Страница 27 из 85
— Стоп, — уставился на Хеннера вампир. — Ты эмигрант из Клана, верно? Приехал месяц назад или около того?
— Почти, — буркнул Хеннер.
— Не повезло вам, ребятки, — язвительно сообщил вампир метам, при этом издевательски глядя на Старейшего. — И обижаться не на кого.
Смотреть надо, над кем прикалываетесь. Старейший прошипел что-то и, резко развернувшись, исчез в темноте леса вместе с соплеменниками. Вампир сразу посерьезнел, подошел к Хеннеру поближе, резко спросил:
— Закон знаешь?
— Прочел, — осклабившись, сообщил тот. Хеннер действительно внимательно перечитал миниатюрную книжечку, подаренную Джеффом. И понял, почему его дед с бабкой предпочли сбежать с этой «гостеприимной» планетки. Оказывается, все вампиры Анвила, без исключения, находились в кровавой зависимости у своих Мастеров. Это значило, что твоя жизнь и смерть зависит не столько от множества случайностей, сколько от симпатий-антипатий Мастера. Добились поголовного подчинения просто — каждый вампир-младенец подвергался риуалу в течение первых месяцев жизни. Если же ребенок встречал свой первый день второго года жизни «свободным», его убивали. Причем делалось это исключительно в воспитательных целях.
Поскольку инициации легко поддавались вампиры любых возрастов. При их желании и согласии, конечно. Коих ни у одного нормального вампира не могло возникнуть в принципе. В Клане кровная зависимость использовалась только при обращении и то потому, что иначе трансформировать человека в вампира просто невозможно. А когда «птенец» становился самостоятельным, она сворачивалась. Нет, бывали вампиры, не желающие отпускать «птенцов».
Но на таких косились свои же, а при просьбе птенца об освобождении вопрос решался отнюдь не в пользу «мастера». Все это мелькнуло в голове Хеннера почти мгновенно, сейчас, когда он мерялся взглядами с незнакомым вампиром. Вполне возможно, из местной элиты. Хоть по-настоящему «элитой» являлись только Мастера.
Остальные, сколь высокое положение ни занимали, по сути были рабами, постоянно гуляя по лезвию «угоден/не угоден».
— Доволен? И отвали, будь добр. Больше не обращая внимания на вампира, Хеннер повернулся к Эжени.
— Идем? Только нож отыщу… Взяться за поиски он не успел. Резкий рывок развернул Хеннера почти на девяносто градусов. Он очутился с разъяренным вампиром лицом к лицу.
— Ты, сопляк, вздумал хамить? Я тебе не мет… Хеннер вцепился в наглую конечность, крутанулся за спину противника, мигом завернув руку так, что тот заорал. Мельком удивившись — ладно меты, похоже, они не сильнее людей, но так легко заломать соплеменника… Прижался сзади к шипящему и вырывающемуся вампиру, с удовольствием запустил ему клыки в шею, беря через право крови ублюдка в подчинение. На Анвиле же это в порядке вещей, верно?
Вот и воспользуемся… Тот взвыл, рванулся, Хеннер его еле удержал.
И язвительно шепнул:
— Полную зависимость я ставить не стану… (он прекрасно понимал, что за подобное покушение на власть Мастеров его по головке не погладят. Хеннер и так хамил сверх разума…) — Но запрет на причинение вреда установлю. Так что поразмысли на досуге, как будешь передавать эту историю своему боссу. Чтоб мне случайно не навредить! Сказать по правде, Хеннер слишком зарывался, и знал это. Хотя, с другой стороны, вампир напал первый и без повода. А Хеннер лишь хотел себя обезопасить. У него мелькнула, конечно, мысль, что не стоило так давить на вампира. Можно было настучать по морде и на этом успокоиться. Но… мысль как мелькнула, так и пропала. Хеннер привык додавливать до упора. Да и был уверен, дай он сейчас слабину, ему соплеменники проходу не дадут. Отпустив жертву, Хеннер увидел, какими круглыми глазами смотрит на него Эжени. Что еще? Или девочка впервые видит вампирьи повадки в действии?
— Ты труп, — прошипел вампир и, перекинувшись нетопырем, исчез в тенях. Хеннер издевательски оскалился. И как вампир собирается осуществлять свою угрозу? После установления запрета на вред?
— Это Ласкер, ваш Мастер, — сообщила элементаль, поглядывая на вампира то ли с иронией, то ли с изумлением, то ли с жалостью. Вампир уставился на спутницу, думая, что она издевается. Или шутит. Или… Но Эжени говорила всерьез.
— Этот? Вот этот? — Хеннер помотал головой. И брякнул. — А какого он один шляется? Без охраны, без…
— Думаешь, кто-то рискнет на него напасть? — усмехнулась Эжени. И язвительно добавила. — Кроме тебя, конечно. Хеннер выругался. Вляпался. Это ж надо ухитриться, повздорить с Мастером, мама дорогая! Да еще и взять его в зависимость. Тот же уверен, что его жутко унизили! Впрочем, сделанного не воротишь. И вообще, теперь Ласкера хоть зависимость сдерживает. А так — отнюдь не факт, что Мастер не пришиб бы Хеннера сразу и без разговоров. Сейчас тоже постарается, конечно… Но придется сначала сообразить, как это сделать, чтобы не сдохнуть самому. Вампир невольно ухмыльнулся, хоть хорошего в случившемся было немного. Ничего. Нормально. Живем.
…— Ты кретин. Полный, — в своей оценке Вельд не церемонился.
Ласкер раздраженно уставился на собеседника — попавший в кровавую зависимость Мастер долго размышлял, с кем из собратьев посоветоваться. И вот доразмышлялся… Хотя, от того же Джеффа он получил бы еще и не такую головомойку. Они встретились у Вельда в доме, сейчас Ласкер был в невыгодном положении и не мог диктовать условия. Хотя дома и камни, как известно, помогают… Но тут ничего не поделаешь.
— Хорошо еще, что Хеннер дурак, не обратил внимания, как легко с тобой справился! — прошипел Вельд. — Ты хоть понимаешь, что подставил всех нас? Тебе сколько раз сказано было — без охраны никуда! Ласкер скривился. Речь шла о тайне, тщательнейшим образом оберегаемой Мастерами-вампирами. Дело в том, что физически Мастера были гораздо слабее не только вампира, но и обычного человека. Это являлось как бы противовесом, платой за то, что Мастер держал в кровавом повиновении несколько сот вампиров, был господином их жизни и смерти. Да, при необходимости, после проведения ритуалов концентрации, Мастера могли пользоваться возможностями вампиров, находящихся в их зависимости. Причем больше магическими, хотя физически Мастера тогда тоже перекрывали любого, а уж магически могли противостоять даже сильным магам. Но использовать мощь «подчиненных» Мастера могли недолго, и если часто пользовались это своей способностью, то быстро «сгорали». А с Мастером в его нормальном состоянии легко мог справиться подросток-вампир… Не говоря о Хеннере, который физически более развит, чем большинство вампиров. Качок хренов! Ласкер прекрасно понимал, что сглупил, когда попытался давить на чужака с позиции силы. Но понимал сейчас, в спокойном состоянии. А тогда, в ярости, ему просто в голову не пришло, что Хеннер осмелится напасть. Слишком Ласкер привык к безусловному повиновению, к тому, что на любого Мастера не рисковали покушаться, неважно, находился вампир в его зависимости или нет. Такое положение вещей казалось нормальным и не подвергающимся сомнению десяткам, если не сотням поколений вампиров. Ведь если на Мастера пытался напасть вампир, находящийся в зависимости, он просто сдыхал, тут же. А если вампир был под другим Мастером, то чуть позже — когда его Мастер узнавал об этом. Это правило — убивать покусившихся на Мастера, пусть чужого — никто из вампиров-Мастеров никогда не оспаривал — себе дороже. Заодно уничтожались те вампиры, которые догадывались или хотя бы подходили к догадке о слабости Мастеров. Но, что самое поганое, у власти Мастера существовала и другая сторона. Если вдруг Мастер попадал кому-то в зависимость, он умирал, причем очень быстро. Этому даже какое-то объяснение было. Только Ласкеру от этого не легче, Мастер знал, ему осталось не больше дюжины дней, а то и меньше, если, конечно, он не найдет никакого выхода. Ну, под чью «длань» в случае смерти Ласкера перейдут все принадлежащие Мастеру вампиры, объяснять не надо… И то, что проклятый чужак просто сдохнет, поскольку для нормального принятия зависимости такого количества вампиров тоже нужны были определенные ритуалы, Ласкера как-то мало волновало. Его больше интересовала своя шкура… Если б чертового чужака кто прихлопнул, тогда и только тогда ситуация могла бы закончиться для Ласкера нормально. Вельд это тоже понимал. Но порадовать собрата ничем не мог.