парень тоже не верит в виновность Кристиана, подумал я. Но чем он руководствуется при этом? Старой дружбой или ещё чем-то, что пока знает только он один? Николя первым увидел труп и больше никого не пустил туда до прихода полиции… не значит ли это, что он заметил там что-то такое, о чём не следовало знать Ленорману? Времени было достаточно, чтобы уничтожить любую улику…

Стоп, оборвал я себя. Что за бред лезет мне в голову? Уж кто-кто, а Николя точно не из тех, кто может совершить преступление или хотя бы с какого-то бока замешаться в нём. Ещё в университете мы не раз посмеивались над его правильностью и почти патологической честностью, так неужели теперь он начнёт строить какие-то хитрые комбинации?

Да и потом, даже если закрыть на всё глаза и допустить, что Николя каким-то образом приложил ко всему случившемуся руку, то перстень-то всё равно со счетов не сбросить! Ну не было у него никакой возможности подложить эту штуковину Кристиану в карман… Или всё-таки была?

Нет, Себ, дружище, кончай нести чепуху, сказал я сам себе, в задумчивости поглощая вчерашний бутерброд. Когда в голове такая каша, подозревать можно кого угодно. Попробуем-ка лучше оттолкнуться от фактов…

А факты таковы — когда убийца вошёл в комнату Оливье, тот не спал и даже не собирался. Постель его была не разобрана, сам он не раздет… и этому, по-видимому, есть только два объяснения — либо всё случилось почти сразу после того, как мы разбрелись по комнатам, либо бедняга Оливье кого-то ждал и потому не торопился отойти ко сну. Первый вариант слегка отдавал идиотизмом — ну в самом деле, кому придёт в голову шастать по коридору с ножом в руке, если не уверен, что остальные уже давным-давно спят без задних ног? А тогда… Тогда, возможно, стоит задуматься над тем, кого Оливье мог дожидаться полночи?

— Уж если вы собираетесь проводить расследование, делайте это как следует, — мрачно заметила Лали, сосредоточенно тыча вилкой в остатки салата. — Ищите мотивы. Ведь нашлась же у кого-то причина, чтобы это сделать?

— Мысль, конечно, здравая, — не без иронии кивнула Бенедикт. — А что, у тебя есть соображения?

— Я так понимаю, Кристиан заочно оправдан, — с видом глубокой задумчивости продолжала моя жена, пропустив реплику Бене мимо ушей. — Значит, надо искать в другом направлении. Вот, например, могли Оливье убить из-за неразделённой любви, а, Линда? Как ты думаешь?

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — деланно удивилась австралийка, хотя её рука с бокалом внезапно дрогнула. — Считаешь меня экспертом по неразделённой любви?

— Тебя? Да нет, что ты, — как ни в чём не бывало взмахнула вилкой Лали, однако взгляд её был выразительнее всяких слов. — Просто пытаюсь рассуждать вслух.

— Начиталась ты, милая, любовных романов, — спокойно пожала плечами Линда и даже позволила себе улыбнуться. — Пламенные натуры, африканские страсти… В жизни, знаешь ли, всё немного по-другому.

— Любовные романы? Терпеть не могу! — презрительно фыркнула моя жена и уткнулась в тарелку; весь её наигранно-равнодушный вид говорил: Я сказала всё, что хотела, теперь думайте.

Ну и ну, мысленно присвистнул я, оказывается, моя ненаглядная Лали не так проста! Вполне прозрачно намекнула, что подозревает в убийстве Линду, хотя ещё полчаса назад готова была голову дать на отсечение, что это сделал Кристиан. Неужто её всё-таки убедили наши с Николя аргументы в пользу бедолаги Кри-Кри? Или… Что там вчера говорила Лали по поводу того, что Оливье якобы насмехается над чувствами Линды?

Впрочем, в одном жёнушка моя безусловно права — нужно искать мотивы. И кое у кого они действительно есть, насколько мне известно. Да вот взять хотя бы Жозе… Одному Богу известно, было ли на самом деле что-нибудь между Бенедикт и Оливье, но Жозе-то, похоже, в этом ни капли не сомневался, иначе не устроил бы своей невесте сцену ревности на тёмной кухне. Правда, именно он в последний момент перехватил руку Кристиана с ножом… Хотя кто знает — быть может, как раз этот инцидент натолкнул его на мысль прирезать Оливье. Тогда загадочное появление перстня в кармане Кри-Кри легко объясняется…

Да и Линду, получается, тоже нельзя сбрасывать со счетов, несмотря на её алиби — кстати, плохонькое, честно говоря. Месть отвергнутой женщины, и всё такое прочее… А ведь Лали говорила, что наша фотомодель давно уже вздыхает по Оливье, так что, не исключено, они виделись раньше, и именно тогда между ними могли завязаться какие-то отношения. А почему бы и нет? Возможно, корни убийства тянутся из прошлого…

— Уж если Лали предлагает искать мотивы, то, по моему разумению, нужно сделать вот что, — медленно заговорил я, тщательно подбирая слова. — Пусть сейчас каждый из нас вспомнит, когда он встречался с Оливье в последний раз и при каких обстоятельствах, желательно поподробнее. Думаю, это тоже может оказаться полезным.