Страница 121 из 223
Сэр пододвигает ей стул.
— Тётушка, — повторяет Мага упавшим голосом. — Да вы… вы просто интриганка? Да для чего вам всё это было нужно? Объясните мне!
— Это был единственный выход для вас обоих, Мага. Зная твою склонность доводить любое дело до конца, нетрудно было предугадать, что ты воспользуешься первой же возможностью либо объясниться, либо как-то снять блок с памяти Иоанны. Если бы даже она не надумала уйти сама, ты бы нашёл способ выманить её из комнаты, не так ли? Мне очень жаль было подставлять тебя, мой мальчик, но у вас, некромантов, свои отношения со смертью, и я знала, что ты справишься; ты ведь снял с неё блок, получил то, что хотел. И ты освободился от зависимости. Она же вернула свои воспоминания. Вот только не знаю, кто из вас оказался в большем выигрыше…
— Или в проигрыше, — угрюмо отзывается Мага. — И вы спокойно дали мне умереть?
— Я был рядом, — коротко отвечает сэр.
— И ты дал Иве уйти?
— Это был её выбор, Мага. Ты в своё время выбора ей не оставил.
— Да что вы… Что вы все её защищаете? Кто-нибудь подумает здесь обо мне, в конце концов? К вашему сведению я тут недавно умер!
— А эта женщина умерла, рожая твоих детей, Мага, — говорит жёстко леди Аурелия. — Разве тебе не доложил Абрахам? Или ты в своём ослеплении пропустил это мимо ушей? Ты ведь знаешь, как трудно вам, некромантам, появиться на свет, как тяжело вас вынашивать? У вас совершенно иная энергетика, отличная и от магической, и от человеческой, она сразу начинает конфликтовать с телом, которое его взращивает. Я помню, как Мирабель носила вас под сердцем, мучилась от постоянного токсикоза и как тяжело рожала, счастье, что ваш отец не отходил от неё последние сутки и смог-таки вытащить её с того света! Иоанне неслыханно повезло, что рядом с ней оказался хороший врач; а где в это время был ты, Мага?
— Ты видел её жилище, там, в воспоминаниях? — подхватывает сэр Майкл. И тут мне становится обидно. Ну да, моя квартирка, конечно, та ещё коробушка по сравнению с его замком, но у некоторых и этого иной раз не бывает… — Какие там крошечные комнаты? Ты что-нибудь знаешь о её семье? Семь лет назад она потеряла отца, три года тому назад — мать, двоих братьев, невесток и трёх маленьких племянников. Она похоронила разом почти всех своих близких, Мага, у неё никого не осталось. Разве ты не должен был находиться рядом?
Я шмыгаю носом на своём подоконнике. Мне становится жалко не только себя, но и Магу в какой-то степени. Я-то отсиживаюсь, как сторонний наблюдатель, а он — под перекрёстным обстрелом.
— А ты можешь представить состояние девушки, которая вдруг обнаруживает, что беременна? — вкрадчиво говорит леди Аурелия. — Как ей пришлось объясняться с родителями? Сколько унижений и насмешек вынести от окружающих? Хотя на тот момент было очень легко избавиться от этого невесть откуда свалившегося бедствия: небольшое хирургическое вмешательство — и…
— Нет, — вдруг говорит Мага и становится ещё белее. — Нет. Вы же знаете, она этого не сделала.
Золотая Леди внешне спокойна, только глаза налиты синевой и ноздри трепещут от гнева.
— И что бы ей могло помешать? Несложная операция — и всё кончено! Никаких проблем! А вместо этого…
…Папа сказал: рожай, дочка. Одним внуком больше — не страшно, как-нибудь прокормим. Дитё не виновато, что отец у него сволочь и трус оказался.
Мама сказала: лучше сейчас роди, чем потом совсем не сможешь, а то ведь всякие бывают последствия после абортов. Будет тебе ребёнок мешать — сами вырастим, ещё молодые. Дитё не виновато…
Они не знали, что будут двойняшки. А и знали бы — от своих слов не отказались.
— Вместо этого она прошла через всё, — договаривает леди. — Прошла ради твоих детей, Мага. И, как положено матери некромантов, умерла при родах.
У меня перехватывает дыхание. Как положено… кому?
Мага чуть с ума не сходил от счастья, вспоминая их ауру… ауру моих девочек. Они — некроманты? Мои Сонька и Машка? Или мой сон всё-таки обернулся кошмаром?
Неловко дёрнувшись, соскальзываю с подоконника. Лечу, ожидаю удара, но пол всё отдаляется, отдаляется… Начинаю судорожно барахтаться, скидываю с себя одеяла и… сажусь на кровати.
Нет. Не может быть. Трясу головой. Ни за что не буду больше ничего загадывать перед сном. Ни за что!
На потолке играют оранжево-красные блики, как от зарниц. У стены напротив слышится спокойное дыхание спящего пожилого сэра. Верный своему слову, он расположился на полу, позаимствовав у меня только подушку, но одеялом так и не воспользовался. А мне под двумя — жарко. Мой черёд — укрыть соседа. Всё равно не спится, размять бы ноги, да негде… Хоть у окна постою.
Где-то далеко разгорается зарево, хотя для рассвета ещё рано. Приоткрыв окно, я чувствую запах гари и поспешно закрываю створку. Похоже, степь горит. С первого взгляда подумаешь — чему там гореть? Сочная высокая трава ещё не успела усохнуть под солнцем, нынешнее лето не засушливое. Но под этой свежей травой прошло- и позапрошлогодняя, высохшая, как порох. Только спичку поднеси да раздуй ветром огонёк — и заполыхает.
Небо пересекает разветвлённая молния, затем другая. Мысленно начинаю считать. Через двадцать секунд громыхает. Гроза рядом.
Так что там с некромантами?
Ваня, и почему это оказалось для тебя новостью? Ты забыла, кто их отец? Ах, ты просто ещё не привыкла к этому…
Я хорошо знаю своих девочек. Конечно, ни одна мать не скажет дурного о своём чаде, но я всё же стараюсь быть объективной. Они — нормальные добрые дети. Немного взбалмошны, бывают рассеяны, бывают вспыльчивы — но отходят быстро. Таких приступов бешенства, какие наблюдались пару раз у Маги, с ними не случалось. Они любят меня, обожают друг друга — как, наверное, многие близняшки. Они честные, справедливые, они — замечательные дети. Мои дети. В них то, что вложила я.
Я представляю их обеих. Вызываю в памяти тот самый «клип» из медальона сэра. Мысленно ставлю их перед собой.
И отчётливо вижу то, чего не замечала ранее, просто не вглядывалась особым взглядом. Я вижу черноту звёздной ночи, разлитую вокруг каждой. Но не ауры смерти, не как у Галы, нет. Галина аура, как чёрная дыра, медленно втягивала в себя энергию извне и была густым, почти непроницаемым туманом, а та, что на детях, вселяет в меня надежду.
Их ауры словно зачёрпнуты из Космоса. В них дрожат бусины звёзд, горошины белых карликов и прочерки метеоритов. По наружному контуру непрерывно сменяются все цвета спектра, то и дело сливаясь в чёрный и вновь распадаясь на радужные нити. А главное — у каждой из них аура двойная. Не знаю, заметил ли это Мага, но я, как лицо заинтересованное, разглядела. Там, сквозь некромантовскую оболочку, просвечивается малахитово-зелёная прозрачная дымка. Моя. Обережная.
Я не буду биться в истерике из-за того, что они некроманты, не буду отрицать очевидного и прятать голову в песок. Да, они такие. Это не значит, что они лучше или хуже остальных, просто другие. Как бывают другими талантливые и одарённые дети, яркие индивидуальности, лидеры, да просто те, кого отличают способности выше среднего уровня. Им рано или поздно становится тяжело жить, потому, что со стороны окружающих бывает и непонимание, и неприятие — мол, выше всех себя ставишь… Но моих детей — двое. Они никогда не будут одиноки. Может, именно для этого природа устроила так, что среди некромантов часто рождаются близнецы? Чтобы им было легче выживать, держась друг за друга?
Но тогда получается, что и у Маги должен быть брат-близнец? Что-то там упоминал сэр Майкл, вроде того: ты вернулся один… Значит, уходили они в мой мир вместе?
Небо раскалывается от очередного пучка молний, и практически сразу же сверху оглушительно гремит. Дребезжат стёкла, слышно, как по соседству на конюшне испуганно ржут лошади.
— Сейчас начнётся, — говорит за моей спиной сэр Джон. — Не волнуйтесь, дорогая, это наверняка местные маги перестарались. Видите — пожар в степи? Они спешно корректируют погоду, чтобы его загасит, а массовый сбор облаков не обходится без побочных эффектов. Зато будьте уверены, ливень сейчас начнётся — что надо. Огонь не пройдёт далеко.