Пешки Сдвига

Схватка вокруг разгоралась всё ожесточённее, казалось, что в Суровцах нет ни одного уголка, из которого бы не доносилось криков, выстрелов, звуков какой-то суматохи. Суматохи, впрочем, должно было быть не так уж и много: Глыба давно привёл действия в ситуациях, вроде этой, к единому знаменателю. И, несмотря на то, что сегодняшняя грызня за выживание явно зашкаливала за любые, уже пройденные уровни кошмара, всё пока ещё держалось в каких-то рамках, не дающих полностью сорваться в безоглядное и паническое "Спасайся, кто может!".

- Двигай к конторе! - "Конторой" Лихо называла штаб-квартиру Андреича. - Гурьбой кровохлёбов шинковать как-то сподручнее. А если что, опять же - помирать веселее...

- Тьфу на тебя... - Меланхолично отозвался Алмаз, дав короткую очередь в высоту, откуда через очень непродолжительный промежуток времени, шмякнулся очередной экземпляр щупальцеклювого. - Так наговоришь под руку, глядишь, и в натуре промахнуться недолго...

Четвёрка настороженной трусцой двинулась к Дому Культуры, во все стороны ощетинившись стволами, стараясь работать всеми имеющимися в наличии чувствами. Вверх, и вниз, влево и вправо, на все триста шестьдесят градусов. В момент, когда появилась осязаемая, реальная возможность "подвинуть" Сдвиг до состояния его полной неработоспособности, совсем нежелательно отдать концы, от какого-нибудь чересчур резвого антидонора. Побрыкаемся!

За углом, как бы чуть в вышине, раздался звон беспощадно бьющегося стекла, треск выламываемого дерева, судя по всему - оконной рамы.

- Помогите! - Из окон второго этажа, ближней к "конторе" трёхэтажке, хлестанул женский вопль, полный непередаваемого ужаса. - Витенька! Помогите!

Лихо с Алмазом, не раздумывая, ломанулись в подъезд, привычно страхуя друг друга. Шатун с Книжником остались на улице, прижавшись к стене, контролируя подходы к дому.

Алмаз коротко и мощно лягнул по нужной двери, вкладывая в удар весь свой вес. Шатун бы, конечно, вынес бы эту преграду одним, не особенно и безумным взглядом: но он остался на улице. Справились и без него.

Закрытый замок жалобно хрустнул-скрежетнул, полностью капитулируя, и дверь распахнулась настежь. Алмаз ввинтился в тесноватое пространство прихожей первым, превратившись со своим верным "дыроделом" - в одно целое, в неразрывную связь человека и механизма. Лихо просочилась следом, впитывая рвущий перепонки пронзительный крик, несущийся из ближней комнаты.

"Калашников" Алмаза деловито расплескал скупую очередь, в кого-то, пока ещё невидимого Лихо, и в следующий миг комната встала на дыбы, словно некто гигантский и любопытный, вырвал все три этажа с корнем, и тряс, как дешёвую погремушку. Безостановочно, страшно...

Блондинку швырнуло об стену, сверху упало что-то довольно большое, но, к счастью - не твёрдое, не тяжёлое, вроде тюка с ненужными, но тщательно сберегаемыми тряпками. Лихо начала приподниматься, и следующим ударом её, как лотерейный шарик в барабане - мотнуло вбок, и она приложилась к дверному косяку, потеряв сознание...

- Живой, кажись... - Реальность возвращалась неохотно, вязкой мутью расплываясь в глазах. - Алмаз! Эй, стеклорез, очнись, хорош валяться. Не умер, так нечего пролежнями обзаводиться. Алма-аз... Доброе утро!

Его бесцеремонно затрясла за плечо рука, габариты которой могли принадлежать только одному человеку в Суровцах. Шатуну. Либо его брату-близнецу, которого у него отродясь не имелось.

- Удачно вас завалило... - Громила прихватил его за плечи, помогая приподняться. - Метром бы левее - и никакой могилки не надо. Везунчики, чего уж там...

Алмаз прижал ладони к вискам, успокаивая творящийся в голове беспредел. Было весьма похоже, что там происходила генеральная репетиция Сдвига. Издания второго, дополненного и расширенного. Пусть и миниатюрного.

Зрение частично восстановилось, Алмаз огляделся; сидя, прислонившись спиной к стене. Лежащий на полу фонарик более-менее освещал помещение, в котором они находились. Лихо, возле которой -встревоженной наседкой хлопотал Книжник, выглядела немногим лучше его самого. Потрёпанная, на правой половине лица расплылся просто шедевральный синячище: но живая. Определённо пришедшая в себя чуть пораньше его, и неукротимо сверкающая целым глазом. Отталкивающая никак не могущего угомониться книгочея; старающегося - то поддержать под локоток, то - отряхнуть камуфляж. Причём в районе, находящемся чуть ниже талии. И, что характерно - не спереди. В конце концов Лихо рыкнула, негромко, но доходчиво, и Книжник отошёл в сторону, разочарованно вздыхая себе под нос. Сам он тоже был несколько помят и запачкан, но всё же не так, как они с Лихо.

- Что случилось? - Сдвиг в голове немного угомонился, но пока что не собирался окончательно покидать облюбованные позиции. - Где мы?

- Вообще-то, в Суровцах... - Шатун озабоченно глянул ему в лицо, прикидывая, не приключилось ли с другом какой коллизии, по научному именуемой "амнезией".

- Ты ещё скажи - на планете Земля... - Алмаз сплюнул на пол красноватой слюной, после чего обнаружил отсутствие одного переднего зуба в верхней челюсти. - Не настолько же я кумполом приложился, чтобы легенды дней недавних позабыть. Поточнее можешь?

- А... - Шатун облегчённо выдохнул. - Да в подъезде мы, там же, где и были. Завалило нас.

- Почему?

- Да камнерез его знает! - Громила с искренним недоумением, пожал широченными плечищами. - Вы когда с Лихо туда дёрнулись, спустя полминуты земля у дома на дыбы встала, как будто батальон могильщиков на акцию протеста припёрся. Я только успел очкастого в подъезд наладить, да следом нырнуть, как всё рухнуло. Третьего этажа, считай - нет. Во всяком случае, по лестнице не подняться - завалило намертво. Мы здесь тоже, как в склепе, хоть глаз выколи. Хорошо, фонарик до упора заряжен.

Алмаз ещё раз осмотрелся. Судя по всему, они находились в той самой прихожей, которую он успел проскочить, прежде чем отправить к чёрту на серные оладьи, ещё одного кровохлёба, выбившего окно, и беспредельничавшего на чужой жилплощади. На месте прохода в комнату, красовалась глухая стена, вероятнее всего - это был пол верхней квартиры, обвалившийся после непонятного катаклизма.

Дверь на лестничную площадку была распахнута, но за ней виднелся только узковатый проход вниз.

- Да, поводов для ликования не наблюдаю. - Алмаз помассировал виски кончиками пальцев, призывая Сдвиг в черепной коробке к установлению нейтралитета. Сдвиг ещё с полминуты повыёживался, и затих.

- Там, с первого этажа, вроде можно на улицу пробраться... - Шатун ободряюще улыбнулся другу. - Там немного помочь надо, мне одному не справиться. Плиту в сторонку отодвинуть, и можно будет в квартиру протиснуться, а там, надеюсь, через окошко - на волю. Отдохни чутка, и айда - к нашим пробиваться. Странно, что до сих пор не ищут... Времени уже часов несколько прошло, наверное светло уже. Не январь всё-таки... Я там глотку понадрывал, как мог. Думал, отрывать начнут, да всё без толку.

- Странно...

Что-то подсказывало Алмазу, что на этом все странности не исчёрпываются. Снаружи вроде бы доносились какие-то крики, но к чему они относятся - разобрать было целиком и полностью невозможно.

Надо было выбираться из этого нечаянного узилища.

- Веди. - Алмаз поднялся на ноги, прислушиваясь к ощущениям в организме. Похоже, затихшими головными болями, и утерянным зубом, всё и ограничилось. Руки-ноги были в общем и целом - невредимы, если конечно не считать нескольких ноющих ушибов. Но это были такие недостойные внимания чепуховины, на которых Алмаз даже не думал заострять внимание.

Лихо тоже поднялась на ноги, свирепо глянув на вновь кинувшегося предлагать свою помощь Книжника. Тот незамедлительно увял, и чтобы не заработать нечто подобное тому, что красовалось на физиономии Лиха, отныне стал держаться в почтительном отдалении, насколько это позволяла ситуация. Кабальеро Облом Непрухович Пролётов.