Страница 33 из 47
Таковым стала мгновенная ликвидация института младших командиров (сержантов и старшин). До 1968 года их готовили в полковых школах, куда после определенного срока службы отбирали солдат, лучших с точки зрения боевой и морально-психологической подготовки, тех солдат, которые уже стали неформальными лидерами. Из них и готовили младших командиров, причем для той части (корабля), где они служили рядовыми. Таким образом, неформальная иерархия в максимальной степени была приближена к формальной, младшие командиры имели совершенно реальный авторитет, знания и опыт. Многие из них оставались на сверхсрочную службу (сегодня она называется контрактной), это были уже настоящие профессионалы. Они брали на себя обеспечение дисциплины в подразделении, индивидуальное обучение и воспитание рядового состава, снимая эти задачи с офицеров.
В 1968 году эта система была ликвидирована. Сержантов и старшин стали готовить в учебных подразделениях, куда их направляли сразу после призыва. Такие подразделения заведомо считались «не совсем полноценными». Профессиональных навыков выпускники таких учебок за полгода приобретали, как правило, даже меньше, чем бойцы одного с ними призыва, попавшие рядовыми сразу в боевое подразделение. Придя в часть, такие командиры оказывались во всех отношениях наименее подготовленными, хотя, вообще-то, должно быть прямо наоборот. Естественно, командовать рядовыми, которые отслужили больше, гораздо больше умели и были гораздо физически сильнее, они не могли в принципе. Естественная иерархия рухнула, вместе с ней рухнули дисциплина и боеспособность. Попытка заменить сержантов и старшин прапорщиками полностью провалилась, прапорщики быстро заняли наиболее «хлебные» хозяйственные и тыловые должности, превратившись в главных героев армейского фольклора, олицетворение тупости и вороватости.
При этом природа пустоты не терпит. Вместо разрушенной формальной иерархии родилась неформальная. На ее вершине оказались те, кто имел больше силы и опыта, то есть старослужащие. Сама по себе неформальность, нелегальность иерархии не могла не придать ей уродливых черт. А тут очень «кстати» подвернулись вышеупомянутые уголовники. Офицеры поначалу просто растерялись, а потом приняли новую систему. Потому что, во-первых, среди офицеров возросла прослойка циников, во-вторых, у офицеров фактически не было другого выхода. Если естественная иерархия разрушена, должна возникнуть хоть какая-то новая. Иначе подразделение просто утратит управляемость. В итоге, потеряв сержантов и старшин, офицеры вынуждены были сделать ставку на «дедов», стараясь (и то не всегда) лишь по возможности не допускать слишком уж откровенной уголовщины.
Еще одним фактором, способствующим развитию дедовщины, стала все более заметная бессмысленность существования военнослужащих. Цинизм к этому времени уже глубоко проник не только в армейскую среду, но и в общество в целом. Вера в коммунистические идеалы, мягко говоря, ослабела. Несмотря на всю пропагандистскую истерию, войну с мировым империализмом тоже как-то не очень ждали. При этом армия разрослась до гигантских размеров, поскольку советское руководство считало необходимым иметь вооруженные силы, равные ВС всех 16 стран НАТО, а также Китая и Японии вместе взятых. Пропорционально разрастанию армии падал уровень боевой подготовки, на нее стало просто не хватать денег. А здесь закономерность была очевидной - чем больше подготовки, тем меньше дедовщины. И наоборот. Боевая подготовка придает жизни смысл, кроме того, для нормального мужчины она сама по себе в той или иной степени интересна. Наконец, она просто забирает много времени и сил. Если подготовки нет, то в жизни нет смысла и интереса. Сил и времени остается много. Их надо на что-то употребить. Если начальство пытается занять подчиненных предельно бессмысленными мероприятиями типа покраски одуванчиков в зеленый цвет, это вызывает неизбежное озверение. Которое надо на ком-то выместить.
В группах армий, дислоцированных в странах Восточной Европы, где к войне готовились всерьез, дедовщины было мало, а уровень боевой подготовки - весьма высок (это была настоящая профессиональная армия, хотя и абсолютно призывная). В округах второго стратегического эшелона (Белорусском, Прибалтийском, Прикарпатском) было уже хуже, но терпимо. А дальше на восток - сплошная покраска одуванчиков.
Самое главное, что все факторы совпали по времени, дав кумулятивный эффект. И процесс пошел.
И пришел. Дедовщина стала серьезным социальным институтом со своими традициями, обрядами, терминологией. Например, «фазан» значительно важнее «слона». То есть слово «важнее» здесь даже неуместно. Они вообще несопоставимы по статусу. Армейский «фазан» может раздавить армейского «слона» так же, как настоящий слон - настоящего фазана. Смысл такого лингво-зоологического парадокса теряется в глубине веков. Но он закрепился намертво. Под ремень «духа» не должна проходить ладонь. Под ремень «дедушки» должен свободно проходить кулак. Нижний край пилотки «духа» должен быть в двух пальцах от бровей. У «дедушки» пилотка должна быть на затылке так, чтобы только не свалилась. В тех войсках, где на петлицах военнослужащие носят скрещенные пушки (РВСН, ЗРВ, РВиА СВ) на дембель эти пушки должны быть перевернуты. Еще страниц на 5, а то и на 10, можно написать всяких примеров традиций и обрядов, правда, большинство из них будут не для слабонервных. В каком-то смысле все это стало культом. Советская армия, формально переименованная в 1992 году в Российскую, без всего этого бреда уже немыслима.
Первая масштабная кампания борьбы с дедовщиной случилась в конце 80-х, в эпоху гласности, в связи с выходом в свет повестей «100 дней до приказа» и «Стройбат». Эффекта она не дала, поскольку не были устранены причины явления. Интересно, что дедовщина не исчезла даже в тот период, когда в армию призывали студентов. Самые зверские и унизительные обряды и жестокое физическое насилие прекратились, но все остальное сохранилось, поскольку без дедовщины, то есть иерархии, армия не могла функционировать. С уходом студентов вернулись и обряды. В российское время кампаний по борьбе с дедовщиной было много, однако положение лишь усугубилось из-за полной люмпенизации ВС при сохранении всех причин явления и его фактической институционализации, произошедшей в силу длительности существования.
В результате идея отказа от призыва, то есть создания «профессиональной армии», стала рефлекторной реакцией общества на безобразную ситуацию в ВС. Усилиями некоторых политических сил идее была придана некая теоретическая основа. При этом самой сути идеи никто не обсуждал, никого не интересовало, как это скажется на безопасности страны.
Подробное обсуждение достоинств и недостатков различных принципов комплектования - большая отдельная тема. Здесь же можно указать на ложность утверждения «в профессиональной армии нет дедовщины». Почему? Из чего это следует? Дедовщина возникла не из-за способа комплектования. В зарубежных армиях нет дедовщины в нашем понимании этого слова, независимо от принципа их комплектования.
Во всех развитых странах, к коим, при всех оговорках, относится Россия, при переходе на наемный принцип комплектования в армию идут те, кто не нашел себе места в гражданской жизни. Совершенно непонятно, почему большая часть общества не хочет понять этой очевидной вещи. Основную часть контингента начинают составлять люмпены-неудачники, нередко с уголовными наклонностями. Среди них неуставные отношения могут оказаться даже жестче, чем среди призывников. Предположение о том, что военнослужащий, подвергающийся унижениям, разорвет контракт, в значительной степени является иллюзией. Если человек пришел в армию от безысходности, он стерпит и унижения в самой армии. Более того, за досрочный разрыв контракта теперь предлагается штрафовать военнослужащего, что, кстати, совершенно правильно.
Как показывает зарубежный опыт, неуставные взаимоотношения (хотя и в не сопоставимых с нашими масштабах) гораздо чаще встречаются в наемных армиях (англосаксонских), чем в призывных (немецкой, израильской, скандинавских). Это легко объяснимо. Наемная армия - это замкнутая каста лиц, представляющих социальные низы, в том числе уголовников (сегодня американцам и англичанам из-за Ирака просто некуда деваться, приходиться брать всех подряд, причем уголовники пошли в армию целенаправленно - для приобретения нужных навыков). В ней гораздо легче рождаются неформальные традиции и обряды, чем в открытой обществу народной (призывной) армии.