Страница 8 из 28
Однако, несмотря на все усилия руководства ВВС и отчаянные просьбы китайцев ускорить перегон, первую группу СБ удалось «вытолкнуть» в Китай лишь 20 октября, и то не дожидаясь завершения оборудования трассы и прибытия всего наземного персонала. 10 СБ взлетели в Алма-Ате, но до границы добрались только семь (одно звено, не пролетев и 120 км, вернулось из-за выброса воды из радиатора у ведущего). Остальные благополучно сели в Урумчи, лишь у одного на посадке лопнула покрышка. Его пришлось оставить. На взлете в Урумчи потерпел аварию самолет № 2/38, потребовавший заводского ремонта. Экипаж остался невредим. Остальная пятерка 24 октября благополучно прибыла в Ланьчжоу.
21 октября в 16.00 в Урумчи приземлилась вторая шестерка СБ, ее вел сам ком- эск Н.М. Кидалинский. На посадке один СБ был разбит – снесено шасси, вырваны моторамы, поломаны лонжероны крыла и винты. Машина ремонту не подлежала, и ее разобрали на запчасти. Остальные к 22 октября добрались до Сучжоу, потеряв в пути еще одну машину, севшую в Хами то ли из-за перебоев моторов, то ли от потери ориентировки. 26 числа четверка СБ прибыла в конечный пункт трассы. 22 октября в Кульджу ушли первые 10 И-16 с лидером СБ. Постепенно сетевые графики перегонки самолетов превращались в «дефектные ведомости» – аварии и поломки матчасти посыпались, как из дырявого мешка.
Так, по данным на 30 октября два СБ находились в Урумчи. Один ожидал из Алма- Аты левую вилку шасси, второй разбирали на запчасти. Разбитый в районе Хотуба И-16 летчика Кириллова везли в Урумчи для разборки на запчасти, где в это время ремонтировали И-16 летчика Конева. Еще на одном И-16 ремонтировали бензобак в Кульдже. Вылетевший 24 числа из Гучена летчик Годин на И-16 «затерялся» на трассе, его долго искали. Из 27 И-16, улетевших в провинцию Ганьсу, три были разбиты около Сучжоу. 31 октября летчик Л.М. Рымко при посадке в Кульдже разбил И-16, поломав шасси, крылья и винт. Самолет требовал заводского ремонта. Причиной аварии посчитали неправильный подход к аэродрому и действия летчика на пробеге – «не законтрил шасси», отчего произошел разворот. Рымко отправили назад, в Алма-Ату. 26 октября в сетевых графиках появилась первая запись: «1 СБ неизвестно где». В ноябре в штабных документах пометок типа «нет данных» и им подобных значительно прибавилось.
Основными причинами аварий стали плохое состояние аэродромов, недостаточная обученность летчиков, спешка, просчеты в организации перелетов – попытки «перескочить» через базу без посадки, поздний выпуск группы и т.п. 27 октября в районе Сучжоу погиб опытнейший летчик ст. лейтенант В.М. Курдюмов (общий налет 727 часов, 1800 посадок), налетавший на И-16 135 часов (900 посадок). В катастрофе по обыкновению обвинили погибшего пилота, он якобы не учел высоту аэродрома в среднегорье, пониженную плотность воздуха и выкатился за полосу. На самом деле основная вина лежит на руководителе полетов: с предыдущего аэродрома тройку Курдюмова выпустили лишь в 18.00, и они прилетели в пункт назначения уже в сумерках.
В последний день октября летчик Ревбурд снес шасси, задев при посадке в Ланьчжоу глиняный забор. В тот же день свою лепту в «производство дров» начали вносить и «друзья»: один китайский летчик поломал шасси на СБ, другой разбил И-16. По данным на 7 ноября, на трассе уже разбили 22 И-16, 5 СБ и один ДБ-3. Из них восстановлению подлежали только 6 истребителей.
По состоянию на 1 ноября, в Ланьчжоу прибыли 16 исправных СБ, 13 И-16 и 6ТБ-3. В соответствии с телеграммой Чан Кайши, их собирались перебросить в Ханьчжун (южная часть пр. Шэньси) и в Чэнду (пр. Сычуань). А 3 ноября практически по всей трассе пошел снег, что еще более затруднило перегонку. По воспоминаниям летчика Г.Н. Захарова, во время ночевки группы в Гучене «за ночь площадку и самолеты так занесло снегом, что наутро пришлось ломать голову над тем, как взлететь. Расчищать взлетную полосу было нечем – места дикие, малолюдные. Я тогда выпустил два истребителя на рулежку, и в течение двух с половиной-трех часов они, руля след в след, накатывали колею. Взлетать с колеи рискованно – это же не по лыжне с рюкзаком идти. Метр в сторону при разбеге – и авария… Но другого выхода не было…»
Ремонт переданных Китаю истребителей
Авария бомбардировщика СБ
Захарову еще повезло. Одна из групп И-16 из-за снежной бури просидела около месяца в Гучене и даже встретила там в глинобитной мазанке новый 1938 год. Когда стихия утихла, по словам техника В.Д. Землянского, «оказалось, что истребители только угадывались под сугробами». Для расчистки аэродрома мобилизовали немногочисленное местное население – китайцев, уйгуров, дунган. Они пробили в снежных завалах рулежные дорожки и «взлетно-посадочную траншею». В это же время группа бомбардировщиков Ф.П. Полынина на другом аэродроме в монгольских степях в течение двух недель укрывалась от песчаной бури.
7 ноября произошло столкновение двух И-16 в воздухе. По сообщению китайцев, один самолет сразу сорвался в штопор, другой некоторое время еще держался в воздухе, но вскоре также заштопорил до земли. С парашютами никто не выпрыгнул. Погибли лейтенант Н.З. Ткаченко и старшина Н.И. Кириллов. 22 ноября произошла четвертая по счету катастрофа, на трассе «затерялся» и погиб лейтенант Н.Н. Нежданов. Обстоятельства его гибели неизвестны, в ряде источников он числится сбитым в воздушном бою и похороненным в Нанкине. На самом деле он пропал без вести и в сетевых графиках до начала декабря, т.е. около 10 дней (!) числился летевшим по трассе с припиской «нет данных».
К 15 ноября, то есть к первоначально запланированной дате окончания перегонки, общее число полностью разбитых самолетов выросло настолько, что сдать «друзьям» запланированную партию машин уже не было никакой возможности. Адекватно оценивая ситуацию, Алкснис еще 11 ноября приказал: «…длязамены самолетов, потерпевших аварии при перегонке… [в] «Z», необходимо дополнительно отправить в самом срочном порядке в Алма-Ату для сборки 10 СБ и 15 И-16». Ко 2 декабря, то есть ко времени вступления в бой первых советских добровольцев, в Ланьчжоу сдали «друзьям- только 86 самолетов (51 И-16, 5 УТИ-4. 24 СБ и 6 ТБ-3) – около двух третей заказанной партии.
Весь ноябрь в Ланьчжоу накапливали перелетевшие самолеты и сдавали их китайским властям. Там же на плоскости и на фюзеляжи наносили белые двенадцатилучевые звезды на голубом или синем фоне (эмблема гоминдановского правительства), а на руль поворота – бело-голубую «зебру» (четыре синих и три белых горизонтальных полосы, на ряде машин полос было больше). Зачастую отшелушившаяся краска превращала киль в набор грязно-белых пятен неправильной формы. Впоследствии на часть самолетов поверх «родной» алюминиевой или светло-серой краски нанесли пятнистый камуфляж (грязно-зеленый или серо-коричневый). На фюзеляжах китайцы белой краской рисовали четырехзначные номера огромного размера, исключение составляли только И-16, на которых размер цифр не превышал 25-30 см. Две первые цифры означали номер эскадрильи, две последние – номер самолета. Иногда номера писали через тире, например, № 3-6.
Поскольку «Операции Z» придавалось государственное значение, о движении самолетов, вплоть до каждой машины, ежедневно докладывали в Москву, где информация через штаб ВВС ежедневно поступала в Генштаб и на стол к Ворошилову. Многочисленные аварии на промежуточных аэродромах вызвали его крайне резкую и очень негативную реакцию. 28 октября нарком потребовал «подробную справку о подборе и инструктаже летно-подъемного состава для «Z»… [и] обязательно возвратить (всех аварийщиков, – А.Д.), а тех, кто их наметил для посылки, вызвать ко мне». Выполняя приказ, назначенный 31 октября начальником авиатрассы комкор П.И. Пумпур срочно откомандировал «аварийщиков», сообщив при этом, что комзвена 17 СБАЭ Захаров разбил СБ при посадке в Урумчи «по недисциплинированности, вопреки указаниям», а комзвена 18 СБАЭ Чернобаев «на своем аэродроме случайно не разбил такового, и в дальнейшем при проверке его техники пилотирования показал неудовлетворительные результаты…»