Страница 4 из 66
Это было в 1949-1951 годах. Я был ещё совсем молод и глубоко по-детски верил этому и принимал. Если я читал слова, сказанные Иисусом, "истинно, истинно говорю вам", то действительно верил, что всё сказанное является истиной, потому что Господь ведь не обманщик.
Читая в Евангелии от Матфея, Марка, Луки, Иоанна о делах, которые совершил Иисус, я думал, что, согласно данным обетованиям, если мы будем веровать в Него, то сможем творить те же дела, что и Он творил. Причём не только те же, но даже больше их!
Я не могу высказать, что значило всё это для моего сердца. Это было для меня как открытое небо! Думаю, вы можете понять теперь, почему у меня не было времени для встреч с девушками, да и вообще для любых других мирских дел. Иисус и Слово Его стало для меня единственным и всем!
II. ПРИЗВАНИЕ К СЛУЖЕНИЮ И ЦЕНА НЕПОСЛУШАНИЯ
В то время, когда я был всецело поглощён чтением Библии, у меня не было даже и мысли о том, чтобы стать проповедником. Я всё время говорил тогда, что быть учителем - это самое худшее, а проповедником - вообще последнее дело. (Простите мне эти слова. Сегодня я сам проповедник и сказал сейчас только то, что думал об этом тогда ).
Точно так же как и мои родители, деды и прадеды я хотел быть только фермером. Моим идеалом было делать деньги. Уже будучи маленьким мальчиком, я хотел делать деньги и с этой целью даже засадил самостоятельно целый гектар табаком. Деньги были моим богом. В то время, как мои сверстники встречались со своими девушками, я старался зарабатывать деньги. Моим девизом было - "сначала деньги, потом всё остальное".
Когда я закончил школу, то сразу же вернулся домой на ферму, чтобы помогать отцу в его работе. И вот в это время, когда мы счастливо жили и трудились вместе на нашей ферме, я впервые услышал Божий зов к труду на ниве Его.
Незадолго до этого наша мать подарила каждому из детей по книге. Мне досталась книга Вернер Хойкельбах, в которой рассказывалось об одном человеке, пережившем глубокую перемену от безбожника к евангелисту. Это было как будто бы именно для меня. Почувствовав в своём сердце, что Бог призывает и меня к труду для Него, я сразу же сказал: "Да, Господь! Если Ты этого хочешь, то я готов!" Конечно, в этот период моего горения и первой любви к Господу, я не думал о том, чего это будет мне стоить.
Я сразу же пошёл к моим родителям и братьям, а также к нашему пастору и объявил им, что уверен в том, что Господь призывает меня к Своему труду. Пастор очень обрадовался этому и сразу же предложил мне поехать вместе с ним в Восточный Трансваль на конференцию, где должны были собраться лучшие и всемирно известные проповедники. Я охотно согласился, уверенный, что эта поездка послужит мне большим благословением.
Это был первый случай в моей жизни, когда я находился вдали от родных, без привычной фермерской работы, и когда у меня было достаточно времени для размышлений. Здесь я впервые серьёзно задумался о том, что же меня ожидает, если я оставлю работу на ферме и стану пастором. О миссионерском служении я тогда даже не помышлял, потому что в то время чёрных вообще не признавал и за людей. У нас, в Южной Африке, в этом нет ничего особенного. Мало того, подобное мнение распространялось и на людей других наций, которые не относились к чёрной расе. Для нас они были чем-то вроде людей второго сорта, более низших по сравнению с нами.
Такими же были наши взгляды и на другие церкви, общины и течения. В наших глазах только наша собственная церковь была единственно духовной, и только у нас было истинное и чистое учение, хотя на самом деле это было, конечно, далеко не так. На других верующих мы смотрели свысока, считая, что среди них давно бы уже пора провести реформу. Впрочем, конечно, Господь настолько милостив, что благодаря этому некоторые из них тоже, возможно, как-то спасутся. Что же касается лично нас, то наше спасение было чем-то само собой разумеющимся; а тот факт, что мы попадём в небо, не подвергался, безусловно, даже малейшему сомнению. (Кстати, такой подход является духовной болезнью почти всех христиан. Не так ли, дорогие друзья?! Каждый почему-то считает свои понятия выше и правильнее, чем понятия другого и, превозносясьтак, даже не замечает при этом, что унижает и топчет того, за которого также умер Христос).
Итак, находясь в Трансваале и размышляя о своём предполагаемом будущем служении, я подумал, что это станет концом любимой мне фермерской жизни. Мне придётся также расстаться с родителями, братьями и сестрой. Кроме того я думал, что вовсе не хочу быть бедным, как многие из тех, кто был на таком служении. А ведь деньги тоже что-то значат в жизни! Вспоминая нашего пастора и подобных ему, я думал, что не смогу так, как они, находясь в постоянной бедности, проповедовать, крестить, совершать погребальные церемонии над умершими и тому подобное. Да и вообще, кто знает, что это мне ещё принесёт… Нет, это было не для меня. Теперь я был готов отказаться от своего поспешного решения, понимая, что просто не способен пойти на это.
Однако на этой конференции были собраны действительно хорошие проповедники, и когда по вечерам я слушал их проповеди, сердце моё размягчалось, и я говорил: "О, Господь! Нет, я всё же пойду на это! Я готов!" Утром же сердце моё было вновь ожесточённым, и я повторял, что вернусь назад. Потом снова наступал вечер, и при слушании Слова Господня сердце моё плавилось, подобно маслу, и я был согласен следовать зову Божьему. Но проходила ночь и на следующее утро повторялось старое, и я хотел вернуться назад.
Так продолжалось до тех пор, пока в один день я всё-таки твёрдо решил вернуться домой и сделаться фермером. Но была одна проблема, которая сильно озадачивала меня. Ведь я же сказал пастору, что Господь позвал меня к труду. Что я отвечу ему, если он спросит, почему раньше я говорил одно, а теперь совсем другое; почему совсем недавно утверждал, что Сам Бог призывает меня к служению и убеждал всех в искренности моего побуждения, а теперь вдруг так быстро поворачиваю назад. Подобных вопросов я, конечно, не хотел слышать, хорошо помня то, чему был научен ещё в школе, - что мужчина должен быть человеком слова. У нас в Африке существует поговорка: "Мужчина - слово, а женщина - словарь". Правда, к сожалению, в жизни порой случается и обратное. Но, так или иначе, я вовсе не хотел оказаться в таком глупом положении.
Второе, что также очень беспокоило меня,- что я отвечу своей маме, когда она, наверняка, спросит меня о том, как надо теперь понимать мои слова с уверением о призвании Господа и мой прямо противоположный поступок.
Я продолжал раздумывать об этом, как вдруг мне в голову пришла хорошая идея. Находясь на этой конференции, я часто слышал свидетельства других людей, которые говорили, что Господь послал им Своё слово из Библии. Вспомнив об этом, я очень обрадовался, решив, что такое объяснение будет для меня отличным выходом из данного затруднительного положения. Я смогу тогда спокойно пойти к нашему пастору и сказать ему, что я, по-видимому, ошибся, потому что Господь просто испытывал меня, как некогда испытывал Авраама. Он хотел только убедиться в том, согласен ли я пожертвовать Ему свою жизнь, как некогда Авраам должен был пожертвовать своего сына. И когда я был согласен последовать Божьему зову, то Господь увидел моё сердце и убедился во мне, как и тогда утвердился в верности Авраама. Как тогда Он оставил Исаака в живых, не допустив его убиения, так и теперь Он больше не требует от меня этой жертвы и в подтверждение этому послал мне слово из Писания. То же самое я смогу сказать и своей матери. Так что всё будет замечательно и совершенно правдиво. Против этого никто не сможет возразить, никто не будет спорить и противиться. Теперь оставалось только молиться, чтобы Господь открыл мне соответствующее место в Писании.
Итак, я пошёл в одно укромное место, сел на камень, взял в руки Библию и начал мысленно говорить Богу, как должна протекать моя дальнейшая жизнь. Я вернусь и стану фермером, но буду поддерживать материально церкви и миссионеров. Мой дом будет всегда открыт также для молитвы и библейских разборов. Короче говоря, так я подробно разъяснил Богу, предписав Ему всё до последней мелочи, что и как должно протекать в моей жизни.