Страница 34 из 47
В итоге переход на полностью контрактный принцип комплектования без изменений всего остального армейского устройства (а наши либеральные партии на самом деле предлагают именно это) с точки зрения борьбы с дедовщиной не просто бесполезен, но аморален. Потому что такой переход означает не «сделаем так, чтобы наши сыновья не подвергались дедовщине», а «сделаем так, чтобы дедовщине подвергались не наши, а чьи-нибудь другие сыновья».
Впрочем, в последнее время военно-политическое руководство России наконец-то дошло до главной причины дедовщины - отсутствия профессиональных младших командиров. Их и только их надо действительно переводить на контракт, давая им реальные командные полномочия. Однако в данном случае чрезвычайно важны критерии, по которым будет формироваться корпус младших командиров. Сержантом (старшиной) может быть только военнослужащий, отслуживший по призыву, отлично освоивший свою воинскую специальность, желающий служить дальше (причем не только ради улучшения своего материального положения) и имеющий способности обучать и воспитывать рядовой состав. Сегодня, как показывает практика, лишь незначительная часть сержантов-контрактников отвечает данным требованиям. Кроме того, денежное довольствие профессиональных младших командиров должно быть существенно выше, чем в настоящее время.
Конечно, можно приветствовать и переход к одногодичной службе по призыву. «Дух» сразу становится «дедом», без промежуточных ступеней. Впрочем, если призывники и контрактники, вербуемые из тех же призывников, будут служить в одной части, то дедовщина, видимо, никуда не денется. Если же составлять части из одних призывников, то боеготовность таких частей будет даже не нулевой, а отрицательной.
Наконец, создается впечатление, что если даже в России чудесным образом удастся сформировать нормальный корпус младших командиров, если даже в армию перестанут призывать уголовников, дедовщина не исчезнет. Потому что она институционализировалась. Армия стала немыслима без «салабонов», «черпаков» и «дембельского поезда». Чтобы вся эта зараза исчезла, нужно переформатировать диск. То есть создать все с нуля.
* СОСЕДСТВО *
Дмитрий Данилов
Темно, но красиво
Украина накануне выборов: неполитические наблюдения
За довольно короткий период времени мне удалось побывать в четырех крупных городах Украины. Это было в сентябре, перед самыми выборами в украинский парламент. Правда, я старался обращать внимание на вещи, с политикой не связанные. Однако кое-что из выборной шелухи все-таки попало в поле моего зрения.
Дедушки и темнота
Первое, что я увидел во Львове - старенький и сильно пьяный дедушка крестьянского вида. Дедушка пытался войти в здание вокзала, но отклонялся в сторону, упирался в стену вокзала и падал. После чего мучительно вставал и повторял попытку - опять неудачно. Так повторилось раза три. Рядом стоял украинский милиционер, неподвижный и безмолвный. Тут я вспомнил, что надо поменять рубли на гривны, и углубился в вокзальные помещения. Потом вернулся и обнаружил, что дедушка таки сумел войти в вокзал. Он стоял посреди кассового зала и громко произносил разрозненные звуки. Это было трудно назвать речью, хотя, возможно, дедушка говорил на каком-то незнакомом мне языке.
Чуть поодаль стоял другой дедушка. Одет он был в нечто невообразимое, но при этом опрятное. У дедушки было заскорузлое и грубое, но на редкость продолговатое лицо. Лица такой степени продолговатости встречаются разве что у представителей правящей элиты США. Продолговатое лицо дедушки венчала такая же нелепая, как и вся его одежда и обувь, шапка - кожаная, на меху, очень высокая и с козырьком. Почему-то подумалось, что обладателем такого облика вполне мог бы быть отставной фельдфебель австро-венгерской армии.
Дедушка- фельдфебель неподвижно смотрел на расписание поездов дальнего следования и беззвучно шевелил губами. А первый дедушка, пьяный, пошатнулся, издал какой-то громкий звук и упал.
Было довольно трудно оторваться от наблюдения за львовскими вокзальными дедушками, но я все же сделал над собой усилие и вышел в город.
Второе после дедушек сильное впечатление от Львова - темнота. Привокзальная площадь была освещена несколькими тусклыми фонарями. Прилегающие улицы тоже, как говорится, тонули в темноте. Очень странное ощущение - такого ни в одном российском городе не увидишь.
В привокзальной темноте оранжево светились фонарики на крышах такси. Улица Квитки-Основьяненко, гостиница «Электрон», сказал я по-русски. Двадцать гривен, ответил таксист по-украински. Поехали.
Г. Ф. Квитка-Основьяненко - драматург, один из основоположников украинской литературы. Родился в 1778 году, умер в 1843 году.
Недолго попетляли по узким темным улочкам, мощеным брусчаткой, и приехали к серой хрущевской пятиэтажке, над одним из подъездов которой было написано «Електрон». Попросил таксиста подождать. В подъезде нет совершенно никакого света - то есть вообще. Поднимаюсь практически наощупь на пятый этаж. На площадке пятого этажа горит тусклая лампочка, над некрасивой деревянной дверью написано «Готель Електрон».
Перед отъездом методично обзвонил все львовские гостиницы. Мест нет - якобы это из-за Львовской книжной ярмарки, на которую приехало очень много людей. А может быть, из-за чего-то еще. Удалось забронировать номер только в гостинице «Електрон». Женщина, которая говорила со мной по телефону, сразу предупредила, что это, скорее, не отель, а общежитие - удобства в коридоре и так далее. На комфорт, мол, не рассчитывайте.
Так оно все и оказалось. Довольно-таки ужасный отельчик. Даже, можно сказать, ужасающий. Тетенька на ресепшене сразу предупредила: вода строго с шести до девяти утром и вечером. В одну минуту десятого вода пунктуально исчезает. Причем речь идет о холодной воде. Горячей нет. Правда, среди удобств, которые в коридоре, имеется бойлер. Побросал вещи в номере, спросил у тетеньки, не знает ли она, где во Львове можно обнаружить интернет-кафе. На улице Дудаева, кажется, есть, сказала тетенька.
На улице Дудаева. Вот оно как. Тетенька сказала, чтобы приходили не позднее полуночи, «потом мы закрываемся».
Улица Джохара Дудаева - симпатичная узкая улочка практически в самом центре города. И интернет-кафе сразу нашлось, с вежливым админом, говорящим по-русски. Можно было бы даже назвать эту улочку прекрасной, если бы не это, скажем так, не слишком удачное название.
После интернет-кафе вышел на располагающийся в двух шагах проспект Шевченко. Надо немного прогуляться по городу, несмотря на поздний час.
На проспекте Шевченко тоже темно, хотя и не так, как на вокзале - центр Львова освещен получше. Хотя все равно непривычно темно, по сравнению с Москвой или Питером. Людей на улице довольно много. Вдоль улиц - сплошные ряды красивых домов европейского вида. Все центральные улицы, в том числе главные магистрали, довольно узкие. Бросается в глаза огромное количество ресторанов, кафе, кафешек и забегаловочек - просто невероятное количество, они практически в каждом доме.
Зашел в одно из небольших кафе. К нам довольно скоро подсел не очень трезвый мужичок лет тридцати. На его круглом лице лежало выражение крайней хозяйственности и рачительности, и было понятно, что это выражение не сходит с его лица никогда. Мужичок сразу опознал во мне москвича, завязался разговор, я говорил по-русски, мужичок - по-украински, но это совершенно не мешало беседе - все все понимали. Мужичок рассказал, что когда-то, в самом конце 80-х, служил в армии в Москве, служилось ему в Москве здорово, а сейчас уже совсем забыл русский, но к России и «москалям» относится хорошо; в его речи часто встречались обороты типа «братья-славяне», «нам делить нечего» - в общем, беседа, хотя и была несколько сумбурной, протекала в сдержанно-дружеском ключе.