Страница 8 из 14
Не повод тут важен.
Главное – что решили.
И сказали себе: «А куплю-ка я своему ребенку игрушечную железную дорогу».
С тепловозиками-электровозиками, вагончиками, семафорчиками, туннельчиками, мосточками и прочей разнообразной игрушечно-железнодорожной всячиной.
Пусть ребенок порадуется!
Тем более – «мой! – родимый и ненаглядный».
Так Вы решили.
Ведь прекрасный порыв Вашей души был вполне созвучен с невысказанной Вашим ребенком, но прочувствованной Вами его мечтой.
Ее Вы прочли в его глазах, когда были в гостях у Ваших друзей, которые подарили своему ребенку почти такую же железную дорогу.
Только та была поменьше, попроще, и, соответственно, подешевле.
Вы же купили такую, которая и побольше, и посложнее, и, естественно, подороже.
И – о радость!
Только увидев, пусть даже еще в упаковке, принесенное Вами СОКРОВИЩЕ, Ваш ребенок воссиял даже не от восторга – от счастья!
Полнейшего!
Ни с чем не сравнимого!
Как говорили в таких случаях, или, по крайней мере, хотели сказать, но не успели мудрые, хотя и древние римляне: «Beati, qui beatus sit, nostis» – «Блаженны, умеющие быть счастливыми»!
«Какое же это счастье: видеть своего ребенка счастливым!», – подумалось Вам, промокая украдкой платочком невесть откуда взявшуюся на Ваших ресницах влагу.
Хорошо-то как, правда?
Конечно же, правда.
Но, увы, не вся.
А вся правда открылась перед Вами, когда Вам уже показалось, что все получилось как нельзя лучше.
Вот как раз тут-то и началось.
Непредвиденное.
Непредсказуемое.
Невероятное.
По крайней мере – для Вас.
Прижав свое СОКРОВИЩЕ к груди, Ваш ребенок стремглав метнулся в комнату, где – со всей доступной ему прытью – стал монтировать на полу подаренную Вами конструкцию.
Не желая ни мешать ему, ни отвлекать его, полностью увлеченного появившимся у него крайне важным делом, Вы со спокойной совестью и с «чувством глубокого удовлетворения», почти на цыпочках вышли из комнаты на кухню, где у Вас уже накопилось своих дел, как говорится, невпроворот.
И тут мерное, умиротворяющее Вашу душу жужжание действующей в штатном режиме игрушки сменилось неожиданной тишиной.
Сначала Вы просто не придали этому значения: «Ну не жужжит и не жужжит. Мало ли почему?»
Когда же подозрительная тишина стала угрожающе затяжной, она тотчас же приобрела некий зловещий смысл.
Не желая верить самым худшим из своих предчувствий, Вы заглянули в комнату, и – О, УЖАС! – Вашему взору открылась страшная картина: на полу сидит Ваш ребенок, а в руках у него – в одной – папина отвертка, в другой – папины же плоскогубцы, а между ними – лежащий на ковре кверху дном… блестящий свежей заводской краской и доламываемый Вашим сыном игрушечный электровозик.
Вы можете себе это представить?!
Да?
Тогда – представьте.
Из глубин Вашего подсознания сразу же всплывает явственный образ товарного чека, полученного Вами вместе с покупкой дорогущей, хотя и игрушечной железной дороги.
Обидно, да?
Горше всего то, что Ваш ребенок даже не представляет себе всей ценности того, от чего Вам довелось отказаться ради его весьма кратковременного удовольствия какой-то час поиграть дорогущей игрушкой.
Да как же так можно?!
Все Ваше естество категорически протестует против такого, совершенно дикого и бессмысленного (на Ваш взгляд), совершенного Вашим ребенком варварства.
Более того – вопиющего вандализма!
Оно, Ваше естество, просто отказывается признавать правомерность такого безобразия.
И, тем более, принимать его как должное.
Конфликт?
Конфликт.
Как говорится, налицо.
Тут же Ваше лицо невольно наливается краской негодования, которое Вы уже готовы выплеснуть на виновника произошедшего чрезвычайного происшествия.
Видя те бурные и угрожающие перемены, что случились с Вашим лицом, Ваш ребенок интуитивно ощущает, что происходит что-то неладное.
Но – не может уловить причину происходящей неладности.
«Мамочка! Что-то случилось?», – спрашивает он.
«И он еще спрашивает!», – с праведным – на Ваш взгляд – возмущением ответствуете Вы.
Будучи преисполненной «чувством глубокого» не-удовлетворения.
И – совершенно неподдельного гнева.
Стремительно трансформирующегося в явную ярость.
И – в моментальное ментальное самобичевание.
По поводу того, насколько неоправданно мягкие методы Воспитания применялись Вами до сих пор по отношению к Вашему ребенку.
«Ведь он даже не раскаивается в том, что он натворил!»
«Не испытывает даже намека на угрызения совести!»
А ведь доброжелатели уже давно Вам говорили: «Распустили, понимаешь, вы вашего ребенка, разбаловали: страха не знает!».
«Все! Хватит панькаться-нянькаться-цацкаться! Отныне переходим на самый жесткий режим Воспитания нашего несовершеннолетнего и совершенно не понимающего, «почем фунт лиха» ребенка», – вот как Вы подумали, и как Вы же решили.
Что сразу же нашло свое отображение и выражение на Вашем, в который раз – за всего несколько последних минут – изменившемся лице.
Теперь уже – предельно жестком, волевом и непреклонном.
То есть, Вы для себя решение уже приняли, и – «Да будет так!».
Как, по словам очевидцев, воскликнул еще в далеком 1557-м году германский император Фердинанд Первый, – вроде как специально для Вашего этого самого случая: «Fiat justitia et pereat mundus!» – «Да свершится правосудие, да погибнет мир!».
Сказано – сделано.
Жестко и непреклонно.
Отныне же – постоянно и неукоснительно – Ваш ребенок будет Вами подвергаемым Воспитанию в «ежовых рукавицах» страха.
Который – по определению Аристотеля – есть «ожидание зла» (см. его «Политику»).
Пусть знает.
Естественно, не Аристотель, а ребенок.
Как наказуемо ломать дорогостоящее.
Пусть даже этим дорогостоящим является игрушка.
Заметим от себя: его игрушка.
Ведь Вы ему ее подарили, не правда ли?
Как, собственно, и самое его жизнь.
Ведь Вы ее тоже подарили ему, Вашему ребенку, не так ли?
Так.
Именно так.
В копилке ребячьей мудрости есть и такая: «Подарки – не раздарки».
Подарили – не претендуйте на право владения, распоряжения и пользования подаренным.
Ни игрушкой, принадлежащей Вашему ребенку, ни его жизнью.
И – не превращайте подаренную Вами Другому Человеку жизнь в свою собственную игрушку.
Противное если и не противоречит действующему законодательству, то каждой живой, не-очерствевшей душе оно претит.
До отвращения.
До отвержения.
До отторжения.
Откуда же, спрашивается, возник сей конфликт интересов между воспитующей мамой, приобретшей для своего ребенка развивающую (в строгом и точном соответствии Системе Воспитания согласно концепции Марии Монтессори) игрушку, и воспитуемым ребенком?
Ведь была же на самом деле искренняя родительская заинтересованность в том, чтобы ребенок нормально развивался, и приобретенная игрушка была (теперь уже точно – в прошедшем времени) призвана служить именно этой благородной и достойной всяческого пиетета цели.
И ребенок – пусть даже не совсем осознанно, но совершенно искренне – был заинтересован в том же.
Так в чем же тогда проблема?
Она состоит в том феномене, который носит название: НЕПОНИМАНИЕ.
То, что маленький по росту и юный по возрасту человек чего-то не понимает, это – нормально: он открывает Мир вокруг себя; он открыт к пониманию, – и взрослым остается только нормально, то есть, тактично, деликатно, не-навязчиво помогать ему понять.
Предназначенное к пониманию.
Ежели же мама или папа не понимает своего ребенка – ни его устремлений, ни его ценностей, ни его интересов – это уже беда.