Страница 14 из 29
При взлёте с ТАВКР 14 февраля 1996 г. самолёта Су-27К, пилотируемого Савицким, на 15 секунде полёта появился аварийный сигнал "Сбросить обороты прав. двиг". Лётчик перевёл РУД соответствующего двигателя на малый газ. Посадка на корабль на одном двигателе представлялась не только сложной, но и опасной. Подобный вариант никакими документами не предусматривался, а для полета с посадкой на береговом аэродроме не хватило бы топлива. В сложившихся условиях лётчик доложил о своём решении выработать топливо и произвести посадку на корабль, используя в случае необходимости правый двигатель. Посадка и приземление были выполнены безупречно.
После выполнения регламентных работ 30 августа 1997 г. подполковник Хвеженко на аэродроме Североморск-3 выполнял облёт самолёта С/-27К. При заходе на посадку не встала на замок левая опора шасси. Выработав топливо, лётчик произвёл посадку на правую стойку, на пробеге самолёт опустился на левое крыло. Повреждения оказались минимальными.
Су-27УБ авиации Балтийского флота
В марте 1999 г. в числе дипломантов был экипаж вертолёта Ка-27 в составе полковника В.Н. Степанюка и подполковника С.П. Потапенко, которые, проявив незаурядное мастерство, произвели аварийную посадку вертолёта с отказавшим управлением.
Руководство ВВС флотов прилагало немалые усилия для латания дыр в тришкином кафтане ассигнований на боевую подготовку, пытаясь рационально использовать остаток ресурса авиационной техники и материально-технических средств с тем, чтобы экипажи основного ядра (очень удобное выражение!) не утратили навыков в боевом использовании своего оружия, а главное, не забыли, как производить взлёт и посадку. Это была попытка создать своеобразный "генофонд" лётного состава ещё не полностью утратившего профессиональные навыки, в надежде, что когда-нибудь удастся быстро его растиражировать и восстановить боевую готовность частей, если они ещё останутся, до минимального уровня. Расчёты показывали: для подготовки части к боевым действиям необходимо, при благоприятных условиях, до 30 суток. За это время следовало ввести в строй лётный состав и повысить исправность техники при условии поставок топлива, запасных частей и т.п. (можно представить себе подобное при ведении современных войн, когда решительные цели могут достигаться в течение первых часов!). Однако логика и здравый смысл свидетельствовали, что для восстановления боевой готовности может потребоваться не месяц, а значительно большее время. Вынужденное безделье разлагающе действовало на личный состав, а отсутствие веры в будущее отнюдь не способствовало творческим поискам и развитию инициативы. В авиацию флотов периодически поступали указания о необходимости сокращения количества лётно-тактических учений, полётов на радиус, использования режимов выхода на сверхзвуковые скорости, практических пусков ракет (в то же время ракеты уничтожались на земле!).
Учитывая реальные возможности и фактический уровень подготовки экипажей, штаб авиации ВМФ вынужден был прийти к весьма неутешительному выводу: ВВС флотов готовы к выполнению поставленных задач только в локальных конфликтах составом боевого ядра. Совершенно неопределённо, но это свидетельствует об уровне деградации морской авиации. Впрочем, в то время это была трагедия не только морской авиации, это трагедия страны и её Вооружённых Сил.
В 1996 г. отмечалось 300-летие Военно-Морского Флота. Подготовка к этому юбилею велась в течение нескольких лет. Проведено множество различных конференций, сборов, собраний, был написан и издан довольно дорогой и увесистый труд по истории флота.
Морская авиация опередила флот в юбилейных торжествах, отпраздновав 80-ю годовщину своего образования и приняв за начальную точку отсчёта своего не совсем округлого юбилея воздушный бой 4 (17 по новому стилю) июля 1916 г. над Балтийским морем, в котором приняли участие самолёты М-9, базировавшиеся на учебном корабле "Орлица". Боевое столкновение закончилось уничтожением двух немецких самолётов. Конечно, принимать за начало отсчёта истории морской авиации мелкий эпизод в виде воздушного боя пары самолётов, по меньшей мере, бестактно, поскольку черноморские морские лётчики к этому времени уже вели боевые действия в более широких масштабах. Кроме того, в этот период морская авиация не была самостоятельной, а входила в состав Службы связи флота.
Логика выбора подобной даты достаточно проста. Если придерживаться исторической истины, то морская авиация организационно оформилась 18 октября 1916 г., когда её выделили из Службы связи флота и когда было введено "Положение о службе морской авиации в Российском флоте". На этом документе имеется пометка Морского министра генерал-адъютанта Григоровича: «Собственною его императорского величества рукою подписано: "Одобряю" в царской ставке октября 5 дня 1916 г.» Подписанное Его величе
ством одобрение по новому стилю будет уже 18 октября. Это не совсем удобная по всем показателям дата. В июле несравненно теплее, и, что немаловажно, можно было провести юбилей морской авиации раньше 300-летия флота!
Безусловно, ветераны морской авиации на всю жизнь запомнят атмосферу дружбы и товарищеский обед в здании штаба авиации ВМФ в Москве. Здесь, за редким исключением, собрались наиболее заслуженные представители нескольких поколений, посвятивших свою жизнь морской авиации. Прибыли гости из других районов бывшего СССР, приглашённые от ВВС, промышленности, институтов.
Накануне годовщины состоялся приём у главкома ВМФ.
17 июля началось с торжественного построения на территории у здания управления авиации ВМФ в Москве, на котором командующий авиацией ВМФ генерал-полковник В.Г. Дейнека поздравил всех с праздником, а затем состоялась церемония открытия памятной доски в честь маршала авиации И.И. Борзова, который командовал морской авиацией с 1962 по 1974 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище г.Москвы, куда и отправились, чтобы почтить его память, ветераны.
Можно сколько угодно лицемерить, но гвоздём программы стал товарищеский обед, на котором присутствовало не менее 300 чел. Такого звездопада, наверное, бывший жокейский клуб никогда больше в своих стенах не увидит: Герои Советского Союза, полные кавалеры ордена Красного Знамени, Герои России. Присутствовали известные лётчики-испытатели: Пугачёв, Мельников и др. В начале были выступления, однако прошло совсем немного времени, присутствующие оживились, и в лучшем случае можно было услышать только соседа.
Однако общее, что всех объединяло, – ностальгия о прошлом и тревога за будущее не только морской авиации, но и страны.
Российский Ка-27 на палубе американского авианосца во время совместных учений
Высказывалось сожаление, что многие весьма известные и заслуженные люди, в том числе и дважды Герой Советского Союза В.И. Раков по состоянию здоровья не могли присоединиться к собравшимся. Безусловно, основная заслуга в организации этой запомнившейся, а возможно, и последней встречи подобного масштаба и размаха принадлежала командующему авиацией ВМФ генерал-полковнику Дейнеке.
А 28 июля того же года он лично открывал воздушный парад на самолёте Ту-142М в Петербурге, проследовав в сопровождении двух Су-27 К. За ним следовал Ил-38, также эскортируемый парой Су-27К. Колонну замыкала пара самолётов Бе-12.
1 ноября 1997 г. управление командующего авиацией ВМФ вновь переименовали, и оно стало называться "Управление командующего морской авиацией ВМФ". Формально изменения казались незначительными и несущественными, но с другой стороны, следовало представить к переназначению всех офицеров, в должностях которых имелись слова "авиации ВМФ".
На конец 1998 г. планировалось иметь в боевом составе: одну мрад; 12 отдельных авиационных полков, семь отдельных эскадрилий. Боевой состав должен был уменьшиться ещё почти на 140 экипажей и летательных аппаратов. Общая численность морской авиации становилась менее 30 тыс. чел.