Летопись моей музыкальной жизни

С тем же временем совпадает следующая работа, выпавшая на долю членов нашего кружка. Тогдашний директор императорских театров Гедеонов задумал осуществить произведение, соединяющее в себе балет, оперу и феерию. С этой целью он написал программу сценического представления в 4-х действиях, заимствовав сюжет из жизни полабских славян, и поручил разработку текста В А. Крылову. Сюжет «Млады» с его фантастическими и бытовыми сценами являлся весьма благодарным для воспроизведения в музыке. Сочинение этой музыки было предложено Гедеоновым Кюи, Бородину, Мусоргскому и мне; сверх того, чисто балетные танцы должен был сочинить официальный балетный композитор при императорских театрах —Минкус. Откуда шел почин этого заказа, я не знаю. Предполагаю здесь влияние Лукашевича, чиновника театральной дирекции, начинавшего входить в силу при Гедеонове. Лукашевич был близок к певице Ю.Ф.Платоновой и знаменитому О.А.Петрову, последние оба пользовались симпатией Л.И.Шестаковой; таким образом устанавливалась некоторая связь между нашим кружком и директором театров. Полагаю также, что это дело не обошлось без участия В.В.Стасова. Мы четверо были приглашены к Гедеонову для совместного обсуждения работы, 1-е действие, как наиболее драматичное, было поручено наиболее драматическому композитору —Кюи; 4-е, смесь драматического и стихийного, — Бородину, 2-е и 3-е действия были распределены между мною и Мусора ским, причем некоторые части 2-го действия (бытовые хоры) достались мне, а в 3-м мне была предоставлена первая его половина: полет теней и явление Млады, а Мусоргский взял на себя вторую половину —явление Чернобога, в которую он намеревался пристроить оставшуюся не у дел «Ночь на Лысой горе»[146].

Мысль о «Младе» и сделанные мною некоторые наброски отвлекли меня от «Псковитянки» и от работы над «Каменным гостем». Кюи довольно быстро сочинил все 1-е действие «Млады»; Бородин, несколько разочарованный в ту пору в сочинении «Князя Игоря», взял из последнего много подходящего материала, а некоторое сочинив вновь, написал почти что весь эскиз 4-го действия. Мусоргский сочинил «Марш князей» на русскую тему (впоследствии изданный отдельно с трио ala turca) и еще кое-что для 2-го действия, а также переделал соответственно свою «Ночь на Лысой горе», приспособив ее для явления Чернобога в 3-м действии «Млады». Мои же наброски хора из 2-го действия и полет теней 3-го оставались недоделанными и не клеились, по некоторой неясности и неопределенности самой задачи, с недостаточно выработанной сценической программой[147].

Затее Гедеонова не суждено было осуществиться; вскоре он покинул должность директора императорских театров и куда-то скрылся из виду. Дело с «Младой» заглохло, и мы все снова принялись за покинутые из-за нее на время работы, а все сделанное нами для «Млады» впоследствии разошлось по другим сочинениям. Таким образом, в марте месяце мною была наоркестрована 1-я картина «Каменного гостя», а затем вновь стало на очередь сочинение «Псковитянки». Сочинение ее ограничивалось пока обдумыванием и писаньем эскиза, а из оркестровой партитуры существовали только встречный хор, впоследствии переделанный с прибавкою оркестра на сцене, и сказка Власьевны с предшествующей сценой Стеши, оркестрованная в октябре 1869 года.

Ле-то 1870 года[148] протекло для меня подобно предыдущему: я проживал в пустой квартире брата и уезжал на 2 месяца в отпуск в Тервайоки. В Петербурге знакомых не было, за исключением семейства моего товарища по морскому училищу Благодарена (большого любителя музыки), которого я посещал от времени до времени. Пургольды были на этот раз за границей, где, между прочим, Александра Николаевна и Надежда Николаевна редактировали «Семинариста» Мусоргского, печатавшегося в Лейпциге, так как условия российской цензуры не позволяли сделать этого в Петербурге. Кроме «Псковитянки», эскиз которой вырастал лишь мало-помалу, в бытность мою в Тервайоки мною была закончена оркестровка и V картин «Каменного гостя», а вместе с сим и вся работа над этим детищем Даргомыжского. Сверх того, задуманы и написаны отчасти летом, отчасти следующей за ним осенью романсы: «Где ты, там мысль моя летает», «Встань, сойди! давно денница» («Еврейская песня»), «В царство розы и вина приди», «Я верю, я любим», «К моей песне»[149].

Глава X

1870–1871

Оркестровка «Псковитянки». Вступление в должность профессора Петербургской консерватории.

Сезон 1870/71 года для деятельности Бесплатной музыкальной школы оказался пустым. Деньги, имевшиеся у нее, были истрачены на устройство пяти концертов прошлого сезона; приходилось временно прекратить войну с дирекцией Русского музыкального общества; Балакиреву оставалось покориться обстоятельствам; тем не менее, мысль о продолжении состязания в будущем году не покидала его. Выждав од без расходов на концерты и поправив денежные ела Школы, он надеялся вновь начать концертную деятельность с сезона 1871/72 года. Посещения гадалки время от времени, сколько мне помнится, продолжались. С окончанием «Исламея» композиторская деятельность М.Л. затихла, сочинение «Тамары» приостановилось, и лишь мысль о будущих концертах всецело его поглощала. Тем не менее, на вечерах у Л.И.Шестаковой и Пургольдов он довольно охотно играл своего «Исламея» и чужую музыку.

В декабре заболела и скончалась мать семейства Пургольд, Анна Антоновна, и собрания в их доме нарушились. В течение осени мною был написан ряд романсов, о которых я упоминал выше, а с февраля принялся усердно за оркестровку «Псковитянки» почти готовой вчерне к этому времени. В течение февраля действие от начала до дуэта Тучи с Ольгой было оркестровано. Не припомню почему, но в следующие три месяца писание партитуры моей оперы вновь приостановилось и возобновилось лишь в июне[150]. В ле-то 1871 года я жил, как и в прошлые года, в квартире брата Воина Андреевича. В это ле-то Мусоргский или совсем не уезжал из Петербурга, или уезжал ненадолго и весьма рано возвратился. Я виделся с ним очень часто, причем, обыкновенно, он приходил ко мне. В одно из его посещений я познакомил его с моим братом, зачем-то ненадолго приезжавшим из плавания в Петербург. Брат, воспитанный на музыке блестящих времен петербургской итальянской оперы, тем не менее, с большим интересом прислушивался к отрывкам «Бориса Годунова», которые Модест охотно играл по его просьбе. Неоднократно мы с Мусоргским езжали к Пургольдам, жившим на этот раз в 1-м Парголове, у озера. Н.Н.Лодыженский, проводивший это ле-то в Петербурге, однажды тоже был у них со мною вместе[151].

Все ле-то я усердно работал над партитурой «Псковитянки». С июня до сентября, действия и 1-я картина были вполне окончены в виде оркестровой партитуры[152].

Летом 1871 года случилось важное событие в моей музыкальной жизни. В один прекрасный день ко мне приехал Азанчевский, только что вступивший в должность директора Петербургской консерватории вместо вышедшего Н.И.Зарембы. К удивлению моему, он пригласил меня вступить в консерваторию профессором практического сочинения и инструментовки, а также профессором, т. е. руководителем, оркестрового класса. Очевидно, мыслью Азанчевского было освежить заплесневевшее при Зарембе руководство этими предметами приглашением в лице моем молодой силы. Исполнение моего «Садко» в одном из концертов Русского музыкального общества в истекшем сезоне имело, очевидно, значение предварительного шага, намеченного Азанчевским для сближения со мною и для подготовления общественного мнения к никем не жданному приглашению меня в профессора консерватории[153]. Сознавая свою полную неподготовленность к предлагаемому занятию, я не дал положительного ответа Азанчевскому и обещал подумать. Друзья мои советовали мне принять приглашение. Балакирев, один, в сущности, понимавший мою неподготовленность, тоже настаивал на моем «положительном ответе, главным образом имея в виду провести своего во враждебную ему консерваторию. Настояния друзей и собственное заблуждение восторжествовали, и я согласился на сделанное мне предложение. С осени я должен был вступить профессором в консерваторию, не покидая пока морского мундира.

146

27. Сочинение коллективной оперы-балета «Млада» по предложению С.А.Гедеонова относится к зиме 1871/72 г. Таким образом, своим упоминанием об этой работе применительно к 1869 г. Н.А.Римский-Корсаков забегает значительно вперед. От постановки «Млады» руководство имп. театров вынуждено было отказаться из-за ее сложности и предстоящих чрезмерно больших затрат. Заготовленные композиторами материалы для «Млады» были использованы ими в других произведениях: Бородиным —для «Игоря», Римским-Корсаковым —для его собственной оперы-балета «Млада», а также для «Майской ночи», «Снегурочки» и струнного квартета, Мусоргским —для «Бориса Годунова» и «Сорочинской ярмарки», Кюи —для «Анджело». В качестве отдельных самостоятельных произведений впоследствии были изданы: «Финал» Бородина (в инструментовке Римского-Корсакова), «Ночь на Лысой горе» (в обработке Римского-Корсакова) и «Марш» Мусоргского, все первое действие «Млады» Кюи (см.: «А.П.Бородин. Его жизнь, переписка и музыкальные статьи». СПб., 1889. С. 38–41, а также: «М.П.Мусоргский. Письма и документы». 1932. С. 211–213, 216, 499–503).

147

28. В Архиве Н.А.Римского-Корсакова сохранилось вступление к третьему действию «Млады» в фортепианном изложении. По музыке оно имеет некоторые общие черты с будущими операми —«Майской ночью» (Панночка) и «Снегурочкой» (блуждающие огни).

148

29. Здесь на полях рукописи пометка: «Ле-то 1870 г.»

149

30. Здесь же сделана пометка: «Rva sul lago dGarda, 14 июля 1906 г. Н.Р.-К.»

150

1. Здесь на полях рукописи проставлена дата: «Ле-то 1871 г.»

151

2. Далее в рукописи следовал абзац, выпущенный во всех предыдущих изданиях: «К тому времени семейные бури Лодыженского окончились. Он вступил в церковный брак с своей гражданской женой. В это ле-то у них родился сын Воин, и крестным папенькой был я».

152

3. Здесь в рукописи сделана пометка: «Rva, 15 июля [1906 г.]». В партитуре «Псковитянки», хранящейся в Центральной музыкальной библиотеке Государственных академических театров в С.-Петербурге, есть следующие данные о сроках оркестровки оперы: Вступление (лл. 9-22) — оркестровано 8 января 1872 г

Действие (лл. 23-100) — сцена 1, оркестровка окончена 3 июня 1871 г.; сцена 2 (песня «По малину, по смородину») оркестрована 24 февраля 1871 г.; сцена 3 (сказка про царевну Ладу), оркестрована 12 октября 1870 г.; сцена 4 (песня Тучи) оркестрована 25 февраля 1871 г.; сцена 5 (дуэт Ольги и Тучи) оркестрована 8 февраля 1871 г.; сцена 6 (Токмаков и Матута) оркестровка окончена 2 июня 1871 г.

Действие (сцена веча) (лл. 101–144), оркестровано от июля по 21 июля 1871 г.

Действие. Картина 1 (лл. 3-84). Вступление и сцена 1, оркестрованы 19 августа 1871 г.; сцена 2, автограф Н.Н.Пургольд (Р.-К); сцена 3, оркестрована 10 августа 1871 г.; картина 2 (лл. 35–65), оркестрована 2 сентября 1871 г.

Действие V (лл. 66-160). Вступление, автограф Н.Н.Пургольд (Р.-К). Картина 1, оркестрована 9/X 1871 г. Картина 2, оркестрована 3/X 1871 г. Заключительный хор, оркестрован октября 1871 г.

153

4. Симфоническая картина «Садко» была исполнена в концерте Русского музыкального общества 13/1871 г. под управлением Э.Ф.Направника.