Опаловый кулон

— Не хотите ли войти и присесть? — спросила Ребекка. — У вас немного усталый вид.

— Я действительно устала, дорогая, — призналась Фи. — Встретимся за ужином.

— Отлично. Мне не хотелось бы оказаться единственной женщиной в компании мужчин. Что они собой представляют?

Фи взглянула на часы.

— Ну, милого старину Барри я знаю всю жизнь.

До него я знала его отца. Дермот — новый человек, но, говорят, очень хороший. Их помощники намного моложе, но очень смышленые. Лет тридцати с небольшим. Ну а теперь пойду-ка я приму ванну.

Ребекка не торопилась спускаться вниз. Для этого вечера она выбрала ансамбль из джерси своего любимого фиолетового цвета: простой топ без рукавов, с воротником-стойкой и длинная прямая юбка.

Ее волосы сильно отросли за несколько месяцев.

Она сделала прямой пробор, расчесала волосы щеткой, заправила их за уши и распустила по спине. Затем надела небольшие бриллиантовые сережки, которые купила, чтобы отметить получение премии «Молодой журналист года». Теперь несколько капель духов, и она готова.

Даже когда Ребекка работала над книгой, разговор с Фи не выходил у нее из головы. Она знала, что Фи дала ей хороший совет — честно и прямо рассказать обо всем Броду, — но ворошить прошлое было невероятно тяжело.

Ребекка опустилась в обитое золотой парчой кресло и на секунду сжала голову в ладонях.

«Брод, — мысленно репетировала она, — я тебе не все о себе рассказала…»

«Брод, я давно хотела тебе рассказать, но…»

«Брод, я была замужем. Несколько лет назад. За человеком, склонным к насилию. Но вначале он не был таким. Он был очень милым…» Господи, милым!

«Брод, я вышла замуж за обаятельного, непредсказуемого человека».

Будет ужасно, когда он все узнает.

Почему-то им обоим было трудно произнести «Я люблю тебя», а ведь Брод не скупился на самые прекрасные слова и не мог скрыть свою страсть.

Как все запуталось! Надо было сразу рассказать Броду. Если она и дальше будет тянуть, то потеряет его. Человека, который вернул ей ее мечты. Человека, который так ценил доверие. Нужно прекратить эту двойную жизнь, а там будь что будет.

Ребекка встала, подошла к зеркалу, всмотрелась в свое отражение. «Ну же, сделай это. Неужели не сможешь? Расскажи Броду об этом человеке, о котором он в жизни не слышал. О своем муже. О своем бывшем муже, который любил причинять тебе боль. Расскажи Броду о его матери, истинной главе семьи, которая не желала слышать ни одного слова критики в адрес своего идеального сына. Давай же, расскажи ему. И как можно скорее».

Ребекка грустно улыбнулась, но почувствовала себя лучше. Прошлый брак — это не преступление.

Ее вина лишь в том, что она не рассказала о нем любимому человеку.

Через несколько минут за ней зашел Брод. Он был в мягкой голубой рубашке апаш, серых брюках и легком темно-синем блейзере с золотыми пуговицами.

— Привет! — сказала Ребекка, чувствуя, как колотится сердце под тонким фиолетовым джерси.

— Это красиво, — сказал он, медленно оглядывая ее. — Фиолетовый — определенно твой цвет.

— Как прошел сегодня день?

— Не очень. — Он потер затылок и шею, как бы разминая их. — Но мы еще поработаем. Я бы хотел поцеловать тебя. На самом деле мне все время хочется поцеловать тебя, но сейчас нам пора спускаться вниз. — Он протянул руку, не в силах сопротивляться желанию погладить шелковистый водопад ее волос. — Мне нравится, когда у тебя длинные волосы.

— Я рассчитывала понравиться тебе.

— Правда?

— А ты как думал, Брод? — Ребекка подняла голову и посмотрела на него. — Из кожи вон лезу, и все ради тебя.

Он засмеялся, сверкнули белоснежные зубы.

— Ну да, лезешь из кожи вон. А вот любишь ли ты меня?

— Ты мне не веришь?

— Верю, но не знаю точно, что это значит. Я очень хотел бы узнать, чего ты ждешь от меня, Ребекка.

— Ничего. Всего.

Брод прижал ее к стене, наклонился и чуть коснулся губами ее губ. Ее охватило жаром, стало трудно дышать.

— Ты притягиваешь меня, словно магнит.

Ребекка пристально посмотрела ему в глаза.

— Я очень много знаю о тебе, о твоей семье. А ты обо мне — очень мало.

— Я ждал, что ты в один прекрасный день расскажешь мне все, — произнес Брод.

— Я хочу рассказать тебе сегодня.

Его сапфировые глаза потемнели.

— Ах ты, маленький сфинкс! Я буду ждать!

Когда они дошли до верхней площадки лестницы, Фи в роли хозяйки вступила в Передний зал.

— А, вот и вы, мои дорогие! Ужин будет готов к восьми. Пока можно что-нибудь выпить.

Четверо мужчин, отдыхавшие в гостиной, поднялись им навстречу. Трое из них задавались вопросом: кто эта красивая молодая женщина, которая шла под руку с Бродом?

Четвертый прекрасно знал Ребекку Хант. Знал из газет, что ей заказали написать биографию Фионы Кинросс. Ребекка добилась большего успеха, чем он ожидал от нее. А теперь она прекрасно устроилась в доме этих людей, которые принадлежали к самой верхушке общества.

Первое мгновение Ребекка думала, что упадет в обморок. В глазах у нее буквально потемнело. Перед ней был Мартин Осборн. Ее бывший муж.

Боже милосердный! — про себя взмолилась она.

Не наказывай меня больше, чем уже наказал.

Брод ощутил, как чуть затрепетало тело Ребекки, уловил ее учащенное дыхание. Что-то с ней не так. Он заглянул ей в лицо, но оно было уверенно и спокойно. Та же маска холодной невозмутимости, от которой он успел отвыкнуть. Брод знал, что случилось нечто очень нехорошее.

Первой мыслью Ребекки было вести себя так, будто она видит его впервые в жизни. Играть роль.

С блеском, как сыграла бы Фи. Ей нечего стыдиться. Она не позволит запугать себя.

Двух старших мужчин она даже не рассмотрела.

Один, кажется, был седовласый, аристократической внешности, другой — полный, а молодой человек, как и Мартин, светловолосый, воспитанный, приятной внешности, одет с той же изящной небрежностью. Мартин, очевидно, ушел со старой работы и поступил в юридическую фирму «Маттесон и Маттесон». Очередной шаг в его карьере. Создалась странная ситуация, но с ней надо было справиться.

Приняв решение, Ребекка заговорила ровным голосом, не выдавая своего смятения.

— А, Мартин! Вот так сюрприз! — воскликнула она с легким радостным удивлением. — Мы с Мартином вместе учились в университете, — объяснила она, оборачиваясь к Броду и Фи. — Как тесен мир! По крайней мере это соответствовало действительности.

— Как приятно! — Фи мгновенно поняла, что происходит нечто непредвиденное, хоть игра Ребекки и заслуживала аплодисментов.

Та протянула руку молодому человеку, но убрала ее прежде, чем он успел пожать.

— Как поживаешь, Мартин? — спросила она, чувствуя его тяжелый изучающий взгляд.

— Отлично, Бекки. Лучше не бывает. Моя мать на днях вспоминала о тебе. Почему бы тебе не позвонить ей?

Потому что она мне отвратительна. Как и ты.

— Ну, знаешь, я жутко не люблю телефонные разговоры, — легким тоном ответила она, позволяя Броду подвести ее к главному в группе, Барри Маттесону.

— Я с удовольствием прочитал вашу биографию леди Джуди Томас, — сказал он. — Моя жена прочитала ее первой, и мы оба получили большое удовольствие.

— Когда выйдет моя биография, Барри, — сказала Фи, похлопав его по руке, — я пришлю вам с Долли экземпляр с автографом.

— Ловлю тебя на слове, Фи.

Следующим был дородный Дермот Шилдс. Его живое добродушное лицо светилось умом. Помощник Дермота Шилдса, Джонатан Рейнолдс, казалось, онемел, совершенно подавленный окружающим его великолепием. Джонатан впервые оказался в такой старинной усадьбе и находился под сильным впечатлением.

К тому времени, когда они сели за ужин, Ребекка поняла, что Мартин будет ей подыгрывать. По крайней мере пока. Он мог разоблачить ее в любой момент, но, возможно, откладывал удовольствие на потом. Не лишенный сообразительности, он наверняка догадался об интересе к ней Брода и теперь обдумывал, как ему лучше поступить.