Страница 8 из 29
Для сравнения опишу собственные ощущения при залповом пуске ракет С-1-ОФ, который я произвел вскоре после описанного полета с ракетами С-5.
По моим прикидкам и по мнению инженеров, при пуске ракет С-1-ОФ сильной отдачи быть не должно, так как пусковые устройства этих снарядов были открытого типа. Тем не менее, учтя опыт Михаила, приготовился на всякий случай к возможным неожиданностям. Все таки – 8 штук 120 килограммовых, 180 миллиметровых "чушек" – требуют к себе уважения. И они потребовали…
Несмотря на предположения, что сильной отдачи не будет, она была сильной. Не такой резкой, как при выстреле из ружья, а несколько смягченной и растянутой по времени. И так же, как и при стрельбе из блоков С-8, знакопеременной. Более того, перегрузка ощущалась и в горизонтальной плоскости – самолет испытал несколько рыскающих движений. Впоследствии, вспоминая свои ощущения от этой встряски, у меня возник зрительный образ: самолет как бы взяли за хвост и встряхнули. И по нему пробежала волна, как по слабонатянутой веревке, когда ее встряхнешь с одного конца при зажатом другом.
Привязан я был крепко, так что ни обо что меня не ударило. Волна прошла через меня, как и через самолет. Акселерометр зафиксировал: +8 -4. Как же могла появиться перегрузка при открытых трубах-направляющих? Дело в том, что трубы были наклонены на 15' и их задние обрезы, откуда выходили газовые струи реактивных двигателей, смотрели в нижнюю обшивку крыла. Таким образом, газовые струи с огромной скоростью выходящие из сопел, ударяли в нижнюю поверхность крыла под углом 15' и тут же сделали резкий поворот вдоль этой поверхности. Это и было причиной появления перегрузки. А ее сложный характер определялся тем, что струи били с небольшим разносом по времени и в разные точки крыла. Боковые же движения самолета я объяснил следующим образом. Снаряды в трубах удерживаются фиксаторами, а затем движутся в трубах, преодолевая трение ведущих поясков о поверхность труб. Снаряд начинает движение только тогда, когда сила тяги достигает значения, превышающего сопротивление фиксатора и трения при движении в трубе. Эта сила и передается на самолет, но действует в направлении движения, то есть вперед, а не назад, как сила отдачи. И еще одно соображение. Очень большие значения перегрузки можно объяснить тем, что сила воздействия на самолет была ударной, а при ударной нагрузке грузик акселерометра, получая ударную нагрузку, приобретает значительное ускорение, которое продвигает его по инерции дальше, чем при плавном нарастании силы. Косвенным доказательством этого является то, что при указанных значениях перегрузки, превышающих максимальную эксплуатационную, никаких деформаций конструкции самолета не возникало.
А теперь по порядку о пусках ракет С-1 -ОФ. Здесь мы встретились с неожиданностями (об одной из них я уже рассказал) и с опасными ситуациями.
При первом пуске одной ракеты с правой стороны, во-первых, я обнаружил разворот самолета влево, причину которого объяснил выше. Вторая неожиданность – снаряд после вылета из трубы "нырнул" вниз и по дуге переместился влево и уже здесь стабилизировался и по устойчивой траектории пошел к цели. Прицеливался я по центру круга радиусом 50 м, а снаряд упал за пределами круга слева. Все последующие снаряды пошли туда же. Явление, которое привело к отклонению снаряда известно и называется деривация. Описанный характер движения снаряда вызван тем, что труба-направляющая имела небольшую длину и снаряд, вылетая из нее, не успевал набрать ни поступательную скорость, ни скорость вращения. Решили задачу просто: линейное отклонение снаряда на земле пересчитали в угловое (на дальности пуска) и на эту величину повернули прицел относительно вертикальной оси влево.
МиГ-15бис (ИШ)
После этого снаряды пошли в цель.
Испытания и этой системы показали ее достаточную прочность, надежность работы всех агрегатов. И все бы шло хорошо, если бы не случайная проверка системы по незапланированному варианту. Откровенно говоря, незапланированный вариант произошел по моей вине, но в конечном итоге это позволило выявить дефект, который не проявился бы, если бы полеты шли строго по плану.
По заданию я должен был произвести пуск ракет с пикирования сначала с передних подвесок, затем с задних. Прежде чем произвести зачетную стрельбу, я сделал несколько холостых заходов, желая отработать маневр как можно точнее. Когда точность маневра меня удовлетворила, я решил произвести зачетный пуск из передних подвесок. Но так как холостые заходы я делал, не отклоняя трубы, то и в зачетном заходе отклонить их забыл. Такой вариант стрельбы был технически возможен и снаряды ушли. Во втором заходе, когда нужно было произвести пуск из задних орудий, я включил тумблер их выпуска и они отклонились. Однако сигнализация вела себя странно: лампочки, сигнализирующие о том, что ракеты в стволах, не горели. Произвел заход, нажал гашетку, выстрела не последовало. Повторил заход еще два раза – результат тот же. Решил возвращаться домой. Чтобы разобраться в случившемся на земле. Поставил тумблер на уборку отклоненных орудий, но уборки не последовало. Решил идти на посадку в таком виде. Приземлился и срулил c посадочной нормально, но на рулежке меня остановили и по лицу остановившего я понял, что под крылом у меня не все в порядке. Когда вылез из самолета и заглянул под крыло – пришел в ужас: снаряды из задних труб вылезли и висели на заклинивших их задних поясках, а взрыватели висели над землей сантиметрах в десяти. Сход снарядов с фиксаторов произошел под воздействием встряски от выстрела из передних орудий, а вылезли они из труб под собственной тяжестью после отклонения направляющих.
Несмотря на серьезное происшествие, испытания продолжались и вся программа была выполнена полностью. Зачетный пуск всех восьми снарядов залпом был впечатляющим: все снаряды попали в круг и вся его площадь буквально "закипела". Думаю, что в реальной обстановке все, что находилось на этой площади, было бы уничтожено. А площадь 50-метрового круга – это почти гектар.
Как следует из записи в летной книжке (а это единственный документ, с которым я могу сверить свою память) все пуски ракет С-1-ОФ производились с пикирования. Причина уже была косвенно раскрыта ранее: из-за малой начальной скорости траектория снаряда становилась значительно положе, чем направление ствола. Это приводило к большой дальности пуска с горизонтального полета и к уменьшению точности. Поэтому от стрельбы с горизонтального полета крупными снарядами отказались.
Уже написав статью, еще раз внимательно просмотрел летную книжку и обнаружил, что полеты по этой теме были продолжены в октябре и ноябре. В основном это были полеты с бомбометанием, но неожиданно для себя обнаружил, что последний, завершающий тему полет, опять выполнил с ракетами. Причем пуски были выполнены с горизонтального полета как с отклоненными, так и с неотклоненными направляющими. Этот полет позволил не только получить подтверждение нашего решения большие ракеты пускать только с пикирования, но и получить количественную характеристику траектории при пуске ракет с горизонтального полета. Это нужно было знать, так как в реальной боевой обстановке потребуется выполнить атаку именно с горизонтального полета.
Второй этап работы – испытания системы бомбардировочного вооружения – начался уже в 1960 г. 17 марта я перегнал из Люберец в Воронеж самолет, на котором уже не было отклоняющихся подвесок, а стояли 6 обычных держателей для бомб. Возможные варианты бомбовой нагрузки были описаны выше. Мне остается только описать ход испытаний и их результаты. Вся программа была отработана в течение апреля, мая и сентября 1960 г. Какое количество полетов содержала вся программа этих испытаний я, естественно не помню. В моей летной книжке зафиксировано 32 полета с бомбами. Думаю, что они составили большую часть программы, так как самолет был один и летал на нем в основном (а может быть и исключительно) я один. Вот каков был характер полетов: снятие характеристик устойчивости и прочности, определение максимальной скорости и характеристик расхода топлива в различных вариантах нагрузки. Задания на боевое применение включали: бомбометание с пикирования с углом 30' со всеми видами бомб (100, 250 и 500 кг). Бомбометание "сотками" с углом пикирования 50'и с горизонтального полета. Последнее задание выполнялось со 100 кг бомбами в трех вариантах: сброс бомб по одной, залпом и серией. Высота бомбометания составляла 200 м. Эти испытания не содержали в себе такого количества новых элементов, как испытания ракет; Главным отличием было то. что бомбовая нагрузка самолета доходила до 1000 кг, а вместе с подвесными баками самолет поднимал в воздух более 1,5 т. Это приводило к сильному увеличению длины разбега и взлетной дистанции. К тому же, даже в горизонтальном полете двигатель работал на номинальном режиме. Наиболее впечатляющим в этой серии был так называемый полет на "растряску". Говоря простым языком, нужно было определить прочность всех новых элементов конструкции да и самолета в целом с максимальной нагрузкой. На самолет подвесили 4 бомбы ОФАБ-250 (без взрывателей). С этим грузом следовало с высоты 3000 м спикировать с углом 30' до истинной скорости 900 км/ч, а затем вывести самолет из пикирования с перегрузкой 6д. Так как полет выполнялся без подвесных баков, а после завершения задания нужно было сбросить бомбы на полигоне, горючего на выполнение этих операций хватало буквально в обрез. Выполнив в пилотажной зоне все что положено, я с максимальным усилием потянул ручку для вывода самолета из пикирования, но к концу вывода обнаружил, что перегрузка достигла только 5д. Добавил усилие, перевел самолет в кабрирование, но дотянуть до шестерки не смог, так как упала скорость. Не желая возвращаться с невыполненным заданием, решил рискнуть и повторить операцию, затратив на это несколько лишних минут. На этот раз ручку тянул двумя руками, все время наблюдая за акселерометром. На выходе из пикирования зафиксировал перегрузку 6,5д. Ничего не сломалось, но горючего осталось катастрофически мало. Залетел быстренько на полигон, сходу сбросил бомбы и полетел на аэродром, который был недалеко, но горючего оставалось так мало, что, глядя на топливомер, я с тоской ожидал, что двигатель остановится раньше, чем я долечу до аэродрома. Но фортуна улыбнулась и на этот раз. Виной всему было то, что в этом варианте две 250-килограммовые бомбы висели на передних держателях, которые были вынесены вперед за кромку крыла. Это создавало переднюю центровку, что требовало компенсации отклонением руля высоты и приводило, соответственно, к увеличению сопротивления. Вообще, как я выяснил позднее, полеты на "растряску" относятся к высшему разряду сложности и опасности. За них испытателям платят по особому тарифу. Я же, привыкший летать "за так", никаких условий не ставил. Кстати, за эти испытания я должен был получить 5000 руб. (деньги по тем временам немалые), но и их не получил. И, откровенно скажу, что не очень огорчился. Тот опыт настоящей испытательной работы, который я приобрел за два года полетов на МиГ15бис ИШ, был несравненно большим приобретением, чем любые деньги. Я даже могу без всякой натяжки сказать, что после проведения этих испытаний я почувствовал, что стал вполне кондиционным летчиком и мог выполнить практически любые задания, которые могли возникнуть в объеме тех задач, которые стояли перед Центром.