Страница 18 из 45
Кейн ехал верхом. Один, по пустым улицам ночного города.
Куда ты едешь сегодня, Кейн?
Завтра… Завтра ты поведешь свою армию по дороге и победишь.
Сегодня бессонная для тебя ночь, Кейн.
Ночью тебя одолевают мысли, от которых в другое время ты отмахиваешься или бежишь.
В снах нет тебе покоя, нет тебе убежища.
Днем над тобой властвует проклятие твоего прошлого.
Ты играешь по предлагаемым им правилам, пытаясь выиграть в этой игре.
Ты вновь поведешь армию по дорогам смерти.
Опять ты будешь брать города и собирать кровавый урожай.
Опять и опять ты проклянешь богов, распоряжающихся судьбами людей.
Ты вступишь в борьбу с ними, круша судьбы королевств, чтобы сыграть свою игру.
Сколько еще, Кейн?
Сколько еще будет этих ночей накануне похода или битвы?
Сколькими армиями ты командовал?
Сколько сражений выпало на твою долю?
Сколько раз ты брал судьбу за горло, ломал ее, перекраивал так, как тебе было нужно?
И что ты за это получил? Где плоды твоих побед?
Скачи, скачи сквозь ночь, одинокий всадник Кейн.
Скачи, лети, как комета, которая проносится над головами, вызывает страшные разрушения и исчезает в черных глубинах космоса.
Играй, играй свою игру до конца, Кейн.
Может быть, в этот раз тебе повезет…
XII. ИСПЫТАНИЕ КРОВЬЮ
Выйдя из Ингольди, Кейн повел свою армию на юг по новым дорогам, проложенным через джунгли Шапели. Древние караванные пути были расширены и спрямлены, новые просеки разорвали непроходимые дебри. Раньше леса служили естественным щитом для городов Шапели, теперь же, когда эта страна стала центром будущей империи, ее правителю потребовался не щит, а острый меч и кратчайшие пути, чтобы вывести свою армию за границы лесной страны. Там, где кончались леса, кончались и дороги. Дальше расстилалась лишь бескрайняя равнина, поросшая высокой травой, — южная степь, саванна, вельд.
В пограничном городке Сембрано Кейн остановился, чтобы перестроить свои войска для перехода по открытой равнине и подождать, пока подтянутся обозы. Здесь к его кавалерии присоединились двадцать пехотных полков. Еще десять полков пехоты оставались в гарнизонах по дороге от Ингольди к южным границам Шапели: Кейн, выступая в дальний поход, не собирался оставлять ворота в столицу Империи Пророка Ортеда распахнутыми для любого врага. Всего же в Империи оставалось до сорока полков — плохо обученных, неважно вооруженных, но имевших почти неисчислимые резервы.
Судьба всего Похода Черного Креста зависела теперь от Кейна и его операции. Потерпи он поражение, и объединенные войска десятков Южных Королевств ворвутся в пределы Шапели, чтобы расправиться с новой империей.
Кейн привел в Сембрано и готовил к дальнейшему походу целую армию. Под его командованием находились наемники, опытные офицеры из Шапели и самые надежные, хорошо обученные сатакийцы, которых можно было рискнуть посадить верхом и назвать кавалерией. Всего под его командованием оказалось восемь полков тяжелой и двадцать два — легкой кавалерии, около тридцати пяти тысяч человек. Тяжелая кавалерия была сформирована почти исключительно из наемников, приведших с собой лошадей, принесших оружие и свой опыт. Легкая в основном включала в себя наспех натренированных и не опробованных в деле сатакийцев под командованием профессиональных офицеров и опытных вояк — сержантов и командиров отделений. Семь полков из легкой кавалерии были вооружены луками. Стрелки в основном также были наемными профессионалами; мало кто из сатакийцев сносно освоил лук за проведенные в армии Кейна месяцы.
Таков был Меч Сатаки — сплав опыта и неопытности, мастерства и фанатизма. Скоро, очень скоро Кейну предстояло проверить качество этого клинка, скрестив его с закаленной сталью Сандотнери.
Кейн отдавал себе отчет в том, что рассчитывать на неожиданный штурм столицы ему не приходится. Джарво уже, несомненно, получил донесения о приближении большой массы кавалерии к границам Сандотнери. Замысел Кейна был таков: выманить Джарво из-за стен, разбить его в битве на равнине, разметать его армию и, подойдя к городу, блокировать его, поджидая толпы пеших сатакийцев, готовых штурмовать Сандотнери, не считаясь с потерями.
По настоянию Ортеда армию Кейна сопровождали двадцать пехотных полков. Номинально — двадцать четыре тысячи дополнительных клинков, копий, сабель, на деле — немалая обуза и тормоз для подвижной кавалерийской армии.
Ортед настоял на участии пехоты в походе, утверждая, что она может оказаться полезной: отвлечет внимание противника. Кейн уступил. Все равно он собирался выманить Джарво на равнину, а не нападать на город. Несколько дней промедления не играли большой роли. Внутренне Кейн знал, что, ни минуты не сомневаясь, бросит пехоту на произвол судьбы, если она хоть как-то помешает или поставит под угрозу кавалерию. А если Пророку угодно принести в жертву Сатаки очередную партию двуногих баранов — это его дело.
Война на равнине походила на ведение боевых действий в море. Здесь не было естественных преград или оборонительных рубежей, которые следовало удерживать или брать, обходя с флангов. Не было тут и определенной линии фронта или границы. Удержать или захватить часть огромной зеленой саванны было столь же условным делом, как объявить своей территорией половину или три четверти моря. Подобная операция потребовала бы к тому же неимоверного напряжения растянутых коммуникаций, вызвала трудности со снабжением. Ведь если корма для лошадей в саванне хватало с избытком, то продовольствие сюда поставлялось из окраинных земледельческих районов. Приходилось учитывать и весьма ограниченные и рассредоточенные запасы воды на равнине. Колодцы, источники и коварные заболоченные луга, под которыми текли подземные реки, были разбросаны на достаточном удалении друг от друга.
Но главным в этом сравнении саванны с морем было то, что она могла, как водная пучина, бесследно проглатывать целые армии. Здесь ценились скорость и маневренность, совмещенные с крепкой броней и мощным вооружением. Целью воюющих было разбить, рассеять вражескую армию, открыв себе беспрепятственный путь к неприятельской столице.
Пехоте недоставало скорости и подвижности, чтобы отвечать требованиям такой тактики. Не могла пехота без опоры на естественные или искусственные рубежи и выстоять против атаки тяжелой кавалерии. Нет, королевства южных степей уже несколько веков назад сделали решительный выбор в пользу кавалерии.
Кейн вывел свои войска из Сембрано на рассвете и направился по прямой к столице Сандотнери, полагая, что непосредственная угроза городу скорее выманит Джарво из-за стен.
Меч Сатаки продвигался по равнине, прикрытый щитом из шести полков легкой кавалерии, растянутых широким фронтом. На несколько миль вперед были высланы передовые отряды. Еще дальше — дозоры и патрули. Два полка служили фланговым прикрытием. Основные силы армии двигались двойной колонной — по три полка легкой кавалерии, затем четыре — тяжелой, затем снова три легких кавалерийских полка. Далее катились телеги внушительного обоза. За ним, глотая пыль, двигалась колонна пехоты. Один полк легкой кавалерии двигался в арьергарде.
Выстроив свои войска столь компактно, Кейн рассчитывал на то, что ему будет проще управлять таким строем, произойди встреча с Джарво неожиданно. Даже обозом, нужным в основном пехоте, он был готов пожертвовать в случае опасности. Сама же пехота заботила его только в одном отношении: лишь бы в бою она не помешала маневрировать кавалерии.
Мощный квадрат плотно сомкнутых войск — примерно миля на милю — быстро продвигался на юг. Несмотря на жалобы и протесты пехоты, Кейн за день проделал двадцать пять миль до колодцев Чариа. Гарнизон форта Сандотнери был загодя подкуплен Кейном и сдался без всякого сопротивления. Армия остановилась на ночлег, выставив многочисленные посты и караулы.
С рассветом колонна двинулась дальше на юг. К полудню Кейну доложили о первых дезертирах из пехоты. Генерал отдал арьергарду приказ рубить любого, кто попытается покинуть строй. Хотя пехота и не была желанным дополнением в армии Кейна, еще меньше он желал, чтобы дезертиры оказались в лапах разведки Джарво. Слишком много о планах и составе его армии было известно даже им. Обнародованный приказ и два случая его выполнения отрезвили сатакийцев. Попытки дезертирства прекратились.