Страница 11 из 42
Еще очевидцы утверждали, что на балкон вытащили какого-то чиновника в галстуке. По лицу у него размазывали сливочное масло.
Бабушка Маши Лукичевой Флора Владимировна продолжает: «В это время со стороны улицы Подтелкова и ограды городского сада появились танки с вооруженными стрелками… Они дали предупредительный залп в воздух. Но люди оцепенели и не двигались. Был дан вторичный залп в воздух. Люди стояли стеной, тогда стали стрелять в народ. Это было ужасно страшно. Падали с деревьев дети, падали люди, началась давка бегущих во все стороны людей». Многие очевидцы неоднократно подчеркивали, что солдаты, стрелявшие в демонстрантов, были выходцами с Кавказа.
Власти сознательно использовали «национальный фактор» при расстреле демонстрации, что можно расценить как разжигание национальной розни и нарушение ст. 123 Конституции СССР 1936 г.
Бабушка Ани Денисенко Рыбакова АИ. рассказала нам об удивительном факте самопожертвования рабочих, ранее нигде не упоминавшемся в источниках: «Когда началась стрельба, рабочие стали цепью, прикрывая собой убегавших людей. «Мы защищаем всех людей собой» – сказали они. Я очень испугалась и убежала. Дошла до кинотеатра «Победа» и увидела, что за мной едут машины. Борта у них были плохо закрыты и оттуда тянулись руки – там были живые люди, раненые».
По городу ходило много легенд об исчезнувших и погибших людях.
Тот же Василий Михайлович вспоминает, что вскоре после восстания в городе появились все продукты в изобилии: мясо, масло, колбаса, молоко. А Анина бабушка запомнила, что за год построили для рабочих НЭВЗа благоустроенные пятиэтажные дома.
А КГБ значительно расширил штат своих сотрудников, на предприятиях появились первые отделы.
На основании изложенных материалов можно констатировать, что было нарушено самое главное право – право человека на жизнь (Декларация, ст.З). Была расстреляна мирная демонстрация, состоящая из безоружных людей, пришедшая для диалога с властями… Применение войск не соответствовало ни международным, ни советским нормам того времени. Войска препятствовали реализации населением права на свобод}' слова, организацию демонстраций и митингов (ст. 20 Декларации, ст. 125 Конституции СССР 1936 г.). Помимо этого, против демонстрантов войсками были использованы разрывные пули, запрещенные международным правом. Советский Союз неоднократно отрицал наличие таких пуль на вооружении армии.
После разгона демонстрации нарушения прав человека не прекратились. Тела погибших не были переданы родным для захоронения, а были тайно вывезены за город и захоронены в общих могилах без опознавательных знаков на трех заброшенных кладбищах Ростовской области. Погибшие были сброшены в общие ямы кучей, завернутые в брезент. Люди утратили право на собственное имя, находясь в безымянной могиле.
Люди, получившие травмы и увечья, несмотря на оказанную им медицинскую помощь впоследствии не имели права говорить, при каких обстоятельствах они получили травмы, и претендовать на социальные выплаты и льготы. В их документах диагнозом были проставлены обычные бытовые травмы. Нет ни слова об огнестрельных ранениях, государство отказалось признать свою ответственность и возместить этим людям ущерб…
Виктория Мардарь, член Фонда Новочеркасской трагедии, Ирина Мардарь, член группы «Поиск-62»
Судьбы
26 человек погибл и, около 90 ранены, 7 человек приговорили к смертной казни, 120 – к различным срокам заключения. Этими цифрами не ограничивается число жертв новочеркасской трагедии. У осужденных и погибших остались жены, мужья, дети, родители. Они стали родственниками «преступников». Дети выросли, не видя отцов, матерей, некоторые оказались в детских ломах.
Сергей Сотников. В 62-м ему было 25 лет. Честный, искренний. Такие, как он, сражались на баррикадах 1905 года, граждански погибали за рабочее дело. В 1962 году он боролся за права рабочих. Он просил суд дать ему возможность воспитать детей. Его приговорили к расстрелу.
Петр Сиуда. 22-летний рабочий получил 12 лет за участие в митинге на НЭВЗе. Только обращение матери к Микояну спасло его от расстрела в 62-м, но лагерь лишил его здоровья. Страдания, поиски правды, безразличие чиновников делали свое дело. Он первым и тогда единственным в 1988 году начинает борьбу за реабилитацию. Он так и умирает, не успев все рассказать землякам. Не выдержало сердце, 62-й год убил его спустя 28 лет.
Ольга Артющенко нашла своего 15-летнего сына в морге. Ей не дали его похоронить. За требование выдать ей тело сына ее отправили в психушку, а затем уволили с работы. Лишь в 1993 году она смогла положить цветы на могилу сына.
Александра Пекуш утром 2 июня была здоровой, счастливой, ждала ребенка. Этот день лишил ее всего. Теперь она инвалид, одинокая, больная женщина. За что? И снова страх, слова сослуживцев: «Твое место в Сибири».
«Вся жизнь наперекосяк получилась! Вычеркнуть бы из нее 62-й год» – зти слова вслед за А. Пекуш могли бы повторить многие.
Сергей Богатырев, Сергей Карасев, группа «Поиск»
Фонд Новочеркасской трагедии
В 1989 году состоялся Первый съезд Советов СССР, на котором выступал Собчак, рассказавший о том, что в городе Новочеркасске расстреляли людей в 1962 году. В Новочеркасске возрождается Культурный центр, он начинает расследование событий. В мае 1990 года умирает П.П. Сиуда, человек, первым заговоривший о событиях 1962 года. После его смерти 2 июня члены Новочеркасского культурного центра собрались на плошали. Во время митинга в школах пугали детей: «Не ходите на площадь, стрелять будут!». К месту проведения митинга были подтянуты военные. Участники сбора поклялись на могиле П.П. Сиуды, что каждый год будут отмечать день памяти, установят мемориальные знаки и будут продолжать расследование до конца.
В результате прокурорской проверки, длившейся 16 месяцев, поверили, что «постреляли и правильно», армия не виновата, никто не виноват, это была зашита военных. Новочеркасский культурный центр такая версия возмутила.
В 1992 году был создан Фонд Новочеркасской трагедии. Основные формы деятельности: сбор информации, выявление пострадавших и их нужд, проведение реабилитации, ходатайства в разные инстанции.
В 1992 году в поселке Тарасовский на месте предполагаемого захоронения были обнаружены останки людей, расстрелянных в 1962 году. Там была страшная картина. Они были уложены штабелями! Слои переложены брезентом. Останки перевезли в музей, так как ни городской морг, ни собор не согласились принять их. Было решено произвести экспертизу останков, но в городе никто не хотел за это браться, а прокурор сказал: «Где откопали, туда и везите!» Работники фонда обратились в Москву. В Генеральной прокуратуре возбудили уголовное дело, длившееся с 1992 по 1994 год. Прислали прокуроров из Москвы, и вместе с ними работники фонда вскрыли другие захоронения. 26 черных гробов с почестями были преданы земле. Был подписан указ о реабилитации.
В 1996 году Ельцин решает перед выборами посетить Новочеркасск. А в городе ничего не сделано! Не реабилитированы 15 человек, не выполнены постановления. 1 июня член правления фонда Т. Бочарова пробилась в Кремль, и буквально за три дня был подписан Указ: реабилитировать всех. И уже в Новочеркасск Ельцин прилетел с этим Указом.
Три его пункта не выполнены до сих пор: раненым не установлены повышенные пожизненные пенсии, нет музея, нет памятника. На все это должны были быть отпущены федеральные средства, но они не были выделены.