Страница 30 из 39
Привязанная лошадь была вся в мыле.
— Отсюда они бросились по этому ручью. Но куда? — задумчиво произнес Холмс.
И, обернувшись к агенту, он приказал:
— Идите вверх. Сборный пункт здесь. Если заметите выходящие на берег следы — возвращайтесь. А мы, господа, пойдем вниз.
Мы втроем бросились бежать по течению.
Прошло с полчаса.
Лес снова начал редеть и, наконец, мы выскочили на обширную прогалину.
— Гм… пасека… — пробормотал следователь.
Действительно, посреди поляны было разбросано десятка три ульев, а около шалаша сидел старый седой старик высокого роста, точивший на точиле топор.
Увидав нас, он приставил ладонь ко лбу и снова принялся за прерванную работу.
— Не даст ли нам дед каких-либо указаний? — спросил начальник.
— Весьма возможно, — ответил Холмс. — Но… негодяи могли воспользоваться его шалашом, чтобы устроить нам, без его ведома, в нем засаду. Держите оружие наготове и подходите к шалашу с трех сторон!
Вынув револьверы и держа их за спинами, мы отделились друг от друга и стали быстро подходить к деду.
— Дедушка! — крикнул вдруг Холмс. — Не проходил ли сейчас кто-нибудь здесь?
Старик тихо поднял голову, отложил в сторону топор и тихо покачал головой.
— В траву! — громко крикнул вдруг Холмс, падая на землю.
Едва мы успели исполнить это приказание, как откуда- то раздался выстрел.
Старик испуганно оглянулся.
Холмс исчез в высокой траве и несколько минут царило мертвое молчание.
И вдруг я увидел, как из густой травы взвилась веревка.
Лассо, пущенное умелой рукой Холмса, упало на голову старика и, сдавив ему горло, повалило на землю.
Холмс неистово тянул к себе по земле свою жертву.
— Стреляйте по шалашу! — раздался в ту же минуту его повелительный голос. — Цельтесь во все места!
Едва успел он выкрикнуть эти слова, как из шалаша выскочил человек.
Быстрым взглядом окинув окрестность и выстрелив наудачу в нашу сторону, он бросился на землю и исчез в густой траве.
Мы бросились за ним.
Видя, что гибель неизбежна, он вскочил на ноги и поднял револьвер.
Но в ту же секунду начальник сыскного отделения выстрелом из револьвера уложил его на месте.
Покончив с этим, мы бросились на помощь к Холмсу.
Было как раз вовремя.
Несмотря на то, что ременное лассо чуть не удушило старика, он нашел в себе достаточно силы для того, чтобы выхватить из кармана нож, которым он, после долгих стараний, успел перерезать ремень.
Вскочив на ноги, он с быстротою молнии расстегнул на своей шее петлю и, выхватив револьвер, бросился на Холмса.
В ту же секунду подскочивший к нему неслышно сзади начальник сыскного отделения изо всей силы хватил его рукояткой револьвера по голове.
Раздался выстрел и пуля, направленная в Холмса, полетела в небо.
С глухим стоном старик повалился на землю, но тут же вновь оправился и снова поднял револьвер.
— Поздно! — задыхаясь, крикнул Холмс, отчаянным прыжком бросаясь ему на грудь и одним ударом выбивая у него из руки револьвер. — Борис Карцев, я долго искал тебя, но теперь ты не уйдешь от меня!
Потеряв револьвер, негодяй выхватил нож, но в ту же секунду мы все навалились на него, так что нож лишь скользнул по боку Холмса, оставив на нем кровавую царапину.
Через минуту преступник уже лежал, связанный по рукам и ногам.
— Ну-с, а теперь, я думаю, маскарадный костюм ваш ни к чему! — произнес насмешливо Холмс, срывая с Карцева седой парик и бороду.
— Мы еще посчитаемся с тобой! — яростно прошипел преступник.
— Вряд ли! — ответил Холмс.
— О, да! — со злобой крикнул преступник. — Ведь нас не двое. У меня достаточно товарищей, чтобы отправить тебя на тот свет!
Между тем, мы подняли труп убитого разбойника и подтащили его к шалашу.
После этого, войдя в шалаш, мы разгребли валежник, под которым нашли шкатулку.
Открыв ее отмычкой, мы вскрикнули от удивления.
Кроме похищенного у Хоменкова, в ней оказалась еще целая горсть крупных бриллиантов, похищенных в разное время в разных местах.
— Вы славно поработали на своем веку! — произнес Холмс, глядя на сокровища.
Карцев бросил на него взгляд, полный бешеной ненависти.
Между тем, начальник сыскного отделения внимательно разглядывал убитого.
— Так-так! — проговорил он наконец. — Наконец-то я вспомнил это лицо! Недавно я получил из московского сыскного отделения его фотографию. Это — знаменитый громила, Андрей Сирнягин, бегавший раз пять из острогов.
И, обернувшись к Холмсу, он горячо пожал ему руку.
— Сегодняшняя добыча — редкая добыча, и мы исключительно обязаны ею вам!
— Э, пустяки! — ответил Холмс. — Пойдемте-ка на сборный пункт, да понемногу и домой.
И, весело разговаривая, мы все вместе отправились назад, ведя за собою связанного Карцева, не перестававшего грозить Холмсу.
Черный ворон
Водворение знаменитого преступника, Бориса Карцева, в Костромскую тюрьму носило торжественный характер.
Как человек интеллигентный, притом бывший помещик, Карцев возбудил к себе всеобщий интерес, а целый ряд крупных, из ряда выходящих, преступлений создал ему ореол своеобразной славы.
Красивый и статный, он возбуждал к себе наибольший интерес среди прекрасного пола.
Поэтому неудивительно, что при водворении его в тюрьму присутствовал почти весь род.
Каждому и каждой хотелось взглянуть на него хоть глазком, когда его подвезут к тюремному двору.
Еще с раннего утра к тюремным воротам стала стекаться многочисленная публика, словно перед тюрьмой в этот день должно было быть дано даровое и интересное представление.
Наконец, около двенадцати часов дня показался давно ожидаемый кортеж.
Бориса Карцева, скованного по рукам и ногам, везли в простой извозчичьей пролетке, окруженной со всех сторон конными полицейскими и жандармами.
Вместе с ним в пролетке также сидело двое городовых.
Преступник держался гордо и вызывающе, насмешливо поглядывая на собравшуюся толпу и кивая по временам головой своим знакомым.
Подъезжая к воротам тюрьмы, он вдруг повернулся к публике и громко, отчетливо крикнул:
— Надеюсь, господа, что через несколько дней мы увидимся!
Это было настолько неожиданно и так эффектно, что несколько дам не выдержали и захлопали в ладоши.
Мы с Шерлоком Холмсом стояли около самых тюремных ворот и, как только они растворились, вошли внутрь двора, куда, следом за нами, ввезли и Карцева.
Он сразу заметил Холмса и, вежливо сняв шляпу, проговорил:
— А, вот этому я рад, что мне приходится еще раз повидаться с вами!..
— Вы знаете, — чистосердечно произнес Холмс, дружески протягивая ему руку, — с таким человеком, как вы, приятно иметь дело, и я серьезно горжусь тем, что вышел победителем из нашей борьбы!
— Ну, говорить о победе еще рановато! — ответил преступник, улыбаясь. — Уж не думаете ли вы, что я долго засижусь здесь, в этих стенах?
— Надеюсь, вы не исчезнете, как дым?
— Кто знает? — пожал плечами Карцев. — Во всяком случае, я от души жалею, что судьба послала мне в лице вас не сотоварища, а врага.
— О, эту же фразу и я сказал бы вам! — воскликнул Холмс.
— Ну-ка, нечего тут разговаривать! — произнес, подходя, смотритель тюрьмы. — Посмотрел бы я, как ты убежишь! Конвойные, ведите его!..
И, обращаясь к своему помощнику, он добавил:
— Камера № 18. Скажите часовому, чтобы почаще заглядывал в глазок и вообще усильте над этим арестантом надзор.
Карцев еще раз кивнул нам головой и исчез за тюремной дверью.
— Пойдемте домой! — произнес Холмс, дотрагиваясь до моей руки.
Мы вышли за ворота и уже собрались нанять извозчика, как вдруг знакомый голос окликнул нас.
Оглянувшись, мы увидели начальника сыскного отделения, торопливо шедшего за нами вместе с полицеймейстером.