Страница 19 из 45
Двадцать миль дневного перехода — ленивая прогулка для кавалерии, но основательное испытание для нетренированной пехоты. Лагерь был разбит у деревушки Источник Трегва, жители которой спешно бежали, завидев приближающуюся армию. Ночь прошла без происшествий.
Третий день тоже не принес ничего нового. Чем дальше продвигалась армия, тем меньше становилось жалующихся и дезертиров. Сатакийцы чувствовали близость вражеской столицы и уже предвкушали ее штурм. К вечеру армия Кейна вышла к колодцу Адессо. Здесь располагался полноценный форт с большим гарнизоном, но разведка доложила, что форт пуст. Кейн понял, что Джарво, определив направление его движения, решил собрать в один кулак все гарнизоны, чтобы усилить свою армию.
В эту ночь Кейн удвоил и без того немалые караулы. До столицы оставалось каких-то сорок миль — хороший дневной переход для тяжелой кавалерии. Джарво должен был поторапливаться.
Около полуночи разведчики наконец доложили об обнаружении вражеской армии, ставшей лагерем в десяти милях к югу, у деревни Меритавано. Джарво, не ожидая такой скорости продвижения Кейна, успел отойти от столицы всего на один дневной переход. Рискованно, и вряд ли Джарво допустил бы это, принимай он армию Пророка всерьез.
Но воспоминания о прошлогодней расправе над толпами сатакийцев внушали генералу Джарво большой оптимизм. Да и армия Сандотнери была даже сильнее, чем год назад, — разведка доложила Кейну о двадцати четырех полках легкой и шести — тяжелой кавалерии.
Разумеется, Джарво был в курсе того, что Кейн ведет за собой внушительное количество конных воинов. Но он никак не мог поверить в то, что за несколько месяцев Кейн создал из толпы оборванцев боеспособную армию. Не в силах проникнуть за кавалерийское прикрытие, разведчики докладывали Джарво о том, что видели: об огромной колонне пехоты, о внушительном обозе и нескольких разрозненных кавалерийских полках. Ходили слухи, что Кейн сколотил какие-то отряды тяжелой конницы, но, не видя их, Джарво не мог предположить, что в армии противника окажется больше полка тяжеловооруженных всадников. Ведь еще год назад у Ортеда вообще не было того, что подходило бы под понятие кавалерии.
Джарво был спокоен и уверен.
Кейн хорошо знал Джарво. Настолько хорошо, что предвидел эту его сверхуверенность.
Армия Сатаки выстроилась в боевой порядок еще в темноте и на рассвете двинулась вперед. Чуть позже навстречу ей потянулись полки противника. Близился час кровавой встречи.
Предполагая, что армия противника состоит в основном из пехоты и небольшого количества легкой конницы, Джарво решил взять ее в полукольцо с центром у колодца Адессо, а затем, ввязавшись в бой, окружить ее. Он никак не мог предположить, что Кейн за несколько месяцев совершил чудо и что армия сатакийцев намного отличается от толпы, посланной Ортедом на заклание в прошлом году.
Джарво несколько удивила скорость, с которой росла на горизонте приближающаяся завеса пыли. Но, не поколебавшись в своей уверенности, он продолжил развод в соответствии с первоначальным планом: шесть полков конных стрелков в первой линии, тяжелая конница — во второй, оставшиеся полки легкой кавалерии — в третьем эшелоне, в резерве. Джарво не придал значения ни легкому наклону местности к северу, ни яркому пятну изумрудной зелени заливного луга в нескольких милях к югу от Меритавано.
Скрытая от глаз Джарво, за исключением передних шеренг, армия Кейна продвигалась вперед. Джарво подумал, что его противник, пожалуй, несколько широко растянул пехотную колонну по фронту. Не желая давать Кейну время на исправление этой ошибки, он бросил своих конных стрелков в атаку.
Кейн улыбнулся тигриной улыбкой, оценив расстановку сил Джарво. Он не хуже нынешнего генерала знал армию Сандотнери и сейчас был уверен, что перевес на его стороне. При условии, что его новая армия сумеет выдержать испытание боем. Другой человек на его месте, видя в качестве противника армию, который он сам еще недавно командовал, сильно нервничал бы. Для Кейна же такая ситуация была уже хорошо знакома.
Не больше мили разделяло теперь две сближающиеся шагом армии. Кейн расставил свои войска полумесяцем: стрелки по флангам, остальная часть легкой кавалерии в центре, чуть в глубине. За ней — восемь полков тяжелой конницы, которую Кейн не желал открывать до тех пор, пока Джарво не бросит в бой свою. На достаточном расстоянии позади кавалерии каре из пяти пехотных полков ощетинилось пиками и алебардами.
Когда стрелки Сандотнери двинулись вперед, Кейн направил против них с флангов своих всадников с луками. Пока что его расчет оправдывал себя. Консерватор по своей природе, Джарво решил использовать в бою с сатакийцами ту же тактику, что принесла ему победу год назад.
Джарво быстро понял свою ошибку, впрочем, пока что не смертельную. В прошлом бою его стрелки расстреливали пехоту как мишени. Перестрелка же с другим кавалерийским подразделением была обоюдоопасным делом. Несмотря на большую подвижность целей, их размер — включая не защищенных броней лошадей — значительно увеличился. Даже легко раненные животные ломали строй.
Ливень черной смерти обрушился на противостоящие полки. Издали всадников Кейна можно было отличить по черным плащам и красным повязкам с символом Сатаки на рукаве. А Джарво нацепил синие шарфы — отличительный знак своей партии — на всех без разбора солдат своей армии.
Оба строя несли ощутимые потери. Падали из седел на землю всадники, подкашивались ноги у раненых лошадей, с бешеным ржанием крутились на месте те, чьи раны не представляли опасности. В среднем в колчанах стрелков находилось по две дюжины стрел. Шесть стрел в минуту — такова была обычная прицельная скорострельность. Опытный стрелок доводил эту цифру до семи, а то и до восьми. В общем, этот бой мог продлиться с полной интенсивностью не более нескольких минут.
Всадники Кейна вели стрельбу с двух направлений, и потери противника оказались больше, чем в их рядах. Получив приказ отходить, оба первых эшелона, изрядно поредевшие в перестрелке, вернулись к медленно передвигающимся вперед основным силам.
Джарво, раздосадованному первой неудачей, не терпелось исправить положение. Он поторопил свои полки, приказав перейти на рысь атакующей в центре тяжелой пехоте и отправив во фланговые атаки на края вражеского полумесяца оставшуюся легкую конницу. Перестроившиеся за спинами главных сил стрелки должны были присоединиться к резерву и ворваться в прорыв там, где оборона противника окажется взломанной.
План Джарво был таков: прорваться через ряды кавалерии сатакийцев, разбить их строй пополам и врубиться в пехоту, которая от ужаса разбежится во все стороны, перекрыв кавалерии Кейна пространство для маневра. План был хорош и мог бы отлично сработать, если бы за шеренгами легкой конницы у Кейна действительно стояла пехота, а не восемь полков тяжелой кавалерии.
Перейдя на рысь, атакующие полки Сандотнери гнали перед собой отступающих стрелков Кейна, как нос корабля гонит вал пены.
Привстав на стременах, Кейн с довольной улыбкой наблюдал за развитием боя. Оруженосец подал ему флягу. Хлебнув бренди, Кейн громко отдал последние приказания, тотчас же продублированные условными сигналами горнистов, и, опустив забрало шлема, подхватив копье, всадил шпоры в бока своего верного Энджела.
Эскадроны прикрытия — второй эшелон армии Кейна, — когда до наступающего противника оставалось всего несколько сот ярдов, расступились, пропуская вперед третью линию — тяжелую кавалерию. Отступающие стрелки Кейна промчались сквозь оставленные между полками проходы и начали перестраиваться в резервный эшелон. Пропустив их, тяжелая конница сомкнула ряды, и Кейн повел вперед свои основные силы.
Почти десять тысяч наконечников копий сверкнули в саванне, как улыбка какой-то гигантской акулы. Джарво вздрогнул от вонзившегося в сердце страха. Кейн переиграл его, заманив в ловушку. Назад дороги не было.
Земля задрожала, когда обе армии перешли на галоп. Копыта могучих коней, отягощенных весом закованных в броню всадников и собственных доспехов, перепахивали землю, кроша попадающиеся под ноги камни. Две плотные массы стали и плоти неслись друг на друга.