Страница 18 из 155
Это направило его мысли в нежелательную сторону. Он взял рюкзак и вышел к машине. Мотоцикл помещался во взятом напрокат трейлере.
«Ну, прощай, дом. Вряд ли я буду сильно скучать по тебе». Теперь здесь будут жить другие люди – Маршаллы, кажется, их фамилия. Он, Тео, больше никакого отношения к нему не имеет. При расставании, наверное, полагалось бы чувствовать себя по-другому? Он и чувствовал бы, будь с этим местом связаны какие-то хорошие воспоминания. Памяти о последних неделях матери ему на всю жизнь хватит. Вот еще одна причина расстаться с домом, более даже веская, чем деньги.
Тео и в старом их жилище никогда не чувствовал себя по-настоящему дома. Как и там, где они жили с Кэт. Что же с ним не так? Он сел за руль и стал выводить трейлер с подъездной дорожки на улицу, стараясь не задеть пикап, который какой-то идиот припарковал в добрых полутора ярдах от тротуара. Миссис Крейли подошла к забору посмотреть, как он уезжает. От садового шланга в воздухе рядом с ее бесстрастным лицом стояла радуга. Тео весело помахал ей в память о былом. Она не стала его разочаровывать и не помахала в ответ.
По шоссе № 280 Тео ехал медленно – и не только из-за трейлера, прицепленного к маленькой, маломощной материнской машине. День в конце лета и тысячелетия был хорош, а собственное нытье ему уже надоело. Не лучше ли немного насладиться моментом, для разнообразия? Веселого, конечно, мало, но если взглянуть с правильной стороны, то он, возможно, уже достиг трудно определимого дна и начинает понемногу всплывать. Он чувствовал бы себя более уверенным на этот счет с красивой и умной женщиной на пассажирском сиденье, готовой разделить с ним начало новой жизни, – но, как верно заметили Мик и Кейт*[9], ты не всегда получаешь то, что хочешь.
В пятнадцати милях южнее Сан-Франциско он увидел первый знак «осторожно, олени»: черный силуэт, застывший в прыжке на желтом ромбе, напоминал средневековый герб. У Тео потеплело на душе, хотя он слышал, что жители гор Санта-Крус относятся к оленям, как к большим крысам, которые губят сады и топчут свежеполитые лужайки.
Пусть их. В нем самом мысль о жизни среди диких оленей вызывала приятное волнение, а засеивать газон он не собирался. Он стал крутить радиоприемник, пока не поймал громкий и бодрый мотивчик, что-то дурашливо-веселое от «Айси-Диси». Справа от него, наверху, курчавились завитки тумана – это сгущался на гребне горы влажный морской воздух, – но небо над шоссе было безоблачным, и солнце освещало ему дорогу.
Забавно наблюдать, как рано угасает день в горах – точно время здесь измеряется как-то по-другому. Часы на приборной доске «тойоты» показывали всего 3.30, и небо над дорогой голубело по-прежнему, но под деревьями уже залегли глубокие тени.
До этого Тео бывал в хижине всего один раз, а проселки по обе стороны от хребта Скайлайн зачастую обозначаются плохо. Сейчас он ошибся точно так же, как и в тот первый раз, и принял одну извилистую дорогу за другую, но спохватился намного быстрее и волновался по этому поводу намного меньше; тогда ему пришлось звонить женщине-агенту по сотовому и спрашивать дорогу у нее – процесс не менее сложный, чем дистанционная операция на головном мозге.
До четырех он уже перевалил на прибрежную сторону гор, хотя вид на океан перед ним еще не открылся. Дорога под названием Марипоза вывела его на необозначенную асфальтовую полоску, которая и служила подъездной аллеей к его хижине и двум-трем другим домикам, рассыпанным среди мамонтовых деревьев, елей и краснокорой мансаниты. Солнце все еще стояло над деревьями, но растущие за хижиной вечнозеленые великаны уже погрузили в сумрак дом и бугристый, в густом бурьяне двор – Тео даже пожалел на миг о своем решении. Он вылез из машины и постоял, вслушиваясь в тишину, быстро поглотившую краткое эхо от захлопнутой дверцы.
«Ты ведь этого и хотел, разве нет? Чтобы ничего не отвлекало. Место, где можно подумать, сложить все заново».
Ключ, как и обещала риелторша, висел на гвозде, который неприметно для посторонних торчал в заборе, неизвестно зачем отделяющем заросший передний двор от не менее заросшего заднего. Бурьян, простираясь во все стороны, плавно перетекал в лес, переваливал через холм, а там уже скорее всего спускался к океану. Странно было, покинув совсем недавно аккуратно вылизанный квартал, где жила мать, очутиться здесь, где соседей не видно и не слышно – разве что им вздумается палить из автомата у себя на дворе.
Тео слышал, что в горах и такие люди встречаются – оставалось надеяться, что это скорее исключение, а не правило. Он от Скайлайна, от главной дороги, добирался сюда полчаса. Сколько времени понадобится полиции или «скорой»?
«Ты сам так захотел, парень, – сказал в ушах голос Джонни. – Кончай бухтеть».
Войдя в дом, он немного воспрял духом. Всего одна комната, ванная и чуланчик, но устроено все очень славно, как ему и запомнилось: участок для кухни, каменный очаг, полы везде деревянные, лакированные, кроме углубленной, покрытой ковром зоны в центре. Телевизора нет, и вряд ли тот, что он привез от матери, будет много ловить со своей антеннкой – но если приспичит, всегда можно тарелку поставить. Домик он снял на год – будет время разобраться, что ему надо, а чего не надо. Во всех смыслах.
Кровать помещалась в углу, чуть выше его головы – настоящие полати, с лесенкой. Внизу книжный шкаф и удобное на вид кресло – и то, и другое оставлено прежним владельцем, на что Тео охотно дал согласие. Одно из больших окон выходило в гущу деревьев, но обещало хорошее освещение днем. Тео представил, как будет сидеть здесь и читать «Моби Дика» или еще что-нибудь, что давно уже собирался, – как называется эта книга Пинчона, с которой Кэт к нему приставала? «Выкрикивается лот № 49»? Ну, а что? Он и ее бы прочел. Будет ездить пару раз в неделю за продуктами и заходить в книжный. Чтение, игра на гитаре – может, он снова начнет песни писать, как предлагал ему Джонни. И прогулки по горам на мотоцикле, иногда до самого моря, а потом по берегу до Сан-Франциско, чтобы культурой подзарядиться. Все это с чувством, не спеша. С думами о том, что потеряно за последние годы, и о том, где найти это вновь.
Почувствовав себя лучше, Тео начал таскать из машины коробки.
У этого города много имен – Авалон*[10], Сибола*[11], Тир Нан Ог*[12] и, без сомнения, еще дюжины, которых я никогда не слышал: я ведь говорю только на общеупотребительном языке этого места, о чем расскажу позже, между тем здесь существует много других наречий. Сам я дал городу имя Новый Эревон, по знаменитому произведению Сэмюэля Батлера*[13], но в этом мной руководило человеческое тщеславие (мне думается, с другими названиями дело обстояло точно так же). Жители мегаполиса и обширной сельской местности за его пределами называют его просто «Город», поскольку он здесь единственный и доминирует над всем прочим так, как ни одному земному городу еще не удавалось...
Тео был заинтригован. В первый раз Эйемон Дауд признался, что мифическая страна, которую он до сих пор описывал в восторженных, но весьма сдержанных выражениях, находится не в отдаленных, но все же реальных местах планеты, как Шангри-Ла или Эльдорадо, а где-то... за пределами реальности.
Авалон. Это как-то связано с королем Артуром, верно? Но Артур вроде бы отправился туда только после смерти. Может, эта Дорога, о которой говорит дядюшка Эйемон, просто метафора? Как и Последние Врата? Что-то наподобие двери в волшебную страну? Можно было догадаться, раз автор пишет эти слова с большой буквы.
Прежде чем переходить к рассказу о жителях, я хотел бы сказать еще кое-что о Новом Эревоне, хотя никакие слова – мои, во всяком случае – не могут передать его странность и красоту. Он стоит в кольце поросших густым лесом холмов, и лес окружает город подобно рву. Этот великий лес, который, несмотря на его обширность, обойти кругом гораздо легче, чем пересечь, до того обманчивы здешние расстояния, называют то Арденом, то Черным лесом.
9
Звезды рока Мик Джаггер и Кейт Ричардс. Имеется в виду книга Криса Салевича «Параллели Мика и Кейта».
10
Остров блаженства, куда отправились после смерти король Артур и его рыцари.
11
Сказочная страна, которую искали в Мексике испанские конкистадоры.
12
В кельтской мифологии – загробное царство, земля вечной молодости.
13
«Эревон» (1872) – роман английского сатирика С. Батлера. Название утопического города представляет собой анаграмму слова «nowhere» – нигде.